Босиком по звёздам

— А что произошло?

— Карты забрали у тебя слишком много сил. Каждый расклад требует энергии. Сколько ты их сделала за сегодня?

— Я… — Рита на мгновение задумалась, приложив тонкую руку к груди. — Не знаю даже.

— Вот именно. Сил у тебя много, больше, чем у любого человека, но и они конечны. Будь осмотрительнее. Пожалуйста.

Она посмотрела на Алекса, сидящего у её кровати. Волосы его были взлохмачены, красивое лицо бледным, растерянным. Длинные пальцы сплетены, судорожно сжаты. Ей бы дотянуться до них, вложить руку в его ладони, чтобы попросить прощения и поддержки. Но внезапная робость напала на неё. Может, виной тому было плохое самочувствие, а может подчеркнутая отстраненность Алекса, его всегда ухоженный, аккуратный вид, будто он и не человек вовсе, а иллюстрация с высокой контрастностью. И там, за этой красивой картинкой, прячется какая-то невыразимая печаль. Какая именно, Рита не знала — Алекс никогда не упоминал ничего такого, — но шестое чувство подсказывало, что печаль есть и стеной встаёт между ними.

— Прости за беспокойство, — проговорила Рита, разглядывая одеяло, не решаясь поднять взгляд.

— Эй, перестань! — его голос звучал взволнованно и строго. — Я же не сержусь. Просто не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Ты сейчас уйдешь? — спросила Рита.

— Тебе нужно отдохнуть? Ты скажи, и я…

— Нет! — слишком пылко прервала его она. — Просто ты уходишь, когда наступает темнота, и я подумала, может тебя кто-то ждёт дома.

— Ждёт, если честно, — ответил Алекс, пересаживаясь на кровать. Рита не нашла в себе сил спросить, кто это, но весь её вид говорил: я так и знала. — Его зовут Вакх. Он любит куриные хрящи и ненавидит быть один дома.

— Вакх? Это же бог виноделия? — Рита нахмурилась, не понимая, о чем идет речь. Разве женщину может звать Вакхом?

Алекс рассмеялся, смущённо потирая шею.

— К сожалению, напитки он не готовит. Просто когда я увидел эту морду в приюте, я сразу вспомнил картину Рубенса “Вакх”, настолько он был похож на этого упитанного бога. Понимаешь, ангелам ведь тоже бывает одиноко. Особенно когда ты больше двухсот лет возвращаешься в пустые комнаты. Вакх — это мой кот.

— Ах, кот, — выдохнула Рита. Она испытывала изматывающий клубок чувств из облегчения и сочувствия, но все-таки не могла сдержать улыбки.

“Но почему же он так долго один? Он красив и обходителен, это заметит даже слепая. Может быть, в этом и есть его наказание?”

— Спасибо, что не задаешь лишних вопросов, — грустно усмехнулся Алекс, не зная, что вопросы буквально обжигали её язык. — Но Вакх денёк потерпит, если тебе нужна помощь.

— Да! — она снова отреагировала слишком быстро, слишком эмоционально. Наверное, так не стоило делать, и она выдавала себя с головой, но ничего не могла с собой поделать. — Не уходи, пожалуйста.

— Хорошо. Я заварю сладкий чай? Как советовал врач.

— Да, — кивнула Рита, чувствуя, что она почти счастлива. — Пожалуйста.

Тяжелые цветастые шторы отгораживал её маленький мир от любопытных глаз, и в нём Рита пила приторно-сладкий чай из огромной кружки, сжав её в ладонях, и слушала рассказы Алекса о том, как он помогает людям. О том, что дело это далеко не прибыльное, но в том его признание и по-другому у него не получается. Сейчас он занимался математикой с толковым мальчишкой, у матери которого не было денег на репетиторов. Умирая от стыда, она старалась дать сыну на урок хоть какие-то деньги, которые в пять-шесть раз были меньше средней стоимости урока, но иногда не было и того, и тогда мальчик приносил пакет с пирожками. И пирожки те были самыми вкусными на свете, и Алекс радовался им шумно и долго, так что мальчик как будто начинал меньше считать себя неудачником.

А потом глаза начали закрываться, и Рита точно уронила бы кружку, если бы её не подхватил Алекс. Голова упала на его плечо, Рита почувствовала щекой приятную мягкость хлопка его рубашки, судорожно вдохнула запах его парфюма: древесные ноты и цитрус. Сон накатывал тяжелыми волнами, уносил прочь от реальности, и вот она перестала различать даже голос Алекса. Ей только показалось, что щеки коснулись пальцы, и она чуть нахмурилась. А потом откуда-то донеслись слова: “А что, если я на этот раз останусь?” — но сил ответить не было, губы будто смолой залили, и Рита не ответила.

А Алекс не остался.

***

— Ты не обижайся, но так сегодня никто не работает.

Рита не обижалась. С отчаянно-синего неба светило солнце, и от его ласки по коже бежали мурашки. Она закатала штаны по колено и полоскала ноги в фонтане, а в руке сжимала вафельный рожок, в недрах которого подтаивало фисташковое мороженое, становясь восхитительно нежным.

— К тебе так и будет ходить три калеки, которые услышали о тебе от соседки-бабульки, — говорила Кира. Она сидела рядом, оперевшись на руки и подставив лицо горячему июльскому солнцу. — Сегодня важно заявлять о себе. Создать бренд. Образ. Запустить рекламу. И тогда к тебе потянутся, будь ты хоть последней мошенницей.

— Я не мошенница, — тут же встрепенулась Рита. — Ты сама видела.

— Вот и я о том же. Но так ты деньги никогда не накопишь. Кстати, а на что ты копишь?

Рита посмотрела на подругу. Она была яркой, как сам июльский день: радужный волосы, желтые очки, полосатая рубашка, под ней — розовый топ, обтягивающий небольшую грудь и выступающие рёбра под ней. Воплощение тепла и радости, как они есть, и Рите стало стыдно, что она скрывает всю правду о себе. Но по-другому не получалось.

— Не могу сказать. Надеюсь, ты поймешь.

— Понимаю, — легко согласилась Кира. — У всех свои секреты, а у такой красотки, как ты, их должен быть целый мешок. Слушай! — она вытащила ноги из воды и села по-турецки, повернувшись к Рите. — А давай я буду твоим менеджером по продвижению? Сделаем тебе страничку в социальных сетях, разработаем контент-план, запустим недорогую рекламную компанию, сходим в группы других магов. Что думаешь?

Возбуждение подруги передалось и Рите, она представила, что получит ту известность, которую заслуживает, что её будут узнавать и записываться к ней на консультацию за месяц… Нет, за полгода! И, довольные, покидать её квартирку, чтобы посоветовать “богиню астрологии” всем друзьям. Но реальность быстро охладила её пыл.

— Я не могу позволить себе даже недорогую рекламу, — покачала головой она. — Денег у меня и так очень мало, а коммунальщики хотят, чтобы я им платила за газ и воду. Жду, когда за воздух с меня спросят.

— Ну пожалуйста, Риточка, давай попробуем! — Кира перебралась ближе, так что её голые коленки касались Ритиных ног, и схватила её за руки. — Я с тебя за услуги ничего не возьму. Как ты говоришь? Дашь столько, сколько посчитаешь нужным. И когда сможешь. Мне так это все интересно! Я читаю о рекламе и маркетинге ночами, а отец заставляет учить бухгалтерию. Если ты мне не поможешь, я умру над этими цифрами!

— Прям умрешь? — спросила Рита.

— Да, и превращусь в мумию в назидание всем отцам-тиранам. Ну пожа-алуйста!

Рита вспомнила утренний расклад и карту, что она вытянула: паж кубков. На ней лихой молодой человек в небесно-голубом камзоле, расшитом лилиями, держал золотой кубок. Эта карта сулила удачу, новый шанс, подарок судьбы, за который не придётся отдавать ничего взамен. Она внимательно посмотрела на солнечную, сияющую Киру и улыбнулась:

— Ладно, давай всем расскажем, что я богиня звезд.