Бортовой журнал "Синей птицы". Том 1

Но эйфория от подарка сменилась горечью. Ведь расходы ложатся на него, как на владельца. И ничто так не разрушает иллюзии, как цифра в счёте.

— А это что? — спросила Нулька, указав на несколько больших странных роботов, сидящих рядом с терминалом космопорта.

— Эт чё быстро, — снова ткнув перчаткой в экран, произнёс работник. Потом поднял глаза на хмурого до серости княжича и протянул планшет, где горел терминал оплаты. — Ленивцы тож ва щёт вписаны.

— Ленивцы?

Служащий кивнул в сторону роботов, а когда Иван провёл над экраном своим смарт-браслетом, оплатив расходы, смерил взглядом на Фёклу, остановившись на голых коленках.

— Вы бы эта… — потом скривился и что-то набрал на планшете.

Видимо, служащий был каким-никаким, но начальником, потому как вскоре со стороны терминала прибежал человек с двумя большими тёплыми пледами и термосом. Первый плед и термос вручил Фёкле. Второй — Нульке, которая стояла и улыбалась от уха до уха, воодушевлённо разглядывая людей и окрестности.

— Спасибо, — кокетливо произнесла купчиха, которая уже начинала замерзать. Мороз и ветер так и норовили пробраться под тулуп снизу и пощупать голое тельце. Получив вещи, Фёкла задрала нос, хмыкнула и презрительно поглядела на княжича, мол, вот как надо обращаться с девушкой. Учись.

После завершения бюрократических проволочек и вручения запечатанной коробки с оружием экипаж направился к роботам, которых и называли ленивцами. Скорее всего, такое прозвище дано за медлительность, потому как к похожим на бесколёсные машинки «багги», усиленные каркасом из стальных трубок, крепились четыре длинные паучьи лапы с гидравлическими приводами. В оранжевом свете Кегли блестели стальные штоки, круглые фары и пластиковые габаритные фонари. К покрытым облупившейся краской гидравлическим цилиндрам тянулись чёрные трубки.

И вот такие роботы-пауки вмещали по четыре человека каждый. Кабина полностью открыта, и никакого обогрева не подразумевалось. На приборной панели водителя имелся экран управления, и торчал большой ребристый джойстик. Также имелось две педали.

— Эт, эт и эт, — указал на роботов сопроводивший до стоянки работник космопорта. — На планше укажти базу. Сами пойдут.

Фёкла села в отдельного ленивца, укрывшись пледом и небрежно ткнув в панель. Во второго робота залезли капитан, навигатор, княжич и богинька.

Механизмы загудели насосами, приподняли железные туловища над бетоном парковочной площадки и неспешно, вразвалочку пошли по маршруту.

— Княже! — ткнув Ивана в плечо, позвал Петрович, — ты для храбрости будешь?

— Для храбрости? — переспросил парень и уставился на ехидное лицо капитана.

— Ага, — ответил тот и достал из-за пазухи фляжку. — Показываю.

Петрович открутил крышку, сделал вдох, быстро сдвинул маску на лоб, приложился к фляжке, крякнул и торопливо натянул маску обратно.

— Ух ты. Дай я тоже попробую.

Княжич повторил, поперхнувшись крепким и тёплым коньяком, и передал фляжку навигатору.

А затем все дружно обернулись на истошный визг Фёклы.

— Я туда не поеду! — верещала та, но робот не слушал. Он неторопливо двигался к самому краю каньона. Даже на краю не остановился, а перевалился через край и начал спуск в затянутую облачной дымкой бездну.

— Ух ты! — воскликнул Иван, когда спинка кресла откинулась так, что пассажиры легли на спины, а ленивец, меланхолично перебирая механическими лапами, шагнул в обрыв.

Коньяк действительно пригодился для храбрости, как и ремни безопасности, на которых люди фактически повисли.

Скала уходила вниз почти отвесной стеной, из которой торчали толстые стальные скобы. Именно за эти скобы и хватался ленивец, опускаясь к Расселине.

— А там глубоко?! — крича от избытка чувств, спросил Иван. Тем более что по мере спуска усиливался боковой ветер. Это воздух тёк по каньону, словно большая река.

— Шесть километров, — отзывался Петрович.

— Помогите-е-е! — визжала Фёкла, скрывшись из виду в тумане. Были заметны только зелёные габаритные огни её робота.

— Зато не замёрзнет, — зловеще произнёс капитан.

— Ну да, — усмехнулся навигатор. — Столько калорий тратится, чтоб так орать через маску. Даже здесь слышно.

И некоторое время ехали молча, слушая завывание ветра, жужжание гидравлики и лязг металлических клешней о бесчисленные стальные скобы.

Ветер сперва дул в одну сторону, затем сменил направление на другое. Через полчаса облака поредели, а потом и вовсе остались позади, выпустив людей из мутного вязкого плена. Показался огромный город.

— Кра-са-ти-ща-а-а! — заорала Нулька, уперевшись ногами в спинку переднего кресла, привстав на месте и раскинув в стороны руки.

Иван улыбнулся. Это она ещё Землю не видела.

Но город всё равно впечатлял. Дно ущелья занимал громадный ледник, отчего расселина походила на широкий застывший фьорд. Множество зданий, соединённых переходами в целые кварталы, стояло на сваях. Флаеров и даже автомобилей не было, зато по обрамлённым яркими уличными фонарями дорогам двигались разнокалиберные снегоходы и аэросани. У каждого дома размещались пластиковые деревья и кустарники, украшенные гирляндами.

Слева утопали в белом паре жавшиеся к ядерному реактору заводские корпуса. Справа же раскинулись поля теплиц.

В центре виднелось зелёное пятно диаметром в полкилометра. Ровный кружок живого леса посреди снега, подсвеченного пробивающимся сквозь облачный покров желтоватым светом звезды. Кегля хоть и звалась оранжевым карликом, но светила примерно в том же спектре, что и мощная лампа накаливания.

— Это что? — указав пальцем на круг зелени, спросил Иван.

— Если бы среди нас был инквизитор, то он бы знал, что это обитель местного божка, — язвительно ответил капитан, заставив княжича насупиться.

— Жители ему поклоняются?

— Не, — улыбнулся Петрович, — он у них талисман и хранитель парка отдыха, вокруг которого держит большой пузырь тёплого, пригодного для дыхания воздуха. Но это тоже немало. Сам попробуй безвылазно пожить среди льдов.

— Но если божество, значит, жертвы.

— Сейчас не дикие века. Всё согласно договорам. Но обычно либо по китайскому сценарию, когда жгут бумажные деньги и открытки, либо по индийскому, когда запекают на специальном алтаре еду, либо по европейскому, то есть зажигают обычные восковые свечи. Часто раз в году устраивают праздник в честь этого божка.