Бой тигров в долине. Том 2

– А потом что? – с жадным нетерпением спросила Лариса.

– А потом вы вернулись домой, и на этом ваше детство закончилось. Ну что, достаточно?

– Да, – кивнула она. – Все сходится. – Бросила опасливый взгляд на Антона и добавила: – В основном.

Ну конечно, куда старшую сестру-то денешь, когда на самом деле двое младших?

– Давайте еще раз на деньги попробуем, – попросила она. – Может быть, у вас что-то сбилось?

– Ради бога, – развел руками Борис Леонидович. – Если хотите, я попробую сделать расклад на другой колоде.

– А вот я заметила, что вы в первый раз карты клали не так, как во второй, – в голосе Ларисы зазвучала подозрительность. – Почему?

– Таролог сам выбирает расклад в зависимости от проблемы, с которой пришел клиент. И колоды можно использовать разные.

– Но мне не понравилось, как у вас получилось в первый раз, – капризно заявила она. – Вы можете мне на деньги погадать на той же колоде, на которой вы про детство гадали? И расклад такой же сделайте.

– Как хотите, – равнодушно согласился Райнер.

Он снова перетасовал колоду и сделал Планетарный расклад.

– Нет, с деньгами не все гладко… Но в этом раскладе появились некоторые детали. Я вижу рядом с вами женщину, от которой может напрямую зависеть ваше благосостояние.

– Почему женщину? – Удивление Ларисы было неподдельным, Антон мог бы в этом поклясться.

– Видите ли, вот карта Папесса, это Папесса Иоанна, которую все считали до определенного момента мужчиной, а она оказалась женщиной. Так что эта карта может обозначать и мужчину, но мне отчего-то кажется, что в данном случае это именно женщина.

– Да нет, – махнула рукой Лариса, – это мужчина, ваша карта правильно показывает.

– Да? – Борис приподнял густые темные брови. – Так значит, у вас есть состоятельный поклонник? Хотите, я вам раскину на любовь? Вдруг вам суждено выйти замуж именно за него, за богатого?

– Нет, не нужно, – отказалась Лариса. – Это не то. А вы точно знаете, что денег не будет?

Она выглядела расстроенной и озадаченной.

– Я так вижу, – ответил Борис Леонидович. – Так истолковывается расклад. И судя по тому, что историю вашей жизни я рассказал правильно, и в вопросе с деньгами вряд ли ошибся.

Они все втроем вернулись к Марго, посидели еще полчаса, ведя ни к чему не обязывающий разговор, и Антон с Ларисой ушли.

Проводив гостей, Маргарита Михайловна принялась мыть посуду, а Борис Леонидович устроился на кухне у нее за спиной.

– Ну, Гошка, с голоду мы с тобой не помрем, в крайнем случае в цирке будем выступать, – весело говорил он. – А Антон оказался умничкой, все правильно рассчитал. И получается, что деньги эта девица получила не все, за заказчиком еще должок остался. Услышав от меня, что денег она от него не получит, она была в шоке. И кстати, стало ясно, что это мужчина, так что тут наш Антон слегка ошибся.

– Но мужчина мог быть посредником, который только общался с Ларисой и передавал ей деньги, а у истока замысла стоит все-таки женщина, – возразила Марго. – Я склонна согласиться с Антоном, уж очень как-то по-женски все выглядит.

– Ну, может быть, может быть. – Борис качал ногой в такт произносимым словам. – Антон хороший парень, жаль, что его судьба так тяжело сложилась. Видно, у него в голове много чего есть. Бедняга! Как ему, наверное, тяжело общаться с такой непроходимой дурой и врушкой, как эта Лариса! И как он только выдерживает? Впрочем, ему с его работой, наверное, выбирать собеседников не приходится.

Марго ответила, не оборачиваясь и чуть повысив голос, чтобы перекрыть шум льющейся из крана воды:

– «Когда видишь мудрого человека, подумай о том, чтобы уподобиться ему. Когда видишь человека, который не обладает мудростью, взвесь свои собственные поступки».

– Гошка, опять? – взвыл Борис Леонидович. – Ты хоть меня-то не изводи, уж гостям – ладно, цитируй своего обожаемого китайца, но меня-то за что?

– Терпи, – усмехнулась Марго. – Если ты считаешь Конфуция, а заодно и меня глупыми, то смотри пункт второй. А если нет – то смотри пункт первый. В любом случае, взвесить свои собственные поступки никогда лишним не будет.

– Это ты про меня или про Антона? – весело осведомился Райнер.

– Про всех, – неопределенно ответила Марго. – А что еще ты можешь сказать про девочку, кроме того, что она дурно воспитана, глупа и лжива? Поделись наблюдениями, Боря, они же наверняка у тебя есть, ты ведь к симпатичным девочкам всегда внимательно приглядываешься. Ну?

– Ох-ох-ох, – вздохнул Борис Леонидович, – и когда ты перестанешь меня ревновать? Наверное, когда замуж за меня выйдешь. То есть никогда. Кроме того, к тому, что ты сама сказала, мне добавить нечего.

– А вот Конфуций…

– Гоша!!! Я же просил! Ты своими словами можешь сказать или тебе обязательно нужна ссылка на первоисточник?

– Но, Боря, разве я виновата, что первоисточник выражается точно и кратко?

– Ладно, – махнул он рукой, – давай, цитируй своего ненаглядного.

– «Когда природа берет перевес над искусственностью, мы имеем грубость, а когда искусственность преобладает над природой, мы имеем лицемерие; и только пропорциональное соединение природы и искусственности дает благородного человека». В этой девочке нет пропорции, в ней все время перевешивает то одна, то другая сторона. Поэтому в целом она производит впечатление грубой лицемерки. Согласен?

– На все сто, – тут же отозвался Борис. – Редчайший случай, когда твой Конфуций пришелся ко двору. Действительно, ни прибавить – ни убавить.

Самолет приземлился на двадцать минут раньше времени, указанного в расписании, и Виталий Кирган, стоя в очереди на паспортный контроль, нетерпеливо поглядывал на часы. Вполне возможно, он успеет сегодня заехать к следователю и подать ходатайство о повторном осмотре квартиры Натальи Аверкиной. Хотя чувствовал он себя ужасно уставшим, потому что вставать пришлось в пять утра: на более удобные рейсы билетов не было.

Он добросовестно и терпеливо ждал, когда вернутся из отпуска супруги Шубарины, работавшие в московском филиале швейцарского медицинского центра, и когда настало время их выхода из отпуска, снова явился в клинику, где услышал отнюдь не радостную новость: Шубарин серьезно заболел, находясь за границей, попал в госпиталь, жена находится при нем постоянно, и в Москве в ближайший месяц они точно не появятся. Виталий долго переваривал неожиданное осложнение, пытаясь решить, так ли уж обязательно ему нужно опрашивать сотрудников медицинского центра. В конце концов, если они не появятся в Москве, то и следователь Рыженко до них не доберется, так что, какими бы сведениями они ни располагали, навредить его подзащитной Шубарины никак не смогут. Но все-таки… Чем дальше, тем больше Виталием Кирганом овладевала уверенность в том, что Наташа Аверкина невиновна; значит, его задача не в дискредитации материалов следствия, а в доказывании ее непричастности к преступлению. Он и сам не ожидал, что это дело, за которое он так не хотел браться, зацепит его, затянет, разбередит.