Ботаники не сдаются

В такие паузы Ванька сводил меня с ума своей близостью. Я чувствовала, что шаг за мной и за моими скрытыми желаниями, но никак не решалась стать смелее. Здесь Воробышку не повезло с партнершей. Ничего не поделать, я не была в достаточной мере женщиной, чтобы вести откровенный диалог с мужчиной. Да, я многое знала и понимала, но разговор тел был мне незнаком.

— Катя, нет, не годится! — качала головой Женя. — Красивые, чистые шаги и на самом последнем ты опять закрылась, зажала бедра! Дала надежду и спряталась! Это трусость, а не провокация. Не недосказанность, а молчание! Ты не доходишь до партнера, не держишь эмоцию. Шагни с вызовом, как кошка, оставляя опорное бедро сзади как можно дольше. Смелее иди на контакт. Почувствуй, как растягиваются косые мышцы живота, как раскручивается спираль твоего тела и слов. Если надо — войди в Ваньку! Не бойся, он встретит тебя, с какой бы позиции ты не пришла. Покажи, что ты не играешь, а готова с ним разделить маленький квадрат паркета! Что готова в этот миг танго быть с партнером одним целым!

— Я попробую, — отвечала не первый раз.

Ну а что еще ответить человеку, который понимает природу танца так естественно и глубоко, как я понимаю природу чисел.

— Ваня, — в наше последнее занятие Женя строго посмотрела на брата, — Катя не доверяет тебе, и с этим надо что-то делать. Здесь я ничем не могу вам помочь. Ваша степень доверия не пройдет проверки публикой, если уже сейчас не попытаться что-то изменить. Твоя партнерша не умеет играть. Ты ей нужен настоящий, понимаешь? — Девушка взглянула на меня. — Ребята, возможно, пришло время лучше узнать друг друга? Катя, расскажи Ване о себе. Чем ты увлекаешься, что больше любишь? Горький шоколад или нежный бисквит? Просыпаться рано или поспать подольше? Каким ласковым прозвищем тебя называют домашние? Это несложно!

— Ну, на самом деле я не уверена, что это интересно…

— А вот и зря! Ты знаешь, Катя, что в детстве Ваньку дразнили Звездочетом? Мы жили у моря и ночью звезды были особенно хорошо видны. Когда брату было шесть лет, он очень старался, но все никак не мог их сосчитать. Их почему-то всякий раз оказывалось больше двадцати! А в счете дальше Ванюшка путался, ужасно расстраивался и плакал. Сердился на всех и соглашался спать только с мамой.

— Не слушай ее, Очкастик, она все придумала, — проворчал Воробышек.

— Да ну? — игриво удивилась Женя.

— Точно говорю. Я сразу родился жутко умным и наглым, — возразил парень. — Женька, не суй нос, куда не надо, ладно? — обратился к сестре, но легкий румянец на щеках заиграл.

Оказывается и Ваньку можно смутить.

— Ладно, — засмеялась блондинка, целуя брата в щеку. — Но ты подумай над моими словами. Обязательно! Две недели пролетят быстро!

Уже было поздно, студия закрылась, и в дверях ее хозяйку ждал муж — красивый молодой мужчина. Она с радостью поспешила к нему навстречу — мягкая и невероятно женственная. Не удивительно, что он очень нежно ее обнял.

— Что, нравится? — буркнул Воробышек.

Я вместе с ним засмотрелась на пару и не сразу поняла, о ком речь.

— Кто? — удивилась.

— Люк. Он всем нравится. Особенно девушкам, — зачем-то уточнил.

— Да, — честно ответила. Глупо было отрицать очевидное. — Но вместе они мне нравятся гораздо больше. Я его знаю, — призналась. — Видела раньше. В нашем доме живет его друг Виктор. Странно, что я не видела раньше Женю.

Когда вышли на улицу, Ванька показался особенно хмурым. Потоптавшись за его спиной, пока он возился со спортбайком, я сказала:

— Вань, вообще-то я могу и на автобусе доехать, мне не сложно. Тебе не обязательно отвозить меня домой.

