Бойня у телепорта

— Так это он тебя фехтованию учил?

— Он начал, разглядев к этому склонность. А так он был единственным близким мне человеком. Мы вдвоём имение покинули, когда меня из рода выгнали. Прохор предан мне без меры, даже вольную брать не хотел, еле заставил, — усмехнулся тому, что все эти эмоции вместе с Антоном теперь и я чувствовал к Прохору.

— Так сколько лет прошло? Может, его в живых уже нет? — Ванька растянул ноги в проходе.

— Живой он, последний раз год назад переписывались. Служит на заставе, тренирует новобранцев, а ещё сестре помогает с хозяйством. Хвастался даже, что у него теперь целый фруктовый сад есть, а вот рабочих рук не хватает. Так что найдёт, куда этих крестьян пристроить.

— Пойду пока со своими односельчанами пообщаюсь, — Семён встал с места около окна.

— Сходи, сходи, — я сразу вытянул ноги на его место.

Вот хорошо! Я потянулся.

Может, вздремнуть?

До прибытия в столицу колоний оставалось ещё около часа.

Поправил на себе куртку и нащупал конверт от Уварова, который мне передал служащий телепорта.

Достал, сломал печать, из конверта выпал небольшой лист и визитная карточка доверенного князя Пестова.

Дорогой Антон!

Дела заставили меня срочно покинуть Чусовой. Требуется заняться организацией вашей встречи с Дмитрием Михайловичем Романовым.

Прошу вас в колониях показать визитку любому сотруднику железной дороги и попросить предупредить меня о вашем прибытии.

С уважением, Уваров Лев Николаевич.

«Что думаешь делать?» — поинтересовался внутренний голос.

«Приеду в Новгородск — свяжусь».

«Надо было это ещё на станции у телепорта сделать».

«Так напомнил бы про письмо, чего тогда молчал-то?» — естественно, в ответ была тишина.

Я посмотрел в окно. Светало.

Мимо проносились поля и луга. Их сменяли зелёные рощи. Деревни, которые по мере приближения к столице становились всё больше, перерастали в небольшие города.

У подъезда к Новгородску до самого горизонта тянулись производственные здания с трубами и складами. Потом начала появляться жилая застройка.

По широким улицам города с поражающей скоростью носились трамваи. Другого общественного транспорта не видно. Впрочем, ничего необычного — сейчас и пяти утра не было.

Поезд прибыл.

Я с друзьями вышел на перрон. Везде чисто и опрятно. Здесь даже на платформе росли деревья в кадках.

— Удивительно, что ни на прошлом вокзале, ни на этом я не вижу бродячих собак, — удивился Иван.

— Думаю, это не всё, чем тебя сегодня удивит «Точка», — сказал я.

— На большой земле бродячих животных на вокзалах так много, что иногда было страшно пройти по технической зоне.

— Вань, ты не забывай, это колонии, возможно, привычные нам животные тут попросту не выживают, — я подмигнул ему, — вместо них здесь бродят монстры. Так что держи револьверы наготове.

Давыдов положил одну руку на револьвер, но буквально сразу же перехватил пистоль, висевший на поясе.

Я улыбнулся, Ванька, похоже, уже был начеку.

К нам подошел невысокий мужчина.

— Антон Всеволодович Минский? — обратился ко мне мужчина.

Я осмотрел его: одет в длинное кожаное пальто, высокие сапоги до колена, на голове кожаная кепка, поверх которой красовались здоровые очки. Мужчина был небольшого роста, мне по плечо, плотный, лицо загорелое, вот только возле глаз заметны белые круги от ношения очков. Взгляд добродушный, веселый, словно он был готов выдать запасённый анекдот.

— Да, Минский это я. С кем имею честь? — поинтересовался я.

— Шофёр я, — мужчина широко улыбнулся, почесал затылок, и кепка слегка съехала на лоб.

— Шофёр, — я кивнул, — замечательно. И что от меня хочет шофёр?

Мужчина явно растерялся, замотал головой.

— Я служу в доме Пестова, за вами послал Лев Николаевич, — на одном дыхании выпалил он.

— Позволь узнать, — поинтересовался я, — как Уваров выяснил, что я уже прибыл?

Шофёр развёл руками.

— Ну тогда, может, скажете, как вы среди всех, выходивших из поезда, узнали меня?

— Мне сказали, что у вас две сабли на поясе, — мужчина демонстративно оглянулся, — других таких не наблюдаю.

— Хм… Ну пойдёмте, шофёр, — усмехнулся я.

— Можно просто Аркадий или Аркашка, как вам будет угодно, — мужчина прошёл вперёд, предлагая последовать за ним.

При выходе из здания вокзала на площади нас ожидал чёрный Волго-Балт Е-класса.

Шофёр открыл нам двери, усадил, а потом и сам уселся за руль. Мы двинулись в путь.

— Аркадий, зачем тебе вся эта кожаная одежда, если ездишь на такой шикарной машине?

— Незачем, а водитель на этой ласточке другой, — он легонько погладил торпеду. — У нас просто в доме гости уже больше двух недель, и водитель сейчас как раз сопровождает их.

— А ты, выходит, не водитель, а?

— Пилот я, ваше благородие, — Аркашка даже повернулся, чтобы прочитать на моём лице удивление, но я его разочаровал.

— И на чём летаешь?

— Аэроплан. Слыхали о таком?

Я отрицательно покачал головой. Зачем раскрывать свои карты?

В принципе, как я и ожидал, этот мир, в который я попал пять лет назад, по прогрессу находился как раз на рубеже конца девятнадцатого — начала двадцатого века.

Через пятнадцать минут мы въехали на территорию огромного имения. Здесь было минимум гектаров сто двадцать, обнесенных по периметру высоким забором. Подъехали к двухэтажному дому квадратов на пятьсот. Таких зданий было три. Основной же дом стоял ровно по центру имения.

— Гостевые дома, — пояснил мне Аркадий.

— Какой выделен нам? — спросил Иван, осматривая с виду одинаковые строения.

— Вам выделен третий. Вечером должен вернуться из поездки Лев Николаевич. Княжна Таисия Николаевна, думаю, тоже появится тут. Вас ожидают к ужину.

Он подъехал к самому крыльцу третьего дома. На лестнице нас встречали пять милых девушек в белых передниках.

— Отдыхайте, — сказал напоследок водитель, бросив на девушек плотоядный взгляд.

Глава 21

Пять утра. Колония «Точка». Город Новгородск. Имение Пестова.

Я бы, наверное, предпочёл сначала помыться и попариться, а потом поспать, но ждать несколько часов, пока растопят баню, сил уже не было. К тому же на лицах ребят хорошо читалась накопившаяся усталость.