Босфор
Шрифт:
«К Босфору!» — решил я и вышел из дома.
Дорога серпантином спускалась вниз.
Изредка обгоняли автомобили…
Вдруг за спиной заскрипели тормоза.
За рулем синего спортивного Порша сидела девушка. Она улыбалась и активно приглашала сесть рядом.
Крыша родстера была убрана. На заднем сиденье с трудом уместилась огромная керамическая ваза.
Несколько мгновений медлил. Но улыбка незнакомки обезоруживала, а моя страсть к неожиданностям так сильна, что распахнул дверцу и сел.
Поехали.
— Живу
— Конечно, — ответил я, словно только и делал всю жизнь, что помогал турчанкам отвозить домой гигантские амфоры.
На ней была розовая маечка и черные джинсы, украшенные стразами.
Длинные ноги.
Светлые волосы до плеч.
Тонкий запах хороших духов.
С губ не сходила улыбка…
Красавица!
Может, она из агентства Дениза?
— Я Ламья, — представилась она и снова улыбнулась.
— Никита.
«Как все-таки важно, когда человек умеет улыбаться, — подумал, глядя на нее. — Именно улыбаться, а не изображать на лице дурацкую гримаску, типа, он доволен…»
— Откуда ты? — спросила она.
— Русский.
Девушка удивилась.
— Ну и как?
— Что как?
— Как там живется?
— Не плохо… А почему спросила?
— Ну, там же стреляют, кажется?
— Бывает… Сейчас везде стреляют. Главное, чтобы в тебя не попали. Или хотя бы не в сердце…
— А здесь давно?
— Два дня.
Мы вкатили в Ситези, остановились у двухэтажной виллы.
Достал из машины амфору. Она была тяжелая. Сообща втащили в дом и поставили в углу на первом этаже.
— Надо бы обмыть покупку…, — предложила Ламья. — Не торопишься?
— Нет.
— Что будешь пить? — крикнула из кухни. — Возьми там в баре.
— Что тебе налить? — крикнул в ответ.
— Виски.
Ламья появилась с подносом. Бутерброды с сыром и вареной колбасой, нарезанный кружочками красный перец, фисташки, оливки…
— Что же себе не налил?
— Есть сухое вино?
— Это подойдет? — протянула бутылку.
Вино называлось «Якут» — рубин по-турецки. [13] В шутку поднес ее к глазам.
— Посмотрим… Так, жидкость прозрачна и жива, как первая мысль у младенца. В нее хочется окунуться с головой… Значит, вино хорошее!
— За неожиданное знакомство, — предложил я.
— За приятное неожиданное знакомство! Эй, так не пойдет — до дна… Надолго в Турцию?
— Не знаю… А чем занимаешься ты?
13
Название популярного в Турции местного красного сухого вина.
— Работаю в Гамбурге. Моделью. Приехала, на пару недель навестить родителей и друзей.
Ламья, закинула ногу на ногу. Она переоделась и была теперь в потертой джинсовой юбке, из-под которой торчали смуглые колени.
— Налей мне еще, Никита.
Я взял из бара бутылку. Справа над баром была фотография. Красавец лет двадцати, очень похожий на Ламью, только брюнет.
— Брат?
— Дай,
пожалуйста, стакан.Ламья взяла виски и сделала большой глоток. Включила магнитофон.
— Потанцуем?
Играла медленная музыка.
Ламья положила руки мне на плечи и осторожно прижалась. Почувствовал возбуждение. Чтобы скрыть, отстранился и шутливо погладил ее по голове.
Она перехватила мою ладонь и поднесла к щеке.
— Хочешь меня?
Глупо улыбнулся.
— Хочешь? — повторила Ламья. — Тебе понравится, я опытная любовница!
Я напряженно молчал. Проститутка? Вроде, не похожа…
— Это ни к чему никого не обяжет, — словно угадав мои мысли, сказала она. — Хочу тебя. Идем наверх…
Она потянула за руку. Я остановил.
— У меня здесь девушка. Я ее люблю…
— Понятно…, — в голосе Ламьи мелькнула досада. — Как хочешь… Ладно, забудь… Хотя не думаю, что это было бы изменой.
— Почему?
— Я не обычная женщина. Я… Я не всегда была женщиной.
— В смысле?
— Раньше была парнем, что непонятного? — она усмехнулась. — Так что я вроде, как друг…
Я смотрел на Ламью и старался вникнуть в суть ее слов. Да, есть люди, при помощи хирургической операции изменившие пол. Но неужели медицина способна сделать это так красиво и …правдоподобно?!
Чем пристальней и бесстыдней всматривался в Ламью, во все детали ее идеального тела, тем острее чувствовал растущее желание.
— Ламья, ты очень хорошая, но…
— Пойдем купаться, — перебила она.
Миновали несколько вилл и, раздевшись, бросились в бассейн. Он был большой и глубокий, отделанный голубой и синей плиткой. Вода казалась густой, как расплавленное стекло.
Мы ныряли, кувыркались и в шутку пытались топить друг друга.
— Познакомишь со своей девушкой? — спросила Ламья, когда вышли из воды и растянулись в шезлонгах.
— Хорошо. Фотография над баром… Ты?
— Да.
— Странное чувство…
— Говори, я не обижусь.
— Как будто этот парень и жив и мертв одновременно.
Ламья улыбнулась, словно услышала комплимент.
— Каждый человек балансирует на этой грани, — едва слышно сказала она. — Иногда он больше жив, чем мертв, иногда наоборот. Неужели ты этого не знал? Или ты думаешь, ты особенный?
— Я не особенный, но…
«В тебя, наверное, никогда не стреляли, — подумал я. — Человек либо жив, либо мертв. И это сразу видно. Даже если он еще дышит. А еще трудно выжить, когда остаешься без кожи. Но это уже любовь…»
Спорить не хотелось.
Она лежала рядом, закрыв глаза, подставив лицо солнцу. На закате стамбульское солнце жгло.
Продолжал мучиться вопросом, неужели это не розыгрыш? Неужели человека можно так перекроить? Чем больше думал об этом, тем сильнее запутывался…
— Мне пора, — наконец, сказал я.
— Я отвезу тебя.
— Не надо…
— Спорить бесполезно!
Мы выехали из Ситези.
Дорога теперь шла вверх.
Мощная машина легко брала подъем.