Бой с тенью

* * *

Охранник Павленко оказался глубоко не прав, когда решил, что ему по плечу любое задание руководства. Спора не было, он прекрасно стрелял, владел приемами рукопашного боя, быстро ориентировался в сложных ситуациях, и все же для идеального выполнения порученной работы этого оказалось мало. Возможно, дело было в необычном характере задания или в неблагоприятном стечении обстоятельств? До последнего момента все шло просто идеально. Скромный, недалекий сотрудник не вызывал у начальника внутренней охраны объекта никаких нареканий. Старательный, надежный служака, хорошо проявивший себя во время инцидента, когда пришлось обезвредить разбушевавшегося пленника… И вот все провалилось к чертям, причем на таком пустяковом штришке…

Передать записку старшему лейтенанту Сошникову можно было где угодно. В туалете, в столовой, сунуть под дверь комнаты, просто оставить в тайнике. Что дернуло Павленко устроить киношную передачу клочка бумаги на ходу, прямо в коридоре, оставалось загадкой даже для него самого. Импульс, ребячество?

Лежа на полу, с заведенными за спину скованными руками, размышлять можно было не спеша. Или вовсе не размышлять, но впереди маячило написание многочисленных рапортов, и заранее придумать более-менее приличные формулировки было нелишним.

С Феликсом «тунгусы» поступили более человечно. Его даже не заковали в «кандалы». Как пояснил Бондарь, поскольку он вражеский разведчик, а Павленко просто шпион. В чем заключалась разница между миссиями офицеров Федеральной безопасности, кроме даты внедрения в Управление, главный «тунгус» не пояснил. Он уселся напротив Сошникова и протянул ему сигареты.

— Ну что, Феликс Алексеевич, шифровочку вслух прочтете или прикажете еще и «Энигму» к ней разыскивать?

— Там все открытым текстом, — Феликс взял сигарету, — только шрифт очень мелкий.

— Ага, — Тимофей прищурился и поднес бумажку поближе к глазам. — Компромат… на… на кого? Смазалось… Что, в Конторе нормального принтера не нашлось? Все буквы расплылись… Ладно, эксперты разберутся. Ты сам-то, старлей, как думаешь, что тебе приказано?

— Я же мыслей начальства не читаю, — Феликс пожал плечами. — Если «компромат», то, наверное, на Сноровского или на всю группу в целом… Не нравится моим командирам ваше Управление. Борзое слишком.

— У, как мы заговорили! — Бондарь недобро усмехнулся. — Прямо как партизан в гестаповских застенках, с гонором… Только зря ты, Сошников, напрягся. Пытать тебя никто не собирается, нет надобности. Ты вот мыслей не читаешь, а у нас есть специалисты, которые это запросто делают. Даже без согласия испытуемого. Ну, да ты в курсе.

Феликс угрюмо кивнул.

— Товарищ майор, а с этим что делать? — задал вопрос один из бойцов, указывая на Павленко.

— Павленко, ты кто по званию? — Бондарь присел рядом с «охранником» на корточки.

— Лейтенант.

— А стрелять где так научился?

— Чемпион федерального округа, — пробормотал офицер, — среди наших, конечно…

— Уважаю, — признался Тимофей. — Допрос окончен. Краб, отвези чемпиона в Контору. Прямо оперативному дежурному сдай. Мы же не шпионы иноземные, нам его обменивать не на кого. Наручники снять не забудь.

— Есть, — коротко, будто что-то сглотнув, ответил Краб.

Ухватив за ворот одной рукой, он легко поставил Павленко на ноги и подтолкнул к выходу. Снимать с пленника оковы воин не спешил… …Иван Павлович и Соловьев шли из разных концов здания, но в кабинете начальника внутренней охраны появились одновременно. Самого начальника в помещении не было. Бондарь отправил его в отдел кадров перепроверять личные дела сотрудников.

— Прокололся? — с оттенком сочувствия спросил Сноровский у Феликса.

Тот криво ухмыльнулся и чуть пригнул голову, вроде как кивнул.

