Бойтесь своих желаний

Если утаишь что-то — убьют и никто не хватится. Весь город на такие зоны поделен.

Честно работать бомжу невозможно. Даже на разгрузку не возьмут. Вид, запах и возможность спереть что-то — не самое лучшее резюме.

Иногда смотрю на облака и думаю — а есть ли там наблюдатель? Или на небе пусто как в моей бутылке?

Вымирает наш вид… Словно аисты уносят и в капусте прячут.

Сегодня удачный день. Солнце светит тепло и ярко. Прислонился спиной к теплой стене кирпичного дома, выпил, закусил гнилым помидором и засмолил сигареткой…

Глаза слегка приоткрыты, камень спину греет.

Правильно говорят — лето лучший друг бездомного.

В такие моменты невольно окунаешься в картины детства…

Мама и папа живые, теплая родная рука обнимает плечи и больше ничего в жизни не хочется. Уютно, любовь столовыми ложками поглощаешь, атмосфера юношеской свежести бодрит и впереди коридоры твоих будущих жизней.

Заверни в один — в офисе всю жизнь проработаешь. С одной стороны — скучно и жалко на такое жизнь тратить, но кому-то нравится…

Повернешь в другую — и ты пахарь на заводе. По выходным выпиваешь, зато жена и дети есть.

Как я умудрился забрести туда — где сейчас?

Вот тут нужно сделать усилие над собой и открыть глаза… Иначе заплачешь и подхватишь невообразимой силы депрессию… а там и сдохнуть недалеко…

Наверное, всё в своем роде становятся неудачниками, ведь мало кто в разной степени и по разным причинам получает от жизни желаемое.

Как говорил один обеспеченный человек — я такой же бомж, как и ты.

Свои трусы ближе к жопе…

Мой грех в том — что пованиваю, но никого нюхать себя не заставляю. Это смрад распавшихся надежд, кислота непрожитых дней.

— Ты воняешь поражением. Шепчет ветер, когда я бреду мимо витрин с манекенами в чистых рубашках.

Они смотрят сквозь стекло пустыми глазами, и я вдруг понимаю: мы не так сильно отличаемся… Бездушные, пустые внутри, только пахнут они дорогими духами, а не мертвой кошкой…

Наступила эпоха гадства.

Хотел бы знать, сколько она продлится и чем закончится. — Почему даже святые становятся палачами и поворачиваются гадкой стороной? Спрашиваю лужицу с бензиновым отблеском…

Все счастливые люди счастливы по-разному, а несчастные несчастны одинаково.

Человек должен жить среди людей, даже если он бомж.

Мои друзья — зеркала с трещинами. Один вонючее и любимее другого.

Вот этого обманом выписали из квартиры, другую выгнали из дома повзрослевшие дети, а этот с детства детдомовский и потерянный по жизни.

Следующий залетел по дури на зону и вышел из тюрьмы никому не нужным.

Этот был знатный разбойник в хорошем смысле — рубаха парень, но спился и опустился…

Среди нас есть и люди высокого полета, к примеру — кандидат наук Сережа.

Когда он говорит о квартовой физике, в глазах бухого профессора вспыхивают звезды, но потом добавляет — Знания — это проклятье, чем больше понимаешь мир, тем яснее осознаешь себя мусором во вселенной.

А Петрович, бывший зэк, хранит в кармане фото дочки. — Она врачом стала. Говорит друзьям — что папа умер. Лучше бы не скрывала правду и отвечала, что я живу на помойке её стыда…

Я сам в прошлом успешный бизнесмен, что брал от жизни максимум… Но объединяет нас другое…

Мы все просто ненужные части какого-то огромного механизма. Шестеренки, которые забыли смазать и выбросили в ржавую кучу.

Все бомжи постепенно выдыхаются, жизнь гнет тебя как алюминиевый прут. Усталость и безнадежность копятся, поборот её может лишь алкоголь.

Он слеза твоего “я”, которое еще пытается умыться от грязи, а бутылки под рукой как назло нету…

На смену остальному в жизни приходит равнодушие — человеку буквально похую что с ним происходит. Хоть ногами забейте, хоть в приемник увезите, можете на лысо побрить, а лучше выпить налейте…

Мы спорим кто “чище бомж” — тот, кто спился сам, или кого жизнь обокрала? — Я бы на твоём месте… Заводит пластинку Васька-вор, а мы смеемся.

Эти “если бы” — местная валюта. Мы миллионеры упущенных возможностей.

В нашем положении прекрасно то — что все плохое уже случилось. Не надо бояться худшего, потому что дальше падать некуда.

Страх — роскошь для тех, кому есть что терять.

Бомж как солдат — всегда готов сдохнуть за просто так.

Мысленно каждый из нас уже умер.

А еще прекрасно, что работать не надо.

Мир там наверху, крутится как белка в колесе: кредиты, ипотеки, «карьерный рост».

Мой «карьерный рост» — это найти картон потолще под жопу…

Зачем трудиться, если можно просто забраться на своё ложе — две теплые и мягкие водяные трубы в толстой изоляции, и сладко поспать. А как высплюсь, пойду навестить друзей в заброшенное здание.

По каждому знакомому бомжу можно книгу написать.

Митька “синий” — ненавидит всех, но больше остальных — себя. Поражает его зависть к «имущим», ведь своё нажитое он пропил в одиночку. — Видишь того мужика и часы золотые? Бормочет тыча грязным пальцем в прохожего. — Я бы их снял… Не часы, они мне нахуй не нужны, а руки… Чтобы не носил сволочь на моих глазах…

Яшка “библиотекарь” разбирается и любит книги. Часто сокрушается, когда люди обрывают страницы — Жопу мыть надо! Биде же блядь придумали! А не книжные страницы портить! Этой стране осталось недолго!

Серега “мерин” утверждает, что все в жизни бомжи. Любого можно уволить с работы, выгнать отовсюду и выбросить на улицу.

У большинства штатских людей психология бомжей — урвал кусок, просидел сутки в теплом помещении — вот и вся жизнь!

Олеся “кривая” смотрит на Настасью и говорит — Все женщины шлюхи, кто за деньги, другие за защиту и спокойную жизнь. Нет никакой любви.

Я — Вениамин “шахматы из хлеба” самый добрый из нас и говорю — Никто добро не помнит, а если помнит — то отвечать добром на добро человеку впадлу. Хочется верить, что жизнь воздаст каждому…

Федька “прагматичный” — наш философ. Говорит — мы не такие как всё, друг друга не жрем. Сегодня ты мне носки подарил, завтра я тебя от ментов прикрою.

Еще государству полезны: на нас пенсии экономят, да и органы иногда в больнице забирают — кроме печени разумеется…

Настасья “шерстяная” бомж в третьем поколении.