Бой с зеркалом

– Да уж, д-давненько меня так не трах-х-хали! – заикается она и хватает ртом воздух.

И всё стало гораздо лучше. Никакой тьмы и одиночества, это не было фронтом, никаких выстрелов и саморазрушения. Тихое спокойное местечко в котором я оказался и наконец-то с радостью погрузился во всё, с мыслями что отвоевал. Пока неожиданно, сидя в очередной раз у меня в комнате, она не произнесла:

– Ты знаешь, Васенька, что я тебя никогда не потяну? Ведь я никогда не смогу дать тебе то, что ты хочешь.

– О чём это ты?

– Нет, ты не подумай – ты не вырос настолько, – улыбнулась она снисходительно, – просто сам не знаешь чего хочешь. Тебя бросает то в одну сторону, то в другую. И потому я разумеется всегда откажусь и исчезну. Потому что я не готова связывать свою жизнь с тем, кто, то идёт в атаку, то меняет позиции и отступает – всегда ему нужно что-то такое недосягаемое. Ты, Василий, первооткрыватель, который пытается найти новые контингенты на заднем дворе. Ищешь в тех местах, где искать не нужно и энтузиазм твой никогда не упадёт, ведь ты уже привык к процессу. Победа для тебя неважна!

Она проговорила всё это так легко, что я даже не понял о чём это она таком рассказывала. А после, когда уже окончил книгу, за окном наступила весна, и эта странная девушка уехала к себе домой без лишних прощаний. А я наконец понял о чём она говорила.

Я тогда очень долго её ждал. Ходил мимо двери, и всё рассчитывал, что вот сейчас она выйдет, и мы выпьем хорошего кофейку. Но дверь всё была закрыта.

Наконец наступил момент, когда я понял что нахожусь там же, откуда и собирался бежать. А она, эта странная девочка, которая принесла мне краткий миг спокойствия, пришла прямиком из бара. Волк в шкуре, в овечьей шкуре, явившийся, чтобы сделать мне щелчок по носу и указать место.

И вот тогда, окончательно разочаровавшись во всём что построил в себе, я плюнул и с тоски побрился налысо, завязав на три месяца с алкоголем и неожиданно уехал по учёбе в другой город. Всё вдруг поломалось во мне. Не Света доломала меня. Меня писательство убило, вся эта тёмная повесть, сплошь состоящая из трусости и подлости, которая царила во мне после Вавилонской блудницы и остальных – у них ведь нет имён, они им не нужны.

Я вышел на свою последнюю пробежку и разбил телефон вдребезги. Но у меня были проблемы пострашнее.

Я сажусь в автобус, мой друг без тени насмешки подмечает что лысая башка мне идёт. Салон качает из стороны в сторону, чем больше я отдаляюсь от города, тем меньше имеет вес вся та хтонь, которая бурлила у меня в душе. Я ужасно устал и хочу отдохнуть. От девушек, от себя, от проблем. Я хочу положить конец, лишь потому что считаю себя другим. Впереди два месяца черт пойми где – но рядом мой товарищ. Нас двое – это уже немало.

Вот он толчок, который нужен был моему зеркалу – весь мой образ наконец разрушился. Я окончательно не годен для зеркала. Вывесив новое зеркало, найденное у себя в шкафу, пытаюсь рассмотреть себя, но пока вижу только смутные очертания. Это было вторым разбитым и выброшенным на помойку зеркалом.

Глава 5 “ Странный город Кобадэ”

Этот город ненавидели все горожане. Всей душой они желали уехать отсюда и не предпринимали ровным счётом ничего для этого.

Над городом стоял смог от заводов, а из развлечений были два скромных парка и великое множество пивных магазинов “креативного” оформления – “ Пивной причал” или “Баркас во хмелю”. Креатив на нас не действовал – трезвость должна была протянуться ещё два месяца. А потому, заселившись в санаторий( такое место проживание нам выделили по договору о практике), мы пошли на разведку близлежащих мест. В воздухе витало нечто, напоминавшее запах лёгкого мускуса вперемешку с шампанским. Мы обошли пару кварталов, завернули в парк, там изучили состояние спортивных площадок, а после решили что на сегодня хватит и вернулись обратно. Запах чудесным образом то усиливался, то становился еле уловимым, и чувствовал его похоже только я.

На реcепшене санатория, нас встретила симпатичная женщина лет тридцати восьми, которая накручивала обручальное кольцо на палец. Одетая в обтягивающую блузку с короткой юбкой в складку, она хмурилась и со злостью пыхтела, силясь надеть на себя чересчур маленькое украшение.

Я толкнул своего товарища, и он тоже обратил внимание.

– Обычно люди на работе снимают кольца, а эта…– шепнул я ему.

– Будь я девушкой, то при виде тебя, даже на лбу бы написал: “ В браке- крепком и нерушимом, по всем вопросам личного характера держать связь с мужем.”.

Сказал он это довольно громко и тут же заржал. Девушка посмотрела на меня и, превратившись в каменное изваяние, ледяным тоном отчеканила:

– Я замужем! – она швырнула наши ключи на стойку и, когда я приблизился, добавила: – И нечего тут ухмыляться!

Я уже стал привыкать к такому отношению со стороны женского пола и безропотно взял ключи. Попутно здороваясь со всеми пенсионерами, мы пошли обратно к себе.

– В санатории нет ни одной нашей приблизительной ровесницы или ровесника! – заявил товарищ, – Тебе будет туговато, как впрочем и мне.

– Ты своей девушке уже отзвонился что пришёл домой?– огрызнулся я с неожиданной для себя злостью.

Непонятно с какой поры, но звание Дон жуана всех мастей и подмастей приклеилось ко мне, словно застарелая жвачка. Все считали что я окружён хороводом женщин, которые так и бегают за мной, а я только задираю нос вверх и отказываю каждой второй. Поначалу я спорил, доказывал, но меня и слушать не хотели. Слава простиралась впереди меня – толки о том, что я гуляю с другой были уже не новы, когда я только говорил привет этой девушке.

Тогда я плюнул на всё и принял почётное звание гуляки и повесы. Ничего особо не изменилось, кроме того, что с тех пор весь женский пол по умолчанию стал настроен ко мне враждебно. Я, впрочем, от них не отставал и отвечал тем же.

–Молодой человек, после одиннадцати выходить из стен санатория запрещено! – донеслось мне в спину, стоило только дотронуться до ручки двери. – И для вас, иногородних, не будет никаких исключений!

Я обернулся, дама с ресепшена скрестила на груди руки – обручальное кольцо блестело на пальце. Лицо её выражало желанием поскорее вернуться к чему угодно, только не к разговору со мной. Я же говорил уже кажется о минусах своего почётного звания?

– У вас пачка сигарет в кармане…может просто совершим этот ночной обход вместе? – вырвалось у меня, прежде чем я сообразил весь смысл сказанного.

Она приблизилась ко мне вплотную, прищурив глаза до двух узких щёлочек. От неё несло тяжёлым мускусом и запахом скисшего вина.

– Нет! Идите к себе в номер, – говорит она и поправляет кольцо на пальце.

– Как я мог забыть – вы из разряда замужних… – протягиваю я, продолжая стоять на месте, -… такие редко могут хоть на мгновение отойти от правил.