#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 24
Шрифт:
За ним уже идёт Настя.
Я моргаю, ловя себя на том, что любуюсь невестой. Платье ослепительное — пышное, расшитое серебряной нитью, сияющее в свете люстр. С одной стороны подол ловко придерживает Шипучка, идя на четвереньках и аккуратно удерживая ткань пятой и шестой лапками. С другой шествуют два подросших големчика-кустарника, хотя один из них упорно норовит уткнуться в шлейф кроной-головой.
Настя не останавливается, доходит до алтаря и замирает, удивленно смотрит прямо мне в лицо.
— Даня? — её голос в мыслеречи полон недоумения.
Я слегка усмехаюсь.
— Ага! Не узнала? —
Настя молча смотрит, и, кажется, наконец осознаёт, за кого именно выходит замуж. За неугомонного телепата, вечно экспериментирующего с Астралом и психикой окружающих.
— Даня, конечно, нет! — вспыхивает Настя, а затем, будто в подтверждение своих слов, у неё вырастают волчьи уши — острые, рыжие, идеально сливающиеся с её распущенными волосами. Она улыбается, и клыки удлиняются, острые, хищные, добавляя её облику дерзости и хищного обаяния. — Теперь хоть немного в твоём стиле. Так ведь лучше? — усмехается Настя, слегка склоняя голову набок.
Я киваю с ухмылкой:
— Очаровательно выглядишь.
И тут раздался бах.
Священник, который и так стоял на последних нервах, упал в обморок.
Прямо без лишних движений — бах!
Гости тут же загомонили, пересуды зашипели по рядам, пока послушники подхватывали бедного батюшку и утаскивали его в угол, приводить в чувства.
Камила, напряжённая как струна, переговаривалась с прислужницей церкви, что-то торопливо выясняя.
Я связался с ней по мыслеречи.
— Какие-то проблемы?
— Даня, больше нет священников.
Я замер.
— Как это нет?! Церковь же большая.
— Ну… вот так. Все сбежали… когда узнали, что ты в церкви.
Я покачиваю головой. Ну да, прекрасно.
Специально выбрали большую церковь, чтобы избежать проблем — и всё равно они начались.
Гости всё ещё не унимались, обсуждая упавшего священника, мои рога, Настины уши, волкомедведя Акелу, а заодно, видимо, весь строй мироздания, который прямо сейчас трещал по швам.
А пока я развлекаюсь с Настей молчаливым переглядыванием, ко мне выходит Ледзор.
— Что, проблемы, граф? — ухмыляется он, будто только этого момента и ждал.
— Да, нет священника, — поясняю.
Ледзор задумчиво покачивает головой, глядя на бледного батюшку в углу, а потом вдруг широко ухмыляется.
— Как это нет, хо-хо? — поднимает одиннадцатый палец вверх. — Ровно девяносто лет назад я окончил церковную семинарию!
— Серьезно? — приподнимаю бровь.
А Грандмастер совершенно спокойно лезет в карман штанов, достаёт потрепанную и блеклую корочку, разворачивает. И, судя по всему, говорит чистую правду. Даже фото в дипломе на месте — молодой Ледзор, посерьёзнее, но с той же ехидной ухмылкой.
— Специально взял, как чуял, что ты снова всех ошеломишь, — замечает он довольно. — Я могу вас обручить, если позволишь, граф, хо-хо.
Я пожимаю плечами.
— Ты нас выручишь. Других священников все равно нет.
Грандмастер-физик быстро встаёт к алтарю, хлопает в ладони и громовым голосом гаркает на толпу:
— Хрусть да треск! А ну, тихо все!
Гости, разумеется, в шоке.
Перед
ними стоит огромный, накачанный здоровяк с бородищей Деда Мороза, да ещё и с такой ухмылкой, будто не венчание сейчас проводить будет, а объявит бойцовский турнир под куполом храма.— Ну что, готовы, жених и невеста? — прогудел Ледзор.
— Да, — киваю я.
— Да, — подтверждает и Настя.
Дворяне молча переглядываются. И вот в этот момент дверь в зал распахивается.
С глухим ударом, будто в неё влетает живой снаряд. Заходит тигрица Красивая. Её глаза сверкают хищным огнём, шкура растрёпана, лапы в пыли, дыхание тяжёлое, напряжённое, будто она неслась сюда через полконтинента без остановок.
В мыслеречи раздаётся голос Камилы, полный нервного облегчения:
— Даня, Красивая здесь!
Я хмыкаю.
— Да уж вижу.
И сразу заражаю тигрицу бактерией Миража. В следующую секунду Красивая меняется.
Гости ещё не успевают осознать её эффектное появление, а перед ними уже не просто тигрица, а гигантская эбонитовая демонокошка. Чудовище на четырёх лапах, с чёрными когтями, горящими глазами и ветвистыми рогами.
Кто-то из гостей сдавленно ахает, кто-то поспешно отступает, и, похоже, у части дворян появляется срочная необходимость пересмотреть свои взгляды на бестиарий местной фауны.
Я поворачиваюсь к Насте, перехватывая её взгляд.
— Думаю, можно снять костюм.
Невеста улыбается, слегка склоняя голову:
— Ты мне любым нравишься, Даня.
Миленько, конечно, но мне ещё предстоит целовать невесту. Сбрасываю эбонитовую чешую, возвращаясь в обычный облик. Ну, почти обычный. Теперь я в камуфляже, потому что не успел переодеться в костюм перед превращением. Свадебный дресс-код, значит, соблюдён частично.
Ледзор откашливается, складывает руки на груди и с полной серьёзностью добавляет:
— Согласно древнему обычаю…хрусть да треск, и чтобы клыки не шатались! — моргает в сторону дворян и расплывается в широкой ухмылке. — Целуй уже невесту, граф!
Ну, раз благословение получено…
Я не заставляю себя ждать. Прижимаю Настю к себе, чувствую, как её пальцы скользят по моей спине, и целую невесту.
Она отвечает сразу, горячо. А напоследок, прямо у её губ, усмехаюсь:
— А ушки оставь. Тебе они идут.
Ставка Семибоярщины, Междуречье
Трое бояр из Семибоярщины снова собрались. В тускло освещённой комнате сидят Хлестаков, Шереметьев и Годунов.
Шереметьев и Годунов мрачнее тучи, но Хлестаков, как обычно, непринуждён. Словно у Радия Степановича иммунитет ко всем проблемам, а кризисы и заговоры для него — просто очередная шахматная партия. Он откидывается на спинку кресла, бросает короткий взгляд на бокал вина, небрежно усмехается и лениво произносит:
— Смотрел свадьбу по телевизору. Ну и видок у мальчишки.
— Видок, Радий?! — Годунов озверел, ударив ладонью по столу. — Да он чёртов монстр! Это не просто телепат! Это телепат с взрывными козырями! Он разгромил орду, уничтожил наших магов, а теперь, на собственной свадьбе, демонстрирует силу! Мы в заднице! — он зло кивает на бокал в руках Хлестакова. — А ты ещё и спиваешься!