Босиком по небу

Закончив рассказ, я понял, что реально стало легче. Я даже смог выпрямиться и дышать полной грудью. Да, имеющейся проблемы это не решило, но придало сил, чтобы суметь ее пережить.

– Итак, Кирюш, - да, мне тридцать два, да, я взрослый мальчик, но моя мама продолжает называть меня Кирюшей, как в детстве. – Что мы имеем? Тебя безумно влюбленного, что меня радует как мать, беременную девушку твоей мечты и ее слова, что отец не ты. Так?

– Так.

– А ты точно мой сын? – неожиданно спрашивает с сарказмом.

– К чему ты ведешь, мама? – я уже начал раздражаться, учитывая мое душевное состояние и недосып последних дней.

– А то, что, не имея на руках доказательств, ты просто на слово поверил женщине. Подчеркиваю: беременной женщине.

– Да, мама. Потому что, когда любишь, доверяешь человеку. Это вроде как нормально.

– Но только не беременной женщине, сынок. Их слова надо делить на двое, вычитать еще соточку, - широко улыбаясь, мама подошла и приобняла меня за плечи.

– Ты можешь выражаться яснее? А то в последнее время я вообще как-то плохо соображаю, знаешь ли.

На что эта невозможная женщина громко и заливисто рассмеялась:

– Сынок, я практически уверена, что Лиля сказала это все на эмоциях, под воздействием гормонов. Чтобы позлить тебя. Из чувства ущемленной гордости твоей «выходкой» с секретаршей. Так что быть тебе отцом, а мне бабушкой, я более чем уверена! – и снова на этих словах крепко обняла меня. А вот я ее радости и энтузиазма не разделял от слова «совсем».

– Да с чего ты это взяла, мама?! Да, у меня нет документов, доказывающих, что не я отец, но она могла сказать мне, что соврала, сегодня утром, когда я был в клинике.

– А ты бы поверил?- иронично подняла мама бровь.

И тут я действительно задумался. А поверил бы я? Скорее нет, чем да. Или потребовал бы экспертизу, что оскорбило бы ее еще сильнее.

– Сынок, во время беременности женщины еще и не такое вытворяют! Чтобы убедиться, что я не вру, вечером отца расспроси, уверена, услышишь много интересного! Сейчас отдохни, выспись, я пойду собираться, иначе опоздаю на деловой обед. А вечером подумаем, как решить твое досадное недоразумение, - и подмигнула. Эх, мама, мама, мне бы твою уверенность!

* * *

– Итак, Лиль, получается, Кирилл ни в чем не виноват, а у тебя в руках единственный «ключик», открывающий дверь в вашу страну под названием «счастье».

– Да ты философ, Екатерина Ивановна! – не удержалась я от колкости.

– Да знаешь ли, это все под влиянием Воскресенского и твоей истории любви, - хихикнула подруга в ответ. – А если серьезно, дорогая, то что думаешь делать? Расскажешь? Я бы позвонила на твоем месте прямо сейчас!

– Я попробую рассказать, только не уверена, что Кирилл поверит. Я, конечно, понимаю его чувства и даже согласна буду на экспертизу, но у него непростой характер. В любом случае, у меня будет только один шанс, думаю, глупо его упускать. Но такие вещи, считаю, лучше говорить, глядя в глаза. Так что, как только выпишусь с клиники, поеду к нему в офис.

Раздался звонок мобильного подруги. Коротко с кем-то поговорив, она, извиняясь, засобиралась домой.

– Кать, прекрати, ты итак столько времени со мной просидела, спасибо, что заглянула! И я жду отчет по соблазнению твоего студента, - и хитро подмигиваю, видя, как Катя заливается краской смущения.

Хотела еще добавить какую-нибудь колкость, но неожиданно дверь палаты приоткрылась, и заглянула медсестра:

– Извините, Лилия Андреевна, к вам тут еще одна посетительница, вы как себя чувствуете? Сможете с ней поговорить?

– Да, пусть заходит, удивленно отвечаю я. Кто еще захотел меня посетить?

Катя посмотрела на меня, молча спрашивая взглядом: «Мне остаться, нужна помощь?», на что я тихонько покачала головой, также отвечая: «Нет, все в порядке, справлюсь». Подруга поцеловала меня в щечку, обещая быть на связи, и покинула палату.

