Босс для Алёнушки
Шрифт:
Неожиданно меня посещает интересная мысль.
– Роза Соломоновна!
– торопливо окликаю соседку, которая уже начала тянуть на себя окно, и створка снова приоткрывается.
– А вы случайно не помните одного ученика в нашей школе? Котов Марат его имя.
– Котов, Котов...
– бормочет она, по-утиному вытягивая в раздумьи морщинистый рот.
– Его в школе все просто Кот называли, - добавляю я.
В следующее мгновение ее лицо проясняется.
– А! Помню такого. Учился у меня в старших классах. Его к нам перевели перед Новым Годом в восьмой-В по распоряжению мэра
– Дружка?
– у меня ёкает внутри. Значит, не соврал Котов...
– Алёнк, - уныло вмешивается Ванька, кривясь от слишком долгого стояния на одном месте с больной ногой, - может, пойду я уже, а? А вы тут болтайте.
Не дожидаясь моего ответа, он довольно ловко начинает прыгать на удобных костылях к двери в подъезд, но я всё равно смотрю ему вслед с тревогой. Как он подниматься-то будет на наш восьмой этаж? Наверняка лифт опять по обыкновению не работает. Вдруг Ванька оступится на ступеньке и упадет?..
– Ладно, я тоже пойду, Роза Соломоновна, - неохотно говорю соседке.
– Надо брату помочь подняться, а то он у меня сорви-голова.
– Ты всегда была ответственной и положительной девочкой, Алёна, - одобрительно кивает та.
– А за братом твоим глаз да глаз нужен. Знаю я эту породу... все себе на уме. Как втемяшат что-то в голову, так потом и не переубедишь, хоть кол на голове теши. Упрямцы независимые и гордецы! Ванька у тебя в этом плане прям один-в-один как дружок Котова! Я тебе потом про него расскажу, если не забуду. Ты напомни мне лучше сама... Ну, доброй ночи!
Как я и предполагала, лифт на первом этаже остаётся абсолютно безучастным к нажатию кнопки, неоднократно изуродованной местными хулиганами.
– Идём пешком, - сообщаю со вздохом совсем скисшему Ваньке.
– Ты прыгай впереди, а я подстрахую сзади. Постарайся не спотыкаться, ладно? А то я не уверена, что удержу при падении твой вес. Вымахал ты что-то за год...
– Каши мало ела!
– припечатывает братишка и скачет к лестничному пролету.
– Да я тебя даже на костылях с больной ногой сделаю, спорим?
В гонку по ступенькам я с ним, естественно, не ввязываюсь. Братишка обожает соревноваться с кем-нибудь и постоянно объявляет такие малые старты, поэтому для меня подобные призывы давно уже стали обыкновенным будничным фоном. Правда, на сей раз я стараюсь хотя бы держать его спину в поле зрения на случай, если понадобится помощь.
До нашей двери он добирается первым, и с верхнего пролета я слышу его удивлённый хмык, а потом наступает тишина.
– Вань, ты в порядке?
– я встревоженно ускоряюсь и вижу, как братишка осторожно отклеивает от стены возле дверного замка какую-то бумажку на скотче.
– Что это?
– Записка вроде. Хм, интересно... а этот тип вообще про существование смс и онлайн-мессенджеров не слыхал, что ли? Алён! А ведь она для тебя, кстати...
– Дай посмотреть, - я наконец добираюсь до восьмого этажа и останавливаюсь, успокаивая сбившееся от слишком быстрого подъема дыхание.
Ванька протягивает мне клочок бумажки, явно вырванный из какого-то
маленького блокнота. И при виде имени, которым подписался автор записки, у меня кровь отливает от лица. Чувствую, как немеют щёки и застывший в удивленном «о» рот.– Ты чего такая?
– словно издалека доносится обеспокоенный голос братишки.
Я не отвечаю. Смотрю на записку и плаваю в растерянности. Потому что там написано небрежное:
«Привет, Алёнушка! Вернулся в наш город, не срослось у меня со столицей. Хочу познакомиться со своим генофондом, приду на выходные в гости. Лёша Красавин.»
Глава 17. Воскресный папа
Суббота начинается с ещё одного неприятного сюрприза: дочка умудрилась на прогулке простыть и с утра встала вся в соплях, да ещё и с небольшой температурой...
– Это я недоглядела, - винится бабушка.
– Она у меня в лужу забежала, и надо было сразу домой идти. А Лисёнок меня упросила ещё немного погулять. Я понадеялась, что сапожки у нее плотные, не промокли...
– Ладно, чего уж там, - вздыхаю тяжко.
– Значит, все выходные лечимся и...
Я осекаюсь, и сонливость мигом слетает с меня.
Выходные! Сегодня суббота, а завтра воскресенье. Значит, в какой-то из этих дней к нам в гости нагрянет мой бывший парень Лёша, который бросил меня когда-то на раннем сроке беременности и укатил строить свою дальнейшую судьбу в столице.
В итоге весь день я сама не своя. Завариваю имбирно-лимонный чай раскапризничавшейся Алисе, промываю ее носик от соплей солевым раствором, долго читаю ей сказки... и в конце концов включаю спокойные мультики, чтобы она не ныла, что хочет гулять, а не лечиться.
Бабушка тоже занята - хлопочет вокруг Ваньки с загипсованной ногой и попеременно то ругает его самого на пару с велосипедом, то расспрашивает, как он себя чувствует.
– Да нормально все, бабуль, - отбивается тот от ее гиперопеки, - травма пустяковая, до свадьбы заживёт!
– Я тебе покажу «до свадьбы», умник!
– сердится бабушка.
– Выкину твой велосипед на свалку, так и знай! Одни проблемы от твоего велоспорта...
Знала бы она, насколько права. Ведь про дважды разбитый внедорожник моего босса мы ей так и не рассказали.
К вечеру я настолько без сил, что нет энергии даже беспокоиться о своем бывшем. Зато утро воскресенья, словно дурное дежавю, начинается с третьего сюрприза - двойного трезвона, который вырывает меня из сна раздражающей сиреной.
Хватаюсь спросонья за телефон и молча принимаю входящий звонок, но трезвон не прекращается. И до меня смутно доходит, что в комплекте с мобильным звонком идёт ещё и дверной.
Сажусь в постели с полузакрытыми глазами, накидываю халат, нашариваю тапочки и бреду в прихожую, машинально прижимая трубку к уху.
– Алён, - вкрадчиво произносит голос Боярова, - ты чего не отвечаешь-то, как все? Хоть бы «троллоло» для приличия сказала.
– Доброе утро, Василий Андреевич, - спохватываюсь я.
– Извините, только что проснулась... и ко мне тут... гости, кажется, пришли, надо дверь открыть. У вас что-то срочное? И... м-м... как ваш друг, очнулся?