Бойня

— Анри Нантерр сказал мне, — ответила принцесса слабым голосом, что я должна убедить моего мужа подписать этот документ, потому что вряд ли я захочу, чтобы с кем-то из тех, кто мне дорог или работает на меня, произошел несчастный случай...

«Неудивительно, что она была в шоке», — подумал я. Оружие, угрозы, перспектива бесчестья... Все это так далеко от ее спокойного, надежного, респектабельного существования! Анри Нантерр со своим решительным видом и командным голосом, должно быть, допекал ее не меньше часа перед тем, как в ложу заглянул я...

— А куда делись ваши знакомые в Ньюбери? — спросят я. — Те, кто был в вашей ложе?

— Он приказал им уйти, — устало ответила принцесса. — Он сказал, что у него срочный разговор и чтобы они не возвращались.

— И они ушли.

— Да.

— Ну... я и сам ушел.

— Я не знала, кто он такой, — сказала принцесса. — Он меня застал врасплох. Вломился в ложу, выгнал всех вон, не обращая внимания на мои вопросы и протесты... Я никогда... — ее передернуло, — никогда не сталкивалась с подобными людьми!

«Да этот Анри Нантерр и сам не лучше террориста! — подумал я. — Во всяком случае, ведет он себя как настоящий террорист: шумный, нахрапистый, угрожает...»

— А что вы ему ответили? — спросил я. Если есть на свете человек, способный усмирить террориста словами, так это принцесса.

— Я не знаю... Он не слушал. Я пыталась вставить хоть слово, но он меня все время перебивал, и наконец я замолчала. Это было бесполезно. Когда я попыталась встать, он усадил меня силой. Он говорил и говорил, и повторял все время одно и то же. Когда вы вошли, я была совершенно ошеломлена.

— Надо мне было остаться!

— Нет... Это к лучшему, что вы ушли.

Она спокойно смотрела на меня. Я подумал, что, вероятно, мне пришлось бы драться с ним и, возможно, он оказался бы сильнее. Во всяком случае, пользы от этого было бы мало. И все же — надо мне было остаться...

Джеральд Грининг прокашлялся, положил папку на столик и снова принялся раскачиваться на каблуках за моим левым плечом.

— Принцесса Касилия говорит, — сказал он, позвякивая монетами в карманах, — что в прошлом ноябре ее жокей в одиночку справился с двумя гнусными газетными баронами, одним нечистым на руку бизнесменом и кучей гнусных головорезов.

Я повернул голову и встретился с его насмешливым и недоверчивым взглядом. «Шутник, однако», — подумал я. Нет, я бы выбрал себе в адвокаты кого-нибудь другого.

— Ну да, я тогда кое-что уладил, — ответил я ровным тоном.

— И что, они до сих пор жаждут вашей крови? — В его голосе звучала саркастическая нотка, словно он не мог принять всерьез рассказанного принцессой.

— Только нечистый на руку бизнесмен, насколько мне известно.

— Мейнард Аллардек?

— Вы о нем слышали?

— Я с ним встречался, — сообщил Грининг с выражением легкого превосходства. — Я бы сказал, что это очень приятный и благоразумный человек, вовсе никакой не мерзавец.

Я промолчал. Я вообще старался по возможности не говорить о Мейнарде, не в последнюю очередь потому, что боялся, как бы этот сутяга не подал на меня в суд за «клевету».

— Во всяком случае, — продолжал Грининг с нескрываемой иронией, раскачиваясь на каблуках на краю моего поля зрения, — принцесса Касилия теперь хочет, чтобы вы галопом мчались на выручку месье де Бреску и спасли его от этого несносного Нантерра.

— Нет-нет! — запротестовала принцесса, выпрямившись в своем кресле.

— Джеральд, я ничего такого не говорила!

Я медленно встал и повернулся лицом к Гринингу. Не знаю, что такое он во мне увидел, но он перестают раскачиваться, вынул руки из карманов и сказал совершенно другим тоном:

— Нет, принцесса этого не говорила, но, несомненно, она хочет именно этого. И, должен признаться, до настоящего момента я полагал, что ее намерение не более чем шутка.

— Кит, — сказала принцесса у меня за спиной, — сядьте, пожалуйста.

Я действительно об этом не просила. Я только подумала, не сможете ли вы...

Ну пожалуйста, сядьте!

Я сел, наклонился вперед и заглянул в ее встревоженные глаза.

— Вы действительно хотите именно этого, — согласился я. — А как же иначе? Я сделаю все, что смогу. Но я... я всего лишь жокей.

— Вы Филдинг, — неожиданно возразила принцесса. — Это именно то, что увидел сейчас Джеральд. Это нечто... Бобби мне говорил, что вы сами не подозреваете... — Она смущенно осеклась. В обычных обстоятельствах она бы ни за что не стала разговаривать со мной таким образом. — Я хотела вас попросить, — продолжала она, с явным трудом взяв себя в руки, — сделать все, что в ваших силах, чтобы предотвратить всякого рода «несчастные случаи». Подумать, что именно может произойти, предупредить нас, что-то посоветовать. Нам нужен человек вроде вас, который способен представить себе...

Она остановилась. Я прекрасно понимал, что она имеет в виду, но на всякий случай спросил:

— А вы не думали обратиться в полицию?

Она молча кивнула. Джеральд Грининг у меня за спиной сказал:

— Как только принцесса Касилия рассказала мне, что произошло, я немедленно позвонил в полицию. Они ответили, что мое сообщение принято к сведению.

— Но ничего не сделали? — предположил я.

— Они сказали, что завалены уже совершенными преступлениями, но обещали следить за домом.

— А вы добрались до большого начальства, не так ли?

— До всех, кого смог застать сейчас, вечером.

«На самом деле постоянно охранять человека, которого хотят убить, практически невозможно», — подумал я. Но вряд ли Анри Нантерр решится зайти так далеко — хотя бы потому, что вряд ли это принесет ему какую-то пользу. Скорее всего, он просто решил, что запугать старого паралитика и женщину несколько не от мира сего будет проще простого. Он недооценил мужество принцессы и безупречную порядочность ее мужа. Нантерру, человеку без принципов, их щепетильность должна была казаться не непреодолимым барьером, а всего лишь упрямством, которое легко будет сломить.

Я сомневался, что он собирается устроить им «несчастный случай» прямо сейчас: наверняка он рассчитывает, что угрозы подействуют. Интересно, как скоро он обнаружит, что они не подействовали?

— А сколько времени дал вам Нантерр? — спросил я у принцессы. Сказал ли он, когда именно собирается получить эту подпись?

— Я не подпишу... — пробормотал Ролан де Бреску.

— Да, месье, но Анри Нантерр этого еще не знает!

— Он сказал, — слабым голосом ответила принцесса, — что подпись моего мужа должна быть заверена нотариусом. Он сказал, что когда он это устроит, то сообщит нам.