— А что ты еще можешь?

— Ну, — пожала плечами, — могу различить две основные формы китайского языка — старую вэньянь и современную байхуа. Могу в уме извлечь квадратный корень из числа. Могу процитировать Конфуция — я его обожаю. Могу повторить дословно страницу текста — у меня фотографическая память. Могу попытаться решить уравнение любой сложности, правда, здесь не обойтись без ресурса времени. Могу играть в шахматы — я очень хорошо играю, правда. Могу исполнить этюд на пианино — не очень хорошо, но если постараться, то прозвучит убедительно. Могу петь — учителю по сольфеджио нравилось. Могу прыгать на скакалке. А вот танцевать, так как ты, не могу. — Я помолчала. — Вань, прости, не складывается у меня с танго.

— Не прощу, — услышала глухой ответ.

— Почему?

— 38 —

— Потому что я дурак, Катя.

Вот так признание. Совсем не про самоуверенного Воробышка. Но не успела я удивиться, как парень уже взобрался на мотоцикл и вручил мне шлем.

— Садись! Я обещал тебя прокатить!

— Но…

Он обернулся, и я увидела его улыбку.

— Не спорь. Поехали! Я знаю, что ты хочешь!

Ни позднее время, ни усталость, ни тонкая ветровка не могли сдержать восторга, рвущегося из груди. Мы мчались на спортбайке через весь город, оставляя позади автомобили, проспекты, улицы и спрятавшиеся в сумерках дома. Оставляя позади любые вопросы и ответы. Двое на скорости мига, уносящиеся в ночь.

Да! Да! Да! До чего же это здорово — поймать ветер. На какое-то шальное время самой стать им! Чувствовать, что законы физики вдруг стали не властны над тобой, и видеть, как проносится мимо город, как летит разметка дороги, как сверкающей лентой в стороны расходятся фонари. Ощущать собственный пульс и слышать, как двигатель спортбайка рвет стальные жилы и мчится, мчится, мчится вперед. Пить воздух, дышать адреналином и держать Воробышка изо всех сил.

Последние километры по загородной трассе он сбрасывает скорость и сворачивает с дороги. Едет небыстро, взбираясь на незнакомый холм, за которым смутно угадываются очертания леса. Я даже не могу сказать, сколько мы проехали, но определенно много! Когда мы останавливаемся — я так шумно дышу, словно только что совершила забег на длинную дистанцию. Мне кажется, слышу, как под руками бьется сердце парня. Так же сильно, как мое собственное.

— Ты сумасшедший! — выкрикиваю, оказавшись на земле, потому что сдержать в себе эмоции и удивление нет сил. — Ванька, ты сошел с ума!

— Что, испугалась? — Воробышек все еще сидит в седле мотоцикла, но уже погасил фары и снял шлем. И пусть в ночных сумерках не видно его лица, я совершенно точно знаю, что он улыбается. И смеюсь сама.

— Немного. Но это не тот страх. Я не могу объяснить! Это было круто! Ты что, всегда так ездишь?

— Иногда.

— Но почему сегодня?! — изумляюсь. Даже в первый раз, когда мы только познакомились, и парнем руководила злость, поездка на спортбайке к клубу «Дэнс» и близко не была похоже на то удовольствие, которое я только что пережила.

— Сегодня мне захотелось, чтобы ты почувствовала то же, что чувствую я, когда остаюсь наедине с дорогой.

— У тебя получилось!

Я улыбаюсь, коса растрепалась, ноги после четырех часов танцев и стремительного проезда дрожат от напряжения… Мне хочется крикнуть, что я счастлива, но вместо этого я оглядываюсь, надеваю очки, и с интересом встречаю вдалеке россыпь огоньков.

Наверняка днем здесь очень красиво.

Я произношу это вслух, и Воробышек с готовностью подтверждает: