Бойся своих желаний

Взяв книгу, она закуталась в одеяло и попыталась вникнуть в написанное, но мысли, то и дело убегали в прошлое, выстраиваясь в цепочку. Каникулы, чердак, тетрадь, обряд, пожар, авария, больница, Цыган. Неужели он и есть ее исполнившееся желание? Тогда, почему он так себя ведет? То смотрит на нее так, словно хочет запечатлеть образ в сердце, то старается сделать больно.

Почему?!

В конце концов, окончательно запутавшись в круговороте мыслей, Катя сама не заметила, как задремала, так и не выпустив из рук книгу.

– Вашингтон Ирвинг... Хм... Новеллы... Мне нравится его мнение о мире мертвых. В некоторых новеллах даже довольно-таки все реалистично описано. Гм... На мой взгляд...

Голос путался в паутине сна.

Голос не хотел оставаться тут.

Он звал ее с собой. Туда, где была жизнь. Туда, где ее ждала неповторимая ночь... Еще одна ночь с НИМ...

Распахнув глаза, Катя посмотрела на нависающего над ней парня, на его четкий профиль, расцвеченный только оранжевым светом уличного фонаря. Ей даже на мгновение показалось, что глаза его, хоть и скрытые в тени, отражают этот оранжевый свет.

– Привет!
– Не отводя от девушки взгляда, он улыбнулся. Легко и немного застенчиво. И Катя тут же забыла обиду и сомнения.

– Привет...

Он сел рядом и весело кивнул на стоявшую на краешке стола тарелку.

– Ты опять не пришла вечером в столовую. Эта запеканка и какао тебе! И не благодари! Мне совершенно не трудно работать твоим официантом. Но, к слову, где мои чаевые?

И снова в душе зашевелилась обида.

Нет, ну это уже ни в какие ворота! Сперва смотрит, как на врага народа, а потом, видите ли, он готов работать для нее даже официантом! Ради чаевых?

– Тебя на каких таблетках держат?
– Катя спустила ноги с кровати и села.
– После того, что ты мне сегодня наговорил, тебе никогда не видать от меня чаевых!

– А-а... м-м....
– Цыган задумчиво поворошил вихры, и цапнул Катю за руку.
– Да... я не хотел тебе говорить... Но, ты права. После аварии... Травма головы. Раздвоение личности. Ничего страшного. Просто... для меня сейчас это две разных жизни: та, что начинается с восходом солнца, и та, которой я живу после заката. Я не сказал тебе вчера, но... лучше нам днем не пересекаться. Я все равно тебя не вспомню.

Раздвоение личности?! Ну... по крайней мере это хоть как-то объясняет его перепады в настроении. Радует, что не шизофрения...

– Согласна?

– С удовольствием!
– фыркнула Катерина.
– Дневной ты мне совершенно не понравился!

– Да...
– Глубокомысленно покивал Цыган.
– Мне он тоже не понравился. Дурак - дураком! Кстати, пойдем. Уже все разошлись по палатам. Самое время!

– Куда ты меня ведешь?
– Катя, довольная, что все объяснилось, натянула тапочки и поспешила за ним.

– Тсс... Пойдем.
– Он первым выглянул из палаты, и, не заметив никого, стиснул ее руку, и повел за собой. Вскоре они скользнули в полумрак зала, где стоял, подсвеченный мертвенным светом, аквариум.
– Садись.

Он кивнул на подушки, предупредительно разложенные на полу. Дождался, когда опустится Катя, уселся сам, и указал пальцем на маленькую черную рыбку, почти сливающуюся с камушками, лежащими на дне.

– Смотри. Моя любимица. Очень редкий вид Амазонских цихлид. Называется - Мelamori.

– У нее глаза белые.
– Катя прижалась к стеклу, разглядывая бурную ночную жизнь аквариума.

– Они не белые. Точнее, они не только белые. Они могут быть черными, желтыми, синими, зелеными и даже красными. Все зависит от освещения.
– Он взглянул на девушку, и подвинулся. Так близко, что Катя почувствовала его дыхание и его тепло, от которого стали ватными коленки, а сердце необъезженным скакуном бросилось в галоп.
– Но это неважно. Эта рыбка полностью оправдывает свое название. Смотри.

Цыган ловко поймал незамеченного Катей таракана, и бросил в воду. Черная кроха с невероятной скоростью стартовала со дна, и в следующую секунду о печальной судьбе таракана, напоминало лишь одиноко плавающее на поверхности крылышко.

– Фу-у-у! Здесь обитают эти твари?!
– Катя вскочила.

– Успокойся. Их на самом деле тут почти нет. Я уже неделю их подманиваю крошками, и только три пожаловали на обед!
– Парень поднялся вслед за ней.

– Три?!
– Пискнула Катя, подозрительно оглядываясь по сторонам.

– Тсс! Успокойся, было три, но уже ни одного!
– Прижав палец к губам, он повел Катю на диван.
– Только прошу, тихо. Хорошо?

Девушка кивнула и уже шепотом вернулась к разговору.

– А как переводится название этой рыбки?

– Черная смерть.
– Парень вновь мечтательно взглянул на обитателей подводного мира.
– Крошечная, почти незаметная, может мгновенно поглотить рыбу больше себя в несколько раз. Стремительная, ее приближение невозможно отследить, как и саму смерть. Но... Некоторых рыб она не ест.

– Тогда она не оправдывает своего названия. Смерть ест всех!
– Катя тяжело вздохнула, вновь вспомнив невеселые мысли.

– Теоретически - да. Но, к некоторым людям, даже смерть благосклонна. Как в отношении тебя и меня.
– Цыган придвинулся, тревожа Катю взглядом. Здесь, при мертвенном свете неонового освещения, его глаза показались ей иссиня черными. Может и впрямь все дело в освещении?

– Лучше бы она не была благосклонной... Тогда я бы не чувствовала себя виноватой.
– Катя снова вздохнула. Опустила глаза, чтобы он не видел навернувшихся слез, но Цыган, как нарочно, приподнял пальцами ее подбородок, и коснулся мокрой дорожки.

– Тогда мы бы с тобой не встретились.... Не надо жалеть о тех, кто стал свободен. От выбора и страха.

– Знаешь...
– Катя несмело улыбнулась, наслаждаясь теплом его руки.
– Когда я была в коме, мне приснился сон. Там был ты. И ты сказал мне почти такие же слова, только гораздо короче.

– И что же я сказал?
– Глаза парня чуть прищурились.

"Странно, а теперь кажется, что его глаза полностью черные".
– отметила про себя Катерина.

– Ты сказал: "Еще не время. Живи".