— Ну что за молодежь пошла! — Иван Павлович театрально всплеснул руками.

— С Келлода, — добавил Соловьев. — А ты смелый парень, Сошников. Знал же, что мы тебя подозреваем, а все равно согласился на внедрение. Или ты на что-то рассчитывал?

— Или нас недооценивал? — в тон ему подбросил свой вопрос Бондарь.

— Вас недооценишь, пожалуй, — Феликс вздохнул и покосился на пепельницу: — Угости еще одной.

Тимофей протянул ему полупустую пачку.

— Забирай.

— У меня не было выбора, — признался Сошников, закурив. — Я был обязан сделать все, что в моих силах. Цена задания договорная. Вернее — как повезет.

— Это у вас часто?

— Что? И у кого у нас?

— Ну вот такие подвиги вы часто совершаете? Прыгаете вниз головой на камни? — пояснил Андрей. — Так ведь до светлого будущего точно не доживешь и восстановления своего Келлода за счет земных ресурсов не увидишь.

— А никто его восстанавливать и не собирается, — вдруг признался Сошников. — Нечего там ловить. Как пишут автоэксперты в заключениях — восстановлению не подлежит. Пустыня, груды хлама, пыль и ветер. Мертвая планета.

— Ядохимикатами все загадили? — предположил Соловьев.

— Нет, все химикаты пошли в дело.

— Почему же тогда мертвая?

— Потому что жить там нельзя.

— Все равно не понимаю. Нельзя — почему?

— Потому что нельзя, — Сошников ответил настолько уверенно, что Андрей даже не стал заглядывать в его разум. Когда люди высказываются столь категорично, иного ответа обычно не бывает и в их скрытых мыслях. Там просто висит своеобразный амбарный замок. Кто его повесил, когда и почему — неизвестно, а ключ утерян, или его не было вовсе. Сломать замок без подходящего по размеру инструмента сложно, а просто разбежаться и вынести дверь, на которую он повешен, — грубо. Разум — это все-таки не амбар.

— Кто выходил с нами на связь? — спросил Андрей, меняя тему беседы. — Матронарм?

— Он, — Феликс недовольно скривился. — По личной инициативе. Его никто не просил.

— То есть он не уполномочен вести переговоры? — перевел Соловьев на формальный язык.

— Так точно.

— И ты его за это осуждаешь?

— У нас не принято осуждать таких высоких начальников. Это дело матрогона.

— Но иметь собственное мнение вам не запрещено?

— Мне не по душе поступок матронарма, но я вынужден признать, что другого выхода нет. После того, что вы нам показали… Супершоу с единым разумом — это не телеигра по пятницам. Это действительно впечатляет.

— Последний вопрос — под чьим именем скрывается матронарм?

— Вы разве не знаете? — Сошников, казалось, искренне удивился. — Оставьте мне хотя бы верность непосредственному начальнику. Я и так сказал вам слишком много.

«Кирилл Мефодьевич?» — мысленно переспросил Соловьев.

«Я этого не говорил», — подумал Феликс.

«Так и получилось», — согласился Андрей.

* * *

Молчаливый лес с облетевшими серыми деревьями был похож на черно-белый снимок. Запах прелой листвы и поскрипывание ветвей под порывами ветра — вот все, что отличало его от фотографии. Еще в лесу было холодно. Почему-то казалось, что даже холоднее, чем на открытой местности. Вера зябко поежилась и до конца застегнула «молнию» куртки. Прогулки неподалеку от Управления были разрешены, но остаться наедине с собой сотрудникам не удавалось даже в лесу. Вот и сейчас где-то позади, за ближайшими деревьями мелькали две крепкие фигуры в серо-коричневом камуфляже. «Тунгусы» были невероятно бдительными и серьезными охранниками. Во всяком случае, Вере еще ни разу не удалось заметить, что они пренебрегают хотя бы частью своих обязанностей. Она не сомневалась, что, стоит ей оступиться и слишком громко хрустнуть веткой валежника, воины тут же окажутся рядом.