Босс с придурью

Пока поставила вариться кашу, помыла три яблока, вырезала сердцевины, не дела сквозной дырки. В выемку налила меда и насыпала изюм. Яблоки положила в глубокую тарелку, добавила чуть воды и отправила в микроволновку. Сырые фрукты Кате тоже пока нельзя.

Посмотрела на несчастного ребенка и поняла, что одной кашей нам не обойтись.

Не знаю, когда там Никифоров планирует возвращаться, но обед и ужин Екатерине нужны полноценные.

Так что порылась в остальных шкафах, нашла кастрюли и даже небольшой казан.

Ох, и разойдусь же я! В холодильнике как раз видела куриную тушку. Ловко ее разделала. Мясо пойдет на рагу, Кате жирного все равно не надо, остов на суп.

Никифоров оказался тем еще извращенцем — выбрал самую правильную крупу, которую нельзя сварить за каких-то пару минут. Смелое решение для человека, который не готовит.

Кашу сняла с огня, положила немного сливочного масла и накрыла крышкой.

— Не люблю овсянку, — канючила Катя, без энтузиазма глядя на мои манипуляции.

— Ты просто не умеешь ее готовить.

Яблоки тоже уже запеклись. Одно из них я начисто выскребла, чтобы украсить кашу. Овсянка с яблоком, изюмом и медом — тут у любого слюнки потекут. Нашла корицу, аромат получился бы вообще незабываемый. Но такой роскоши у Сергея Викторовича не наблюдалось. Свежая голубика в лоточке имелась, а простой корицы нет.

Вспомнив о ягодах, достала и их, добавив несколько в тарелку Кате.

— Дай чуть остыть, чтобы не обжечься.

Вернулась к приготовлению обеда. Человеческую капусту не нашла, так что порезала пекинскую. К ней присоединилась морковь. В бульон не закинула, так как бульона пока еще не было, вода в кастрюле только закипала. В казан быстро закинула курицу, чуть прижариться, вскипятила воду в чайнике. Пока Катя неуверенно ковыряла кашу, крупными кусками нарезала цуккини и засыпала ими курицу.

Конечно, по-настоящему готовить стоит с большим трепетом. Вываривать бульон часами, добавлять больше специй. Но, во-первых, я все-таки надеялась, что не задержусь в квартире Сергея так надолго, во-вторых — ребенку специй вообще не стоит лишний раз употреблять. Даже лук и тот сейчас противопоказан.

Почистила картошку, добавила в казан, залила все кипящей водой и накрыла крышкой. Пусть тушится. Легкое, практические диетическое блюдо. Думаю, ничего страшного, если Катя попробует его съесть на ужин.

Чтобы еще придумать? Может, еще яблок запечь? Или все-таки сырники сделать?

— М-м-м, я тоже хочу такую кашу.

Услышав голос Никифорова, подпрыгнула от неожиданности. Отвернулась от плиты и увидела горе-папашу.

— Вы что здесь делаете? — я совершенно не слышала, чтобы входная дверь открывалась.

— Ромашкина, вы совсем… — осекся, посмотрев на дочь. — Это моя квартира, я здесь живу.

Это я как раз помнила. И имела в виду совсем иное. И только после слов Сергея обратила внимания, что он стоит в помятой домашней майке и пижамных штанах. Не выбирался же он на улицу в таком виде? Мужчина сладко зевнул и растер глаза. Кажется, кто-то только что проснулся.

Перевела взгляд на маленькую обманщицу. И зачем она соврала, что Сергея нет дома?

— Как ты себя чувствуешь, котенок? — мужчина потрогал лоб ребенка, после чего слегка потрепал по щеке.

— Хорошо! Пойдем гулять?

— Не совсем, — Сергей покачал головой. — Сначала мы съездим ко мне на работу. А потом тебя нужно показать врачу.

— А потом гулять?

— Посмотрим, — пообещал Никифоров. — Ты доела?

У Кати на тарелке оставалось еще немного каши, но девочка активно закивала. Я старалась не смотреть на их семейную идиллию. Слишком остро начинаешь ощущать, насколько ты здесь лишний. Надо бы уйти, пока…

— Котен, если доела — иди одевайся. Я хочу поговорить с Машей.

Угу, успела сбежать, как же.

— Вы будете целоваться? — прищурившись, поинтересовалась девчушка. Я уронила ложку, которую взяла, чтобы помешать рагу. Та звонко упала на кухонный кафель, и вездесущий серый кот уже отправился искать, не прилетело ли ему чего съестного.

«Обожаю» детскую непосредственность. Посмотрела на Сергея растерянным взглядом, тот от предположения дочурки тоже несколько осел.

— Никаких поцелуев до свадьбы, — строго отозвался Никифоров. Почему-то смотря на меня не моргая.

Семейка. Одно заявление лучше другого.

— Смотрите у меня, — бросила Катя и ускакала с кухни.

— Я, наверное, пойду, — вытерла руки о полотенце, уменьшила огонь на обеих конфорках, и стремительно направилась в коридор, пока еще чего не услышала.

Сергей, расположившийся на табуретке, ловко перехватил меня — сначала за руку, затем вовсе обвил талию, не позволяя сделать и шага. Ну, или я такая вежливая — начну вырываться, и мужчина точно свалится со своего места, причем обязательно на меня.

— Убегаете?

Да.

— Нет. Просто…

— Что «просто»? — отвечать не стала. Сконцентрировалась на том, что Сергей все еще держит свою руку на моей талии. И его ничего не смущает. А у меня мурашки по коже забегали от подобного. Того и гляди, ноги ватными станут. — Как рука?

— Нормально, — голос куда-то пропал. Про руку я и не вспоминала.

— Я могу немного понаглеть?

— Еще сильнее, чем сейчас? — взглядом указала на талию.

— О, извините, — Сергей отстранился, а вот я уже не спешила исчезнуть с кухни. — Запахи фантастические. Есть чем перекусить?

Так-то у вас полный холодильник.

— На плите каша, — вежливо улыбнулась. — Суп еще не рано выключать. Рагу тоже, наверное.

Я порезала все мелко, для ребенка. В принципе, даже если сейчас выключить, овощи сами дойдут. Как-то незаметно пролетели почти полтора часа с момента моего пробуждения.

— Нужно будет потом не забыть убрать в холодильник, — добавила, как бы намекая, что этим я заниматься не собираюсь.

Сергей задумался. Хорошо так подзавис на пару минут.

— Маша, — протянул он вкрадчиво. — Вы готовите.

— Как видно.

Зачем задавать вопросы, ответы на которые очевидны. Тем более что я была уверена, что Сергей и так в курсе. Учитывая, что всю неделю он мою стряпню в офисе ел. Сказала бы, что уничтожал, потому что Никифоров — тот еще проглот. Но я не в обиде — носить-то стала с запасом.

— Маша, а в офисе… Тоже ваше?

О-о-о… Так для Сергея Викторовича это действительно новость?

— Ну да.

— А зачем вы это делаете?

Вот теперь настала очередь мне растеряться.