Бой тигров в долине. Том 2

И он решился. Имея трехгодовую шенгенскую визу, Кирган созвонился с Аллой Шубариной, телефон которой ему дали в медицинском центре, купил билет и полетел в Цюрих, где находился госпиталь и где проходил стационарное лечение доктор Шубарин. Управиться удалось за один день, и поездка оказалась, по мнению Виталия, не напрасной. Алла Шубарина хорошо помнила ту субботу – свой последний рабочий день перед отпуском – и рассказала, что накануне, в пятницу, ей позвонила Наталья Аверкина, сказала, что решила вопрос с деньгами на лечение, и попросила подготовить счет. Она хотела заехать за ним на следующий день и говорила, что уже в понедельник-вторник собирается подавать документы в посольство для оформления визы, поэтому хотелось бы получить счет на руки как можно скорее, чтобы в понедельник с утра его оплатить и как можно быстрее получить подтверждение. Алла обещала все подготовить. На следующий день, в субботу, Аверкина примчалась, буквально ворвалась в ее кабинет, прямо с порога спросила, готов ли счет, схватила его и убежала. Да, Алла Шубарина совершенно уверена, что это была Наталья Аверкина, однако взглянув на предъявленные фотографии Наташи и Олеси Кривенковой, засомневалась. Да, прическа такая же, и куртка красная, Наталья в ней приходила за счетом. А вот лицо… На ней были солнцезащитные очки. Но какие у Аллы основания сомневаться? Она же звонила накануне, предупреждала, что придет за счетом, вот и пришла. А голос – что ж, она не настолько хорошо знает пациентку, чтобы распознать по телефону ее голос. Да, вполне возможно, что звонила и не Аверкина. И вполне возможно, что девушка, получившая счет, тоже не Аверкина. И самое главное, что порадовало Киргана: лже-Наташа попросила Шубарину положить счет в прозрачный файл. И еще Алла припомнила, что пациентка очень торопилась и даже не сняла перчатки. К сожалению, поговорить с доктором Шубариным адвокату не удалось, он находился в реанимации, но и показаний его жены было вполне достаточно.

Кирган точно помнил, что в деле не было постановления о направлении изъятого в ходе обыска у Наташи счета для проведения дактилоскопической экспертизы. Следователь, занимавшаяся убийством Кати Аверкиной в день его совершения, видно, так устала к вечеру, что уже плохо соображала. Счет был приобщен к материалам дела в качестве вещественного доказательства, опираясь на которое сторона обвинения может утверждать, что Наталье срочно требовались деньги, их она и забрала у убитой сестры. И хотя Наталья категорически отрицала, что получала этот счет, и говорила, что видит его в первый раз, никому почему-то в голову не пришло проверить, есть ли на документе ее отпечатки. Это как раз те самые ошибки и промахи, которые закрутившиеся в водовороте дел следователи совершают на радость адвокатам.

Еще Виталий на всякий случай тщательно проверил всех понятых, указанных в протоколах осмотра места происшествия, обыска квартиры Натальи Аверкиной, предъявления для опознания ее одежды, опознания самой Аверкиной очевидцами произошедшего. Понятые – это слабое место уголовного процесса, он давно об этом знал. Институт понятых изжил себя много лет назад, потому что очень трудно найти людей, которые будут добросовестно и терпеливо ждать, пока следственная группа осматривает место происшествия или проводит обыск, поскольку занимает это иногда по пять-шесть часов. Виталию в период активной адвокатской практики не раз удавалось опровергнуть результаты обыска, потому что либо выяснялось, что понятые покидали место проведения следственного действия и потом возвращались, либо их не было вовсе, а данные, внесенные в протокол, оказывались липовыми. Однажды, как он помнил, для обыска пригласили пожилую пару, проживавшую в соседней квартире. Они пришли, сели рядышком, а через полчаса мужчине стало плохо, пришлось вызывать ему «Скорую», и совершенно естественно, что они с супругой ушли к себе, а когда обыск закончился, следователь просто зашел к ним, и они все подписали. В другой раз в качестве одного из понятых пригласили молодую мамочку, сидящую дома с трехмесячным ребенком, ну и, конечно же, через час с чем-то она заявила, что ей нужно кормить, и вообще ребенок остался с бабушкой, которая с ним одна не справится. Сказала – и ушла. Потом еще не хотела дверь открывать и даже отказывалась подписывать протокол, дескать, я своими глазами ничего этого не видела. Еле уговорили. А бывало, что указанные в качестве понятых люди вообще не находились.

Кирган старательно выписал из материалов дела имена и адреса всех понятых и потратил уйму времени на то, чтобы встретиться с каждым из них и дотошно выпытать, присутствовали ли они при производстве следственных действий с начала и до самого конца. В этой части никаких промахов ни дежурный следователь, ни Надежда Игоревна Рыженко не допустили. А вот то, что кто-то из них проморгал дактилоскопическую экспертизу счета, Виталий собирался использовать на полную катушку. Теперь он был абсолютно уверен в том, что ни единого следа Наталья Аверкина на этом документе не оставила. Таким образом, можно поставить под сомнение выводы следствия о ее намерении убить сестру из корыстных побуждений. Она действительно не видела этого счета и не получала его. Но и следов Ларисы Скляр на счете, скорее всего, не будет, не зря же она попросила файл, и перчатки не сняла тоже неслучайно.