После нее вошла женщина на вид лет сорока пяти (подозреваю, что она значительно старше, но выглядит гораздо моложе своих лет) головокружительной красоты: светло-каштановые прямые волосы до плеч, зеленые выразительные глаза, высокие скулы и мягкая чарующая улыбка. Сама она была невысокого роста, стройная, в платье-футляре цвета кофе и сапожках на невысоком каблуке. По тому, как она сжимала сумочку в руках, я видела, что она волнуется, хотя всеми силами пытается скрыть это от меня. Ее внешность мне показалась очень знакомой. Где-то я ее определенно видела…

– Здравствуйте, Лилия, мне очень приятно с вами познакомиться, - с улыбкой произнесла женщина, присаживаясь на стул, на котором только что сидела Катюша. Вроде бы не настроена враждебно. Уже хорошо.

– Здравствуйте, извините, но боюсь, я не узнаю вас, хотя ваше лицо кажется мне до боли знакомым, - виновато проговорила я.

– Ой, извините, я как вас увидела, обо всем на свете позабыла! Меня зовут Анастасия Павловна Романова, я мама Кирилла.

У меня все внутри похолодело, руки стали непроизвольно трястись. Я сжала простынь, а другой рукой нервно начала поглаживать живот, потому что дети, почувствовав мое волнение, тут же начали свою активную деятельность. И тут я поняла, где видела ее! Каждый день на протяжении полугода я засыпала, глядя в эти глаза, а просыпалась, видя эту очаровательную улыбку. Но только на лице Кирилла. Он - просто копия своей матери.

– Дорогая моя, простите меня, не нервничайте ради бога, в вашем положении это крайне вредно. Я ни в коем случае не хотела вас напугать или обидеть. Мне позвать врача? Вы сильно побледнели, - женщина сильно занервничала, и видно было, что ее испуг не наигран. И она действительно не желает мне зла.

– Нет, все в порядке, спасибо. Зачем Кирилл отправил вас ко мне? – а что? Гулять так гулять, и решила спросить прямо в лоб.

– Кирилл ничего не подозревает о моем визите, и, я надеюсь, ничего и не узнает. Я пришла познакомиться с будущей невесткой и моими внуками.

Наступила мертвая тишина. Мне казалось, что я даже слышу, как летает муха за дверью. Неважно, что уже конец ноября, и они все ушли в спячку, и никакой мухи нет. Казалось, что еще чуть-чуть и я потеряю сознание. Поэтому я стала глубоко дышать и медленно выдыхать. Кажется, помогло.

– Откуда вы знаете обо мне? И почему вы решили, что мои дети – это дети Кирилла? – задала я самый любопытный вопрос на настоящий момент.

Кирилл очень переживает по поводу всей сложившейся ситуации, и пришел ко мне сегодня. Выговориться, поделиться проблемой. За все тридцать два года он никогда так не поступал: чтобы просто прийти и рассказать. Он всегда решал проблемы сам: что в бизнесе, что в личной жизни. Но я никогда не видела его таким потерянным, и тем более не помню, чтобы он брал выходной среди недели. После его рассказа я поняла две вещи: что вы – та женщина, которая зацепила его до глубины души, дорога ему, и, кажется, смогла изменить моего мальчика, и второе, что я скоро стану бабушкой не одного, а целых двух внуков! – улыбка этой женщины обезоруживает и толкает на ответную искренность. Но я всетаки должна прояснить еще пару моментов.

– А почему вы уверены, что дети от Кирилла, а не от другого мужчины?

– Все просто, Лилечка. Во- первых, ни один здравомыслящий мужчина не отпустил бы свою женщину посреди ночи к другому мужчине одну, да еще и беременную. А раз вы приехали к Кириллу, значит, он вам дорог, значит, у вас нет другого мужчины. Ну, и, во-вторых, я же тоже мать, я тоже была беременная. И под действием гормонов я чего только не говорила мужу за девять месяцев! Вот ей богу, была бы я мужиком, я бы с собой точно развелась! Ну, и мне так хочется понянчить внуков, что я просто слепо верила, что это дети Кирилла.