Бой после победы

С трудом, часа в четыре, Колян все же уснул. А в семь уже был на ногах.

В семь встала и Надя. Велико же было удивление Ивана Степановича, когда он, проснувшись, столкнулся в зале с новым фельдшером. Широко раскрыв глаза, он несколько раз мотнул головой вместо ответа на приветствие Надежды. Затем проморгался, махнув руками. Появившаяся Анастасия Петровна прикрикнула на мужа:

— Ты чего, старый, руками размахался? Или с похмелья чертиков увидел?

Иван Степанович перевел взгляд на жену:

— Мать! Я не сплю?

— Да нет вроде, если не лунатишь!

— А… как… здесь оказалась фельдшерица?

Анастасия Петровна покачала головой:

— А для чего и зачем парни приводят домой девушек?

Иван Степанович по-прежнему не въезжал в ситуацию:

— Погоди, погоди! Так, говоришь, ее Колька привел?

— Эх, старый, старый, иди уж похмелись, а то белочку поймаешь!

— И то правда. Поймаешь с такой жизнью!

Анастасия Петровна, улыбаясь, сказала смущенной Надежде:

— Не обращай внимания! Запил мой в последнее время, а все Колька виноват, притащил из райцентра ящик водки. Вот муж и дорвался. Оклемается. Ты его не бойся, он мужик хороший.

Появился Николай. Проводил Надю в ванную комнату, где стоял таз с горячей водой.

Девушка рассказала о том, как встретилась в зале с отцом Коляна. Тот рассмеялся:

— Да! Шуганула ты его! Представляю батино состояние. Ты умывайся, я пойду. Отец наверняка захочет поговорить. Объясню и ему обстановку.

Николай оказался прав. Стоило ему выйти в коридор, как с кухни донесся голос Ивана Степановича:

— Колька! Колян!

— Чего тебе, отец?

— Подь сюда! Разговор есть!

Горшков прошел на кухню. Отец сидел за столом, на месте, где ночью курил Николай. Перед ним стояла начатая бутылка водки, только что опустошенный стакан и тарелка с малосольными огурцами. Во рту зажата сигарета.

Николай спросил:

— Чего звал, Иван Степанович?

— Ты чего отца по имени-отчеству? Али чужой вдруг стал?

— Да так, шутя я!

— Шутя? И фельдшерицу домой ночью шутя привел?

— Нет, батя, Надю привел не шутя. Невеста она моя!

— Во как? И когда ж успел заневеститься?

— Вчера, а что?

— Вчера? И сразу домой?

— Мы можем и в медпункте поселиться. Дом твой, ты здесь хозяин. Я за лето свой подниму. А пока у Нади перекантуемся. В чем проблема-то?

Иван Степанович яростно принялся чесать затылок.

— Дела! Знал, что от тебя всего ожидать можно, но чтобы с бабой вот так решил вопрос?! Ты меня перещеголял!

— Я не слышал ответа на вопрос. Ты не хочешь, чтобы мы жили с Надей у нас?

— С ума сошел? Чегой-то я не хочу? Живите, сколько влезет. Но пугать-то так не надоть?! Я-то, получается, выхожу из спальни, сам понимаешь, с бодуна, а тут в комнате девица-краса, я и охренел по полной программе. Хорошо, мать внесла ясность. Предупредить не могли?

Николай спросил:

— Когда? Ты ж с семи часов, как новости по НТВ пошли, вырубился!

— Ну и что? До семи ты не знал, что приведешь фельдшерицу?

— Нет. Не знал.

— Как это?

— Потом объясню. А лучше у матери спроси, она в курсе.

Иван Степанович взялся за бутылку:

— Вот семейка стала! Все в курсе, один я ни хрена не знаю, что в собственном доме происходит!

Николай забрал бутылку.

— Хорош, батя! Похмелился, и баста! Давай ложись отходняк ловить. А то действительно с ума от попойки сойдешь.

— Но, Коль! Такие дела, а ты…

— Сказал, баста! Не ляжешь сам, я помогу!

— Ну дай хоть эту допить! Опосля хрен с вами, в лежку!

— Точно?

— Слово, сын!

— Черт с тобой, допивай!

Колян вернул отцу бутылку.

Тот довольно проговорил:

— Вот это по-нашему! А с фельдшерицей, Колян, живи, сколь влезет. Я лично благословляю вас!

Николай, улыбнувшись, прошел в комнату, где его ждала Надежда. Мать вышла по делам во двор. Девушка проговорила:

— Коля! Медпункт в порядок бы надо привести. А кто это сделает?

— Да я и сделаю!

— Что ты, так негоже. Офицер милиции, и в рабочие. Придется к Коганову обращаться!

— Если ты застанешь его на месте. Давай так поступим. У нас дед Потап на все руки мастер. Я с ним договорюсь, и к полудню все будет в полном порядке!

Надежда согласилась:

— Это другое дело! Но пойдем к медпункту поодиночке.

— Прекрати, Надя! Ведь решили же все! Чего теперь кого-то стесняться? Пусть говорят! Повторяю, это деревня.

— Неудобно, Коль.

— Мы что, противоправное действие совершаем? Или грешим, имея семьи, принародно? Мы свободные люди, решившие быть вместе! А если кто слишком язык распустит, то не волнуйся, прикусит быстро и надолго. Это я тебе обещаю!

Девушка улыбнулась:

— Что ж, пойдем тогда.

Раздался голос Анастасии Петровны:

— Это куда вы без завтрака собрались? Так дело не пойдет. Здоровье надо смолоду беречь. Идите на кухню. Позавтракаем, как люди, потом, пожалуйста, кто куда.

Николай напомнил:

— На кухне отец готовится к отлежке.

— Он уже не на кухне, а во дворе. Так что прошу к столу!

Молодым пришлось подчиниться.

С дедом Потапом Колян договорился быстро.

За пол-литра тот готов был не только двери и запоры сменить, но и перебрать по бревнышку весь медпункт.

В обед Николай принял у сторожа работу, а в 17.00 подогнал к медпункту «УАЗ».

Надя, переодевшаяся в спортивный костюм, села на переднее сиденье. Горшков повел машину к перекату. Ему хотелось убедиться, продолжает ли гулянки Комаров на поляне или все же убрался отсюда. Ну и просто погулять по лесу вместе с любимой девушкой. Вел автомобиль Горшков аккуратно и остановил его у кустов, перед поляной, там, где оставлял и прежде, когда брал браконьеров с проституткой. Выйдя из салона, Николай сразу услышал голоса мужчин, доносившиеся с поляны.