Босс для Алёнушки

– Нет, он меня не шантажирует.

– Тогда откуда такое всепрощение?
– хмурится он, поглядывая на моего босса.

Тот стоит неподалеку вполоборота рядом с бородачом из полиции и ещё каким-то мужиком в больничном халате. Словно почувствовав поток моего внимания, Бояров бросает на нас с Ванькой мимолётный взгляд и сразу же переключается на больничного собеседника. Тот, кстати, тоже пару раз косится в нашу сторону.

– Не знаю, - уклончиво отвечаю я Ваньке.
– Может, он просто... м-м... альтруист по натуре и обожает пару раз в день перед сном совершать парочку добрых дел?

– Этот твой босс никакой не альтруист. Мужики при деньгах мягкосердечием обычно не страдают. Особенно, если разбивают их драгоценную тачку. Тебе случайно не сказали, на какую сумму мы влетели?

– Сто тридцать пять тысяч. В принципе это совсем небольшая для него сумма. Может, поэтому он и...

– Сто тридцать... пять...
– Ванька застывает с вытаращенными глазами и приоткрытым ртом.
– Это ж полный звездец, Алёнка!..

– Выдыхай, балбес, выдыхай. Уже пронесло.

Братишка в самом деле расслабляет напряжённые плечи, но тут же вскидывается в новом озарении:

– Я понял!

– Что ты понял?

– Твой босс в тебя втрескался. Это единственное объяснение.

– Втрескался?
– скептически хмыкаю я.
– За пару дней? Не смеши меня, Вань.

– Ладно, - уступает Ванька и приводит другой аргумент: - Но однозначно всё дело в тебе, а не во мне! Получается, он на тебя крепко запал, раз хочет выглядеть в твоих глазах благодетелем. И хошь не хошь, а теперь ты мужику обязана! Главное теперь удержать оборону... а то ещё размякнешь и в благодарность за добро сама втрескаешься в него по уши. Прикинь, как наш Лисёнок удивится новому папке?

– Ещё чего!
– фыркаю я и отвешиваю развеселившемуся братцу лёгкий подзатыльник.
– Гляжу, ты уже в полном порядке, раз начал очередную чушь нести... давай, вставай и поедем домой. Придется раскошелиться на такси.

– Да ладно, на автобусе доедем.

– И что, так и будешь на одной ноге прыгать? У тебя даже костылей нет...

Рядом с нами кто-то выразительно прочищает горло, и я в испуге замечаю Боярова. Когда успел подойти-то? Блин, надеюсь, он ничего такого из нашего спора не услышал.

– Василий Андреевич...
– мямлю в смятении, не зная, что сказать, и меня выручает Ванька:

– Извините за тачку! Я случайно. Хотел сестру защитить.

– И правильно сделал, - одобряет Бояров со снисходительно-покровительственной, но доброй усмешкой.
– Сестру защищать - это первейшая твоя задача, пока у нее свой защитник не появится. Молодец пацан. Я бы тоже так поступил на твоём месте. Ну, разве что, над тактикой бы поработал чуток.

От похвалы моего босса Ванька расцветает буквально на глазах. Даже с бордюра умудряется подняться с такой лёгкостью, как будто у него за спиной крылья выросли. И смотрит он теперь на Боярова совсем иначе - не с опаской, а как-то благоговейно.

Ну зашибись, блин. Только этого не хватало... Кажется, у моего брата появился новый кумир и образец для подражания.

– Василий Андреевич, - с упрёком говорю я.
– Мы вам, конечно, очень благодарны, но не поощряйте моего брата угрожать людям бутылками и тем более швырять ими в них. Ни к чему хорошему это не приведет. Он и так хулиганом растет...

– Думаешь?

– Знаю. Когда я ещё училась в старших классах, в нашу школу перевелся один мальчик. Такой же задиристый, как Ванька. И он тоже любил решать дело кулаками. В итоге мальчик влип в очень неприятную историю и серьезно травмировал моего одноклассника... Я не хочу, чтобы это повторилось с моим братом.

Внимательно слушая меня, Бояров склоняет голову набок. В его ярких серо-голубых глазах мне чудится проблеск какого-то странного нечитаемого выражения, но оно быстро исчезает. Наверное, почудилось. Слишком много теней играет на его лице в свете уличных фонарей.

– Не стоит судить заочно, не зная обстоятельств, - спокойно говорит он.
– Кто знает, какие у того мальчишки из твоей школы были причины так поступить.

– Вы правы, - неохотно киваю я.
– Но из-за той школьной истории у меня самой были неприятности. Поэтому иногда трудно оставаться непредвзятой.

– А что за история?
– с любопытством влезает Ванька.

Я с досадой вздыхаю.

– Неважно! Лучше подумай о том, как теперь передвигаться будешь, пока не выздоровеешь...

– Кстати, - небрежно добавляет Бояров.
– Я тут посовещался с одним эскулапом. Один пациент ещё год назад оставил в палате костыли... металлические, легкие, с неплохой амортизацией. Лежат теперь у них на складе бесхозные. Вам случайно не пригодятся такие?

Глава 15. Рок-звезда и таксист-филантроп

Бесхозные удобные костыли, о которых сообщил мой босс, кажутся мне на вид чересчур дорогими для того, чтобы их кто-то мог забыть в государственной больнице.

– Вы уверены, что они бесхозные?
– с сомнением спрашиваю у Боярова, когда он приводит нас с Ванькой за ними в пустую палату.

– Абсолютно, - заверяет он и ободряюще кивает моему брату: - Бери не глядя, пацан, и не вешай нос. Будешь на таких костылях прыгать бодрым козликом даже с больной ногой, гарантирую.

Его непрошибаемая уверенность в том, что мы можем спокойно взять чужую собственность, вызывают у меня резонные подозрения. Не хватало только нам вдобавок к непонятной лояльности босса ещё и его благотворительности. Особенно по отношению к тому, кто дважды изуродовал его дорогой внедорожник. Как-то это... стыдно, что ли.

Я поворачиваюсь к боссу и скрещиваю руки на груди.

– Василий Андреевич...
– начинаю натянуто и удивлённо умолкаю.

Потому что при первом же звуке собственного имени Бояров машет на меня руками и с улыбкой идет спиной назад к дверям.

– Катастрофически опаздываю и не могу тебя выслушать, Алёнка, даже не начинай!
– быстро перебивает он, не переставая пятиться.

– Куда опаздываете?
– растерянно моргаю я.

– К одру больного друга! В соседнюю палату.

– А...
– делаю я вторую попытку, но неугомонный босс снова меня перебивает:

– Кстати, помнишь, я рассказывал, что знаком с фронтменом рок-группы «Морозный клан»?

– Да... кажется, помню. Я лет пять назад слушала их песни по местному радио.

– Тогда тебе повезло. Могу познакомить тебя с ним сразу, как врачи поставят его на ноги. Говорят, травма головы у него несерьезная, повезло болезному. Обещают, что скоро очухается.

Я приоткрываю рот, переосмысливая все сказанное ранее.