Бойся своих желаний

– Нет! Не посадит и никого не вызовет.
– Тихо рассмеялся гость.
– Но не потому, что она так никогда не делает. В глубине души она форменный диктатор. Просто, ее теперь часов до трех не дозовешься. Сейчас по телевизору показывают какую-то жуткую мелодраму.

И кивнул на тарелку.

– Ешь! Ты чего сегодня в столовую не пришла?

Катя пожала плечами и указала на заполненный гостинцами стол.

– Да вроде как не голодная.

– Родственники приходили?

– Ну... можно и так сказать...
– Катя грустно усмехнулась и пересела на кровать.

– А ко мне никто не приходит.
– Парень поднялся, уступая ей место у стола. Постоял и снова сел рядом.

– Хотя...
– Он задумался.
– Наверное, было бы странно, если бы приходили.

– У тебя никого нет?
– Катя и думать забыла о еде. Еще бы! ОН и так близко!

– Наверное, нет.
– Гость задумался, и взглянул на девушку.
– Как и у тебя?

– Почему ты так думаешь?
– Тут же вскинулась Катя, не собираясь демонстрировать кровоточащую рану даже ему. Может быть, потом, если сложится...
– Ты же видишь все эти вкусности. И халат новый и тапочки...

– Вижу. Как и то, что все это было куплено, потому что должно. Все это пахнет обязанностью, а не заботой. Понимаешь, о чем я?
– Он посмотрел ей в глаза, и спорить расхотелось.

Катя кивнула. Взяла яблочный сок, и открыла.

– Будешь?

Тот кивнул.

– Давай! Сок, даже из чувства необходимости, неплохо пахнет.

А дальше время пролетело незаметно. Парень рассказывал ей интересные истории. Сон испарился, а вместе с ним и горечь потери. Возможно, эта встреча была необходима Кате, чтобы пережить боль. А чувство, что прочно поселилось в сердце, заставило ее вновь хотеть жить.

Наконец, когда приближающийся рассвет посеребрил небо, парень поднялся.

– Мне пора. Тебе нужно поспать.

– А тебе?
– Катя спрятала в кулак зевоту.
– Не нужно?

– И мне. Тоже.
– Он поднялся.
– До завтра.

– Подожди...
– Катя спрыгнула с кровати и подбежала к нему.
– Как тебя зовут?

Парень отчего-то помедлил с ответом и настороженно улыбнулся.

– Зачем тебе?

– Ну... должна же я тебя как-то называть?
– Катя удивленно нахмурилась.

– Мы с тобой всю ночь не обращали внимания на имена.
– Вдруг заявил гость.
– Так давай будем свободными и дальше.

– Но это удобно!
– Не сдавалась Катя.
– Или... я буду звать тебя Цыган! Ты очень похож. На Цыгана... Согласен?

Парень поджал губы, раздумывая, и снова улыбнулся.

– Мне нравится! Тогда... до вечера? Катя...

И вышел.

Катерина на секунду опешила и выбежала следом.

– Вообще-то, так не...
– Она оглядела пустой коридор и тихо закончила.
– Не честно...

Она точно знала, что палата Цыгана находится в другом конце коридора, и чтобы добраться туда, ему понадобилось бы больше времени, чем те мгновения, что она раздумывала над его ответом.

Странно все это...

Но заморачиваться этими странностями Катя не стала, потому что была невероятно, абсолютно счастлива.

Он знает ее имя?

Он знает ее имя!!!

Следующий день начался со странностей.

Катюша проснулась ближе к двенадцати и что самое замечательное - ее никто не будил! Медсестра, заглядывавшая к ней ровно в девять, конечно же приходила, о чем говорили разноцветные пилюли, вот только не растолкала пациентку, а попросту оставила таблетки на столе. А вот тарелка с остатками каши и стакан исчезли. Как будто и не было вчерашней встречи.

Надев новый халат и тапочки, Катя тщательно застегнула его на все пуговицы, повертелась перед зеркалом и, расчесав порядком отросшие волосы, выпорхнула за дверь.

Медлительные пациенты лениво бродили по коридору, сидели на креслах, тихо беседуя, играли в настольные игры и без интереса смотрели телевизор в ожидании обеда. Для больницы завтрак, обед и ужин - самые важные события, делящие день пациентов на равные части.

Так было и для Кати. Да вчерашнего дня. А теперь все изменилось! Тут стало чудесно. Столько всего! Столько людей! Столько интересного!

Катя два раза прошла по коридору. Заглянула в зал с рыбками и с телевизором. Цыгана не было. Скорее всего, он еще спит, и волноваться не о чем, но Катя не могла думать, ни о чем, кроме встречи с ним. Как отреагирует на ее "привет"? Как посмотрит?

И, в конце - концов, надо узнать, как его зовут!

Наконец, долгие полчаса прошли, и из столовой появилась девушка в фартуке.

– Обе-е-ед! Проходите на обе-е-ед!
– Пробасила она, и для убедительности ударила поварешкой о здоровенную алюминиевую крышку.

Точно дожидаясь этого сигнала, народ ожил и обрадовано повалил в распахнутые двери. Катя подождала, когда все скроются за дверями, но Цыгана так и не увидела. Неужели все еще спит?

Борясь с навалившимся волнением, она миновала двери столовой и бросилась к его палате. Постояла, прислушиваясь к царившей за дверью тишине, наконец, набралась смелости и постучала. Не дождавшись ответа, толкнула дверь и заглянула. Никого! Четыре кровати были пусты!

Неужели она его проглядела?

Закрыв дверь, она развернулась, чтобы уйти, и нос к носу столкнулась с Цыганом.

– Ой! Привет!

– Угу. А твое приветствие не подразумевает, что я должен со всех ног броситься бежать от тебя куда подальше? Мне кажется, ты именно так реагируешь на "привет".
– Тот прищурился, с насмешкой разглядывая его серыми глазами. Черные кудри были влажными и всклоченными, словно он только что помыл их в раковине.

– Что?
– Катя растерянно поморгала. О чем он говорит?

– Чем обязан, спрашиваю?
– Парень так обреченно вздохнул, словно ее присутствие рядом, раздражало его больше всего на свете.

– Там... я... а там...
– Девушка вдруг поняла, что захлебывается в словах, в мыслях, и... слезах! Боже, как же унизительно! Зачем она только пришла сюда!

Наконец она смогла выдавить:

– Там... обед! Тебя ждут.
– И со всех ног бросилась прочь, размазывая по щекам слезы. Бежать! Куда угодно! Только, чтобы не видеть его удивленный взгляд и растерянную полуулыбку. Чтобы в очередной раз не убеждаться в том, какая она дура!

В тот день она почти не выходила из палаты. Во-первых, было невероятно, невообразимо стыдно и оттого больно за произошедшее. А во-вторых, она не хотела снова видеть его. Его взгляд, то внимательный, то равнодушный. Его улыбку, то ласковую, в которой хотелось утонуть, то холодную, жестокую, похожую на волчий оскал.