Дожидаясь в аэропорту Цюриха посадки на рейс, он успел созвониться с Антоном Сташисом, который сообщил, что негласное дактилоскопирование Ларисы прошло вполне успешно, ему удалось получить два объекта со следами ее рук, и эти объекты он передал оперативникам, которые должны направить их экспертам для исследования. Интересно, хорошо ли знакомы эти мальчики с экспертами? Смогут ли они просто принести им изъятые объекты или придется идти к руководству розыска и просить сделать то, что на кондовом канцелярском языке называется «вынести отношение»? Судя по тому, что рассказывал о них Антон, оба опера – ребята еще молодые, так что с экспертами у них личных контактов может и не быть. Зато теперь ему, адвокату Киргану, есть с чем идти к следователю. Хотя надежды маловато, Рыженко начнет, как обычно, упираться. Но пробовать надо.

Некрасивая девушка в форме погранвойск быстро шлепнула в паспорт Киргана штамп о пересечении границы, и уже через минуту он оказался в толпе встречающих. Рядом слышались голоса:

– Такси!

– Такси до города!

– Такси не нужно?

Машина была нужна. Виталий оглядел «бомбил» и выбрал самого, на его взгляд, надежного: мужичка лет шестидесяти с небольшим. Почему-то ему казалось, что молодые водители плохо знают Москву и не умеют выбирать правильные маршруты с учетом возможных пробок. Расчет оказался верным, «бомбила» был коренным москвичом и все трудности трафика знал, как свои пять пальцев. У Киргана появились реальные шансы успеть в следственный комитет. На всякий случай он позвонил Рыженко и, стараясь не обращать внимания на ее холодный недовольный голос, выяснил, что, если не случится ничего экстраординарного, в течение полутора часов он сможет застать ее на месте.

К его огромному удивлению, Надежда Игоревна молча кивнула, выслушав из его уст суть ходатайства.

– Хорошо, – коротко сказала она, – можете считать, что ваше ходатайство рассмотрено и удовлетворено. Вы настаиваете на своем присутствии?

– Конечно, – обрадованно откликнулся Виталий. – Значит, вы согласны, что квартиру Аверкиной необходимо повторно осмотреть?

– Не возражаю.

– И эксперта пригласите?

– Приглашу. У вас все?

Он растерялся. Он не был готов к тому, что на этот раз все получится так легко и быстро. Что происходит? Рыженко одумалась? Или в деле появилось что-то радикально новое? Надо обязательно встретиться с Антоном, это его единственный источник информации, потому что оперативники все равно не имеют права ничего говорить адвокату.

– Когда вы планируете провести осмотр квартиры? – спросил Кирган.

– В ближайшее время. Я вас извещу.

Вот так. Ни одного лишнего слова. И ни одного взгляда. Но она хотя бы удовлетворила его ходатайство, а это уже кое-что.

Рыженко не обманула, повторный осмотр квартиры Натальи Аверкиной был назначен уже на следующий день. Кирган приехал к дому Наташи первым и еще минут двадцать ждал, пока подтянутся следователь, криминалист и кто-нибудь из оперативников. Виталий знал, что Антон щедро делился с операми своими наблюдениями за Ларисой Скляр, и надеялся, что результаты этих наблюдений принесут определенную пользу.

Осмотр начался с изъятия дверного замка. Потом группа вошла в прихожую.

– Ну? – ворчливо спросил криминалист. – Реконструировать будем? Или так пойдем?

Вперед выступил крепкий рыжеволосый паренек, которого Киргану представили как оперативника по имени Роман.

– Есть данные, что подозреваемая имеет привычку все брать в руки и рассматривать, – сказал он. – Если исходить из причин, по которым подозреваемая проникла в квартиру, она должна была сразу направиться к туалетному столику, где были обнаружены деньги. Надо посмотреть, есть ли на этом столике что-нибудь яркое, броское, крупное, что могло бы привлечь ее внимание.

– Ну, иди и смотри, – все так же ворчливо проговорил криминалист. – Найдешь чего – зови, я следочек скопирую на пленку.

Кирган с любопытством взглянул на рыжего Романа. Значит, это тот самый паренек, о котором так хорошо отзывался Антон. Интересно, а где второй, кажется, его зовут Геннадий? Решили одним сотрудником розыска обойтись? Ну, в общем-то верно, двоим тут делать нечего, вполне достаточно одного опера и следователя с криминалистом.

Рыжий Роман подошел к туалетному столику с зеркалом и, заложив руки за спину, стал внимательно вглядываться во флакончики и коробочки с косметикой, безделушки и бижутерию. Кирган вытягивал шею, но ничего не видел за широченной спиной молодого лейтенанта.

– Посмотрите, – рыжий обернулся и жестом подозвал криминалиста, – видите, какой крупный камень? И гладкий. И цвет такой необычный. Наверняка она его схватила, чтобы рассмотреть. И вот еще баночка какая-то, тоже гладкая и яркая, прямо сама в руки просится.

– Ты поосторожней, – криво усмехнулся криминалист, – баночка с кремом ему в руки, видите ли, просится. За базаром-то следи, а то насчет ориентации могут подумать.

Оперативник смутился и залился пунцовой краской. Криминалист подошел к туалетному столику и начал вытаскивать из чемоданчика пленку и химикаты. Кирган, стоя на пороге комнаты, обводил глазами все пространство, задерживая взгляд по очереди на каждом предмете обстановки, и пытался представить себе Ларису Скляр, которая явилась сюда, чтобы подбросить деньги и счет. Как она двигалась? Где останавливалась? За что могла схватиться руками? Пожалуй, Антон прав, надо в первую очередь смотреть на туалетный столик, в ящике которого обнаружился пакет с деньгами. Больше Ларисе здесь делать было нечего. Она должна была положить деньги, файл со счетом и быстро уйти.