Босс Мафии

Как этот гребаный засранец мог быть жив? Как он выжил после взрыва, который должен был его убить?

Я разочарованно вздохнул. Нет смысла становиться мягче сейчас. У меня не было такой роскоши. Я должен был собраться. Я не мог позволить Виктору добраться до Амелии. Добраться до нее было не единственной причиной, по которой он был в Лос-Анджелесе. Он также хотел отомстить мне, и ему бы это понравилось.

Я имел несчастье видеть психотическую работу Виктора до Генри, а он имел пристрастие к поеданию человеческого мяса. Этот человек был каннибалом, а не той долбаной выдумкой, которую вы видели по телевизору. Он был настоящим и в миллион раз хуже, чем можно было представить.

Этот парень был вне мафии и принадлежал к отдельной категории.

Зло.

Чистое зло.

Его присутствие здесь подчеркивало личную природу всего, чем это было, а это означало, что у того, кто его нанял, была очень глубоко укоренившаяся личная вендетта.

Это была часть того, что я должен был выяснить — в чем заключалась личная вендетта?

Я откинул голову на сиденье, сильно прижимаясь к мягкой коже. Я уже провел здесь слишком много ночей, полагая, что так поступал правильно. Конечно, копы следили за домом Амелии, но из-за крысы среди них я также должен был быть здесь, на всякий случай.

Ну… было еще чувство, что я должен защищать её. Мне казалось, что она моя, простая и понятная, моя девочка, моя кукла.

Что эта женщина делала со мной? Это был не я. Я бы скорее притащил ее к себе домой или был бы прямо в ее доме. Однако я решил сделать то, что заставляет ее чувствовать себя комфортно, а это дать ей пространство.

Я закрыл глаза, глубоко вздохнул и почувствовал, что ухожу. Мои мысли были разбросаны из-за того что произошло, особенно сегодня.

Гребанный Виктор. Почему он здесь? Почему он был жив? Как он все эти годы держался вне поля зрения?

И… на кого он работал?

Кто это был?

Все это имело отношение к Рафаэлю. Кого он разозлил до такой степени?

Мой разум кружился и кружился, потом замер. Спокойствие убаюкивало меня своим комфортом, казалось, на несколько коротких секунд, а затем я услышал постукивание, будто монеты звенели о стекло. Я открыл глаза и быстро закрыл их, слишком много яркого солнечного света.

Черт, уже утро? Невозможно. Я просто закрывал глаза на несколько секунд и должен был выйти на улицу, на которой обычно парковался до рассвета, чтобы меня не заметили.

Снова раздалось постукивание, и я открыл глаза, наклонил голову набок и обнаружил, что смотрю прямо на нее.

Амелия.

Я, должно быть, все еще был в тисках сна, потому что все мои мысли были бессвязными. Когда я увидел ее, я замер и смотрел, как она смотрела сияя на меня через стекло.

— Люк. Стекло заглушило ее голос. Я сел и открыл дверь. — Богиня.

— Не богиняй мне здесь, — ответила она, делая вид, что ругает.

Я вышел из машины и встал рядом с ней, чувствуя себя глупо, что меня поймали. На ней были черные штаны для йоги и майка, а волосы были собраны в высокий пучок на голове. Похоже, она либо собиралась бегать трусцой, либо возвращалась с тренировки; Я решил что только собиралась, потому что она бы сразу увидела мою машину, когда вышла из своего дома.

— Что ты здесь делаешь? Ее красивое лицо сморщилось, а карие глаза расширились в ожидании моего ответа.

Я взял ее лицо ладонью, и она улыбнулась. — Как ты думаешь, что я делаю? Честность была лучше всего.

Она покачала головой и нахмурилась. — Ты спал в своей машине?

— Я не хотел навязываться.

— Ты мог войти в дом.

— Ты могла бы быть у меня, но я понимаю, что ты хочешь остаться здесь, дома, на своей территории, поэтому я здесь и присмотрю за своей девушкой, если что-то случится.

Обожание наполнило ее глаза, когда она протянула руку и коснулась моей груди. — О, Люк… Спасибо. Я приду к тебе сегодня вечером.

— Видишь, как ты теперь себя чувствуешь, — предположил я.

— Если я останусь здесь, ты подумаешь, что тебе снова нужно спать на улице? Подожди, пожалуйста, не говори мне, что ты делал это часто.

Я приподнял бровь. Со времени нашего свидания в пятницу была всего одна ночь, когда я не делала этого, когда пропали ее расческа и помада.

— Я бедный придурок со страстью к тебе. Я пожал плечами.

— Люк. Она преодолела пространство между нами и положила голову мне на грудь.

— Амелия. Я погладил ее по волосам, когда она вздохнула. Дыхание было мягким, как перышко, как и ее кожа.

— Заходи и, пожалуйста, не делай этого снова. Если ты здесь, я хочу, чтобы ты был в моем доме. Она посмотрела на меня, и глаза ее заблестели.

Я решил быть нахальным. — Просто в доме?

Она хихикнула и отступила от меня. — Ты проблема, детектив.

Я был проблемой для себя и для нее. Мне снова стало жалко из-за лжи — детектив. Как могла женщина, от которой я был так без ума, не знать обо мне правды? Я не думал, что буду чувствовать то же самое.

— Мне нужно вернуться домой и переодеться.

Она взглянула на маленькие часы-браслет на запястье. — Сейчас шесть утра. Мы можем зайти внутрь и провести вместе несколько часов, а затем вернуться к тебе домой, прежде чем отправиться на работу. В ее глазах вспыхнул дерзкий блеск, и я не мог сказать «нет».

Секс должен был быть последним, о чем я думал, но мысль о том, чтобы потакать ей, заставила меня думать своим членом, а не своим чертовым мозгом.

Она не говорила о том, что рассказал Коул. Я подумал, что мне будет легче, если она это сделает, но я не мог настаивать.

Я обнял ее за талию, и, как темное облако смятения и надвигающейся гибели, ложь нависла надо мной, всё сильнее, чем сильнее я влюблялся в нее.

Глава 21

Амелия

Я никогда не понимала, почему и как кто-то может потеряться в другом человеке, отодвигая свои проблемы в сторону, дополняя все, что с ними случалось, сексом.

По правде говоря, я делала это с Люком с ночи нашего свидания. Он был единственным человеком в моей жизни, который заставил меня чувствовать себя хорошо, позволил мне сбежать от дерьма, сбежать от реальности и потеряться в нем.

Мужчина спал возле моего дома, чтобы убедиться, что я в безопасности. Я не знала никого, кто бы это делал, и я чертовски уверена, что не было никого, кто бы сделал это для меня. Джиджи была близка со мной как семья, а Макс был моим лучшим другом, но я не думала, что такое могло бы прийти им в голову.

Услышав, что Люк сделал это для меня, я почувствовала, что меня ценят, но мне пришлось столкнуться с реальностью. Что-то грандиозное происходило со мной, с моим отцом. Люди пытались узнать, кто я, и единственная причина, по которой они это делали, заключалась в том, чтобы добраться до него. В его мире именно так вы добирались до своих врагов — вы преследовали их слабости, людей, которых они любили больше всего. Иногда даже этого было недостаточно.