Боспорское царство

Мы уже отмечали открытие в Тиритаке интереснейших остатков архаического дома, являющегося в настоящее время древнейшим памятником боспорского городского строительства, известным благодаря археологическим раскопкам последнего времени (см. стр. 37).

Начиная с половины VI в. до н. э. и вплоть до IV в. н. э., в Тиритаке непрерывно шла жизнь. Основательно укрепленная со стороны суши оборонительными стенами и башнями, Тиритака первоначально была главным образом торговоземледельческим поселением, жители которого занимались также и рыбным промыслом, поскольку данный район очень благоприятен для рыболовства. В ранне-эллинистическое время, в связи с тенденцией Боспора стать более независимым от импорта, в городе появились винодельни (см. стр. 103 сл.), а вокруг него широко раскинулись виноградники. С течением времени виноградарство и виноделие стали одним из основных видов хозяйственной деятельности жителей Тиритаки, что подтверждается многочисленной серией эллинистическо-римских больших, капитально построенных виноделен, которые были специально оборудованы для переработки значительных количеств винограда.³¹

Наряду с этим в городе существовали ремесленные производства: выделывались украшения из золота, как об этом говорит находка бронзового штемпеля III в., предназначенного для чеканки медальонов с изображением Афродиты, изготовлялась глиняная посуда простейших сортов, хозяйственная утварь, а может быть и клейменые амфоры для вина, на что указывает находка керамического штемпеля с «фабричной маркой» в виде монограммы.³²

Исключительный размах приобрели в Тиритаке рыбный промысел и заготовка соленой рыбы в римское время, в I — III вв. н. э. (см. стр. 352). Восточная и южная части города тогда были сплошь заняты винодельнями и рыбозасолочными заводами, состоящими из групп оцементированных чанов-цистерн, в которых производился засол сотен тонн рыбы, главным образом хамсы и сельди.

Тиритака представляет собою совершенно оригинальный тип боспорского города, значительная часть территории которого в эллинистическо-римское время была занята производственно-хозяйственными постройками. С севера на юг проходила улица; по обеим сторонам ее располагались жилые дома. Позади них, а отчасти между ними находились давильни для производства виноградного вина и рыбозасолочные цистерны.

Особенно богатых, роскошных домов здесь не было. Боспорская рабовладельческая знать, крупные купцы и промышленники предпочитали жить в соседнем Пантикапее, в Тиритаке же, вероятно, находились их хозяйственные экономии, земельные угодья с виноградниками, рыбные ловли и рыбозасолочные предприятия, обслуживавшиеся рабами.

Археологические раскопки Тиритаки позволили выявить яркую картину быта ее жителей в разные периоды, особенно в римское время. В высокой степени показательным является раскопанный в последние годы большой дом-усадьба III—IV вв. н. э. Он с поразительной обстоятельностью вводит нас в быт наиболее зажиточного слоя жителей Тиритаки поздне-римского времени, когда Боспорское царство уже клонилось, к закату (см. стр. 378 сл.). Вместе с тем раскопки Тиритаки очень ясно показывают, как на месте города, сильно пострадавшего от нашествия гуннов во второй половине IV в. н. э., снова возродилась жизнь в V—VI вв., уже в новых социально-политических условиях, после распада Боспора как рабовладельческого государства.

В 4 км. южнее Тиритаки на морском побережье³³ находился город Нимфей (????????),³⁴ развалины которого лежат возле современной деревни Героевка (б. Эльтигень).

Местоположение Нимфея безошибочно локализуется на основании показаний перипла Анонима, который перечисляет города Боспора к югу от Пантикапея, с точным указанием расстояния между ними.³⁵ Согласно Анониму, «от города Пантикапея до города Тиристаки 60 стадий, 8 миль, от города Тиристаки до города Нимфея 25 стадий, 3 1/3 мили». И действительно, от Тиритаки, развалины которой находятся на окраине теперешнего поселка Камыш-бурун, до деревни Героевка, где сохранилось другое большое античное городище, расстояние составляет примерно 4 км.³⁶ Совершенно ясно, что мы имеем все основания видеть в этом городище остатки древнего Нимфея. Это был ????? ???????, т. е. «город с хорошей гаванью».³⁷

В перипле Псевдо-Скилака Нимфей отмечен в числе наиболее значительных городов Боспора, находившихся в восточном Крыму. Раскопки Нимфея, ведущиеся в последние годы,³⁸ показали, что город здесь основан около середины VI в. до н. э. как одно из ионийских поселений, возникавших в то время на берегах Боспора Киммерийского.

