Босс. Абсолютная власть

— И чем ты занималась два часа?

— Я… я морально готовилась.

— К чему?

— Ну… к вечеру, — опустила глаза и голову.

— Продолжай, — неожиданно чувственно прошептал Вячеслав почти над ухом. — Еще покайся, что строгая учительница тебе двойку несправедливо поставила.

Я захлопала глазами. Что?! Уже вот так вот с ходу переходим к ролевым играм?

— Ну… а… — как быть? Подыгрывать? Блин! — Да! — Все же подыграла. Даже закусила губу.

— Какая ты, Вика, нехорошая девочка! — процедил Вячеслав, входя в роль. — Тебя надо хорошенько выпороть!

— А?! Нет, нет! Я больше не буду! Честное слово! Это последняя двойка! — пролепетала.

— Ну, даже не знаю… — затянул он, обошел меня и неожиданно хлопнул ладонью по моей заднице. Я замерла.

— Вика! Я не понял! Это что… значит?!

Что ему не нравится?! Подыгрываю же! Лучшая защита — нападение:

— А что не так?! Вы хотите меня отлупить, начали стрёмную ролевку про папочку и дочечку. Как могу, так и подыгрываю!

— Почему у меня рука мокрая? — тихо, почти нежно спросил шеф, но глазами так и прожигает. Чувствую, он доходит до бешенства.

— Потому что я не нашла утюг, — честно призналась.

— Где связь?

— У меня всего одни трусы, — я развела руками, — если вы считаете, что в настолько стрессовой ситуации женщина может понять, что ей нужно, а что нет, да еще и за столь короткое время — вы глубоко наивный человек. К тому же в этих бутиках я никогда не была и не знаю, что и где там продается.

Он аккуратно присел на край кровати и с участием спросил:

— А при чем здесь утюг?

— Если мокрое погладить горячим, то оно станет сухим.

Ну вот как можно не знать таких простых вещей?!

— Утюг на кухне, под подоконником. Суши все свои мокрые места и поднимайся. У тебя на все двадцать минут.

Когда я спускалась, он запустил на плазме какую-то свеженькую фантастику. Жмот, я бы тоже не отказалась посмотреть.

Кухню я нашла сразу, а вот панель под подоконником — далеко не сразу. Для кого вообще строилась эта квартира?! Ну кто, кто в нашем Мухосранске готов отвалить бешеные бабки за суперсовременные навороты?

Наконец мне удалось вытащить утюг, следом за ним неукротимо распрямилась гладильная доска. Что-то типа: «Ну уж нет, этот парень только со мной!».

Пока я наглаживала свои трусики и крепко сжимала бедра (очень страшно стоять с голой… голым всем посреди вражеской кухни), у меня, кажется, заработала голова.

Под медитативные движения в голове оформлялись наметки плана. Все же я не готова навсегда заклеймить себя воровкой и шлюхой. Я этих денег не брала. Точка. Но кто-то взял, а это уже и запятая, и тире, и даже многоточие. Кто?! Какая тварь?! Отбросим сантименты — могли все, кроме шефа. Хотя… Почему же кроме него?

Скажем прямо, я не топ-модель. Самодельный маникюр, брови и ресницы сделаны очумелыми Маринкиными руками. Был у нас недавно этакий междусобойчик — я ей, она мне. Одежда не лучшего качества, да и фигура близко не стоит с анорексичными стандартами. Нет, сейчас вроде в моду пошел бодипозитив, но я опять за бортом — на красочных плакатах сексуально подмигивают девушки 120+. В общем я, как всегда, не в тренде.

Надев горячие, но сухие трусы, я отправилась на казнь.

«Надо же, как в триллере, меня подставили…» — от горечи и обиды давило в груди, до боли, но что могу сделать? Нанять детектива? Ха-ха! Где на него денег взять? Плохой не нужен, а хорошего не потяну. Да и кто согласится рыть против миллионера? Робин Гудов, защитниц обездоленных красавиц, ныне нет. Да и не красавица я…

Это в фильмах круто мстят. В жизни же покорно идешь сдаваться в рабыни босса-кровососа. Грустно усмехнулась. Мысленно представила свою месть — как в разгар расплаты, когда он, распаленный, кричит от удовольствия, — я в лучших традициях «KillBill» чикаю ножичком — и фонтан крови заливает огромную постель…

— Ха-ха, — выдохнула отчаянно. — Вперед, фантазерка, на плаху! И главное, не забывай улыбаться.

Когда поднялась, шеф был полностью поглощен фильмом. Я мышкой устроилась на кровати и тоже уставилась в плазму. А глаза-то щиплет от обиды. Из кожи вон вылезу, но выведу вора на чистую воду.

Чтобы не расплакаться и не выглядеть жалкой, дала себе установку:

«Так, Вика, ты с шефом по собственному выбору. Поэтому будь спокойной, циничной, улыбайся и получай удовольствие. Считай, что прикупила себе мальчика по вызову…»

Вроде бы успокоилась, пришла в себя, но тут страшное подозрение, не отпускающее весь вечер, снова нахлынуло.

А что, если это все-таки Маринка?! Деньги ей нужны позарез. Если рассуждать беспристрастно, откинув мысли о дружбе, то в нашем коллективе есть лишь две женщины с по-настоящему сложным финансовым положением. Я и она. Но представив ее лицо, засомневалась: могла ли она украсть и подставить меня? Хочется думать, что нет, однако жизнь такая подлая штука…

А кто еще мог?

У Агнешки своя квартирка, вроде бы не бедствует, хотя кто знает. Гаденькая она.

О нашем бухгалтере я почти ничего не знаю, но она тоже не бедствует: золотом увешена от мочек ушей до левой щиколотки, как новогодняя елка. Но если любит красивые вещи, то почему нет? Могла и решиться на кражу…

— Вика! — громко позвучало над ухом.

— А?! — подпрыгнула я.

— Надоело смотреть на твое лицо — я разрываю наш договор!

Кровь отхлынула от лица, по спине пробежал холодок — и вот тогда-то я и поняла, что наступила …опа, по-настоящему беспросветная полоса!

Глава 6

Вячеслав

— Я разрываю контракт! — отчеканил, не выдержав ее замученного вида, заплаканных глаз и прочих концертов. Да сколько можно! Я, как добрый, жалостливый, можно даже сказать, сострадательный человек, предложил ей разумный вариант решения проблемы, а она смотрит на меня, как на врага-душегуба. Ну, знаете ли!

Нет, хотя, даже в такой Вике была своя прелесть. Такая беззащитная, хрупкая, необычная, но вот трахать ее со слезами на глазах — это все же не моя мечта. Так что надо решать проблему.

Дал ей денег. Любая другая, получив карту, визжала бы от восторга, а эта?

Золушка, мать твою! Купила затрапезную футболку, зато красного цвета, как тряпку для быка. Еще трусы утюгом сушила!

Чувствую себя… даже не знаю кем. И смешно, и грешно! Теперь понимаю каково это. Однако Вика продолжает отжигать. Стану дряхлым пердуном, а до сраки лет буду помнить чудо-Вику, целочку-золушку, на миллион умудрившуюся купить щеточку и бомжацкую футболку!

Чтобы истерично не расхохотаться, грозно сдвинул брови и рявкнул: