Бой вечен

Сейчас по местному времени было уже почти девятнадцать часов, и Майкл в кабинете был один. Работа начальника отдела – вовсе не такая, какой ее представляют, в основном это кабинетная работа. Ты пишешь меморандумы и отвечаешь на чужие меморандумы, участвуешь в совещаниях, большая часть которых представляет собой переливание из пустого в порожнее, заполняешь недельные, месячные и годовые планы оперативной работы, требования на предоставление материальных ресурсов, читаешь рапорты своих сотрудников и пишешь к ним сопроводительные записки перед тем, как отправить на утверждение в Лэнгли. Вся прелесть этого кресла в том, что под тобой несколько сотрудников, которые не в церковной семинарии учились, они могут в любой момент натворить что-нибудь – а отвечать будешь ты. Но последнее как раз не тяготило Майкла. Он придерживался старой доброй политики американского менеджмента, которой в нем почти уже и не осталось – держаться вместе и своих не сдавать.

Звонок неизвестной женщины поступил на коммутатор посольства. В посольство звонят самые разные люди, часто откровенные психи, которые то хотят спасти все человечество, то грозят самыми разными карами. Мало кто знает, что все разговоры, все звонки не только записываются – звонки, поступающие в адрес станции СРС, автоматически анализируются. Есть специальная программа, которая в реальном масштабе времени анализирует голос и выдает заключение по восьми параметрам, в том числе степень искренности и степень нервного возбуждения говорящего.

Женщина говорила по-английски, только поэтому телефонистка в приемной посольства, так называемом «Центре Америки», не положила трубку, а переадресовала звонок в центр поддержки операций. Такой центр существует при каждой станции СРС, двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю на телефоне кто-то сидит. Каждый оперативник сообщает своим агентам коды для срочной связи, агент может в любое время позвонить, назвать кодовое слово – там поймут, подыграют, чтобы агент не говорил, немедленно сообщат о звонке курирующему офицеру, благо сотовая связь сделала доступной любого человека в течение считаных секунд. Иногда такие звонки спасали жизни людям и операции от провалов…

Телефонистка, молодая дама по имени Бекки Пейдж, только начинающая, внимательно выслушала рассказ позвонившей. Она работала в Каире недавно, больше интересовалась модой и сексом и не знала кто такой генерал Абубакар Тимур. Кроме того – женщина не назвала ни одно из кодовых слов, которые заставили бы воспринимать звонок серьезно. Однако… вмешивался тот же фактор: звонившая говорила на английском языке, а в арабоязычной и неспокойной стране любой англоязычный человек воспринимался как друг и соотечественник…

– Еще раз, мэм… Как, вы говорите, зовут человека, которого вы видели?

– Господи… да я не помню, как его зовут! Но он разыскиваемый террорист, за его голову назначена награда, я должна сообщить об этом! Если вы не хотите ничего слушать, так и скажите, но не удивляйтесь, если потом о беззубости каирского отделения СРС напишут газеты!

– Одну минуточку, мэм, не кладите трубку.

Бекки скосила взгляд на экран монитора. Показатели зашкаливают, женщина не в себе, но главный показатель, искренность – на грани желтой и зеленой зоны. Придется предполагать, что женщина говорит правду.

Бекки вздохнула, постучала по клавишам, выводя схему развертывания. Так называлась новая, недавно внедренная во всех опасных странах система. В Египте не было подавления работы систем связи посольства, а страна была весьма опасной. Поэтому на случай похищения, на случай экстренной эвакуации – все сотрудники посольства, некоторые сотрудники гуманитарных организаций и гражданские американцы носили с собой специальные СИМ-карты к мобильным телефонам. Каждые полчаса сигнал от такой карты передавался на центр слежения посольства, и можно было знать, кто где находится. Бекки нужно было знать, кто из принимающих решения агентов находится в данный момент на станции.

Таких было… всего один человек. Красавчик Майкл, начальник сектора по борьбе с терроризмом. Бекки тоже на него заглядывалась, но знала, что ей не светит. Этот парень всерьез был увлечен этой блондинистой сучкой Натали, и ей ничего не оставалось, как утешаться с морскими пехотинцами и местными парнями.

Вот пусть и разбирается с этой психопаткой, – мстительно подумала Бекки.

– Мэм, вы на телефоне.

– Да… сколько можно ждать.

– Одну минутку, переключаю вас на агента.

Бекки дождалась щелчка.

– Да…

– Мистер Рейвен… тут какая-то женщина, с сообщением о возможном террористе… чистая. Я подумала…

– Спасибо, переключай…

Майкл, как всегда, с ней разговаривал сухо, и она разозлилась еще сильнее. Ну и что, что у нее грудь первого размера, а не третьего, и отец не второй секретарь, а? По крайней мере, местные парни от нее без ума.

– Переключаю.

Бекки переключила линию и пошла выпить кофе и забыть о своей несчастливой любви.

В отличие от большинства других сотрудников резидентуры – Майкл не успел еще пропитаться цинизмом и не отбывал свой номер, он и в самом деле был увлечен своей работой. Кроме того, звонок давал ему возможность бросить этот проклятый запрос на пятьсот новых снайперских винтовок от полиции безопасности Египта и заняться настоящим делом.

– Слушаю вас, мэм… – доброжелательно сказал он. Доброжелательность – одна из неотъемлемых черт оперативного работника. Никогда не знаешь – в какой куче дерьма блеснет алмаз, поэтому доброжелательно надо разговаривать со всеми.

– Я хочу сообщить о том, что видела террориста.

– Мэм… вы уверены в этом?

– Да, черт возьми, уверена. Я профессиональная журналистка, и у меня память на лица. Битый час я пытаюсь объяснить вам это, но вы только и знаете, что переключать телефоны.

Женщина явно была взвинчена.

– Мэм, успокойтесь. Я вас выслушаю…

Майкл готов был спросить, а уверена ли она в том, что видит террориста, это был один из способов отсеять звонки всяких шутников. Но сейчас он понимал – даже с его небольшим опытом оперативной работы – что такой вопрос приведет к скандалу и, скорее всего, женщина бросит трубку. А это нехорошо. Он почему-то чувствовал, что прямо в сеть плывет крупная рыба.

– Как зовут этого террориста. Откуда вы его знаете?

– Черт, я не знаю! Но я знаю, что это террорист, просто не помню, как его зовут. Его разыскивают, я знаю точно.

– Где разыскивают, мэм, можно поподробнее? Вы где-то видели ориентировку?

– Да… черт, владелец бара меня сейчас убьет! Она висела в Хрустальном доме – это штаб… русских в Тегеране. Я точно помню, это он.

Майкл подобрался, как гончая, увидевшая лису.

– В Тегеране? Вы точно не помните, как зовут этого человека?