При раскопках развалин Нимфея в наиболее раннем его слое, расследованном на месте древнего святилища Деметры, найдено большое количество ионийской, преимущественно самосской, керамики VI в. до н. э.³⁹ Это явление, т. е. преобладание в архаическом слое ионийской керамики, представляется в некоторой степени общим для всех боспорских городов и объясняется тем, что основателями колонии в Боспоре Киммерийском, в том числе и города Нимфея, были выходцы из ионийских городов Малой Азии и прежде всего из Милета, который вел торговлю отнюдь не только своими изделиями, но и продукцией многих малоазийских центров Ионии, а также товарами близлежащих островов — Самоса, Родоса и др. Однако необычное (в сравнении с другими боспорскими городами) обилие самосской керамики в расследованных раскопками архаических культурных наслоениях Нимфея, возможно, является отражением особенно активной роли самосцев, которую они играли как при основании Нимфея ионийскими колонистами, так и в ранний период жизни города. Само название последнего, может быть, обусловлено этим же обстоятельством. Известно, что Самос, с его знаменитым храмом Геры, назывался в древности городом Нимф (???? ???????), о чем сообщают некоторые греческие писатели (Афиней, Гесихий).

Наличие у Нимфея очень хорошей гавани, особо отмеченной Страбоном, несомненно, должно было обеспечить городу возможность быстрого роста и превращения его в важный торговый пункт.

Как и прочие греческие колонии Боспора Киммерийского, Нимфей, очевидно, вошел в объединение городов, которое в начале V в. возглавили Археанактиды, положив начало Боспорскому царству.

Основой благосостояния господствующих слоев населения Нимфея являлась, надо думать, торговля хлебом, обильные урожаи которого обеспечивались наличием плодородных земель вокруг города. В этой связи представляют интерес раскопанные в Нимфее развалины святилища Деметры, которое было расположено на берегу моря, у подножия скал. Святилище возникло еще в VI в. и просуществовало несколько столетий, неоднократно подвергаясь перестройкам. Сохранились остатки каменной ограды и стен святилища, основание алтарей, на которых совершались жертвоприношения. Найдено большое количество приношений, поступавших от почитателей Деметры, главным образом в виде изящных терракотовых статуэток, изображающих или самую Деметру, или девушек-прислужниц (гидрофор), несущих сосуды с водой для очистительной церемонии, или девушек, исполняющих культовые танцы (рис. 32), и др.

Такие несложные по своему устройству святилища, вероятно, были и в других городах Боспора, население которых чтило Деметру как покровительницу земледелия.

Во времена Перикла, когда Афины усилили свою экономическую и политическую экспансию в области Понта Евксинского, Нимфей был превращен в опорный пункт афинян на территории восточного Крыма, поскольку экспорт хлеба оттуда представлял для Афин исключительно важное значение. К сожалению, в источниках не сохранилось достаточных сведений, которые могли бы разъяснить, каким образом афиняне обосновались в Нимфее и что собой представлял после этого город в государственно-политическом отношении.

Основным источником в данном вопросе является одна из речей известного афинского оратора Эсхина, произнесенная в 330 г. и носящая название «речи против Ктесифонта».⁴⁰ В ней Эсхин выдвинул нижеследующее обвинение против своего политического противника — не менее знаменитого афинского оратора Демосфена. По словам Эсхина, дед Демосфена по линии матери, Гилон, был государственным преступником, так как он передал «врагам» принадлежавший Афинам город Нимфей. Не дождавшись судебного приговора, Гилон бежал из Афин на Боспор и получил там от «тиранов» значительную награду. Ему было предоставлено селение Кепы, доходами от которого он мог пользоваться. Как враг афинского народа Гилон якобы был приговорен заочно к смертной казни. Позднее, однако, в Афинах поселились дочери Гилона, родившиеся от его брака на Боспоре с богатой скифянкой. Одна из дочерей стала впоследствии матерью оратора Демосфена.

Как убедительно показал акад. С. А. Жебелев, имеются очень серьезные основания усомниться в правильности и объективности изложенной Эсхином версии относительно действий Гилона.⁴¹ Эсхин, желая опорочить в глазах афинян своего злейшего врага Демосфена, вероятно сильно извратил фактическую сторону дела. Кажется мало вероятным, чтобы после совершения столь тяжкой измены, какую Эсхин приписывал Гилону, дочери последнего могли потом свободно жить в Афинах, вступать там в браки с афинскими гражданами.⁴²

Но если роль Гилона в передаче Нимфея и была, по всей вероятности, нарочито искажена и преувеличена Эсхином, чтобы очернить своего соперника, то вряд ли Эсхин мог выдумать самый факт принадлежности или, по крайней море, сильной зависимости Нимфея от Афин в какой-то период времени.

Возможно, Афины поступили с Нимфеем примерно так же, как с Синопой, куда при Перикле было направлено 600 афинских колонистов, после того как с помощью военной силы там был свергнут неугодный афинянам тиран Тимесилей.⁴³ Воспользовавшись каким-либо поводом, афиняне могли поселить и в Нимфее некоторое количество своих резидентов (клерухов), чтобы надежнее обеспечить снабжение Афин хлебом из Боспора Киммерийского. В период зависимости Нимфея от Афин он, вероятно, платил афинянам дань (?????), о чем сохранилось краткое литературное известие, восходящее к достаточно надежному афинскому источнику.⁴⁴ В конце V в. Нимфей пытался наладить чеканку своих монет (табл. I, 11), но попытка эта была кратковременной.