Божественное вмешательство

Главный в тримарцисии представился Лутелем. Рассказал, что Силурий, тот галл, что отобрал власть у королевича в Мельпуме, сдуру вывел гарнизон за стены и был разбит. Лигуры оппидум пока не взяли, но уже празднуют победу.

Прошли вперед еще метров пятьсот. Лес поредел. Всадники Артогена начали разводить обозных по разведанным ранее прогалинам. За телегами пошли трехсотенные отряды.

Мельпума в ночи я так и не рассмотрел. Жгли факелы, не заботясь больше о скрытности.

Телегами перекрыли три прогалины. По центру к Мельпуму идет широкая дорога, на ней большая часть армии и поместилась. Справа смог втиснуться только один отряд. Если придется после запланированной на утро атаки отступить, решил отходить по дороге, а за заслоном пройти направо.

Рассказал о плане Лутелю, просил, чтоб передал он Артогену — при отходе держаться противоположной стороны. Лутель ускакал, оставив Рагха, одного из своих компаньонов, дорогу к лагерю лигуров показывать.

Чувствую себя на грани от возбуждения. Тело дрожит, голос время от времени пропадает: хочу сказать, только рот открываю, выдохнуть не могу. Слава Богам, темно вокруг и не видят меня мои воины.

Всадники тронулись за Рагхом, едва он увидел первые признаки рассвета в посеревшем над нашими головами небе. Я, как водится, — впереди, со мной Сколан, за спиной дружинники.

Справа черной горой показался Мельпум, лагерь лигуров напротив. Догорающие костры дымят. У костров вповалку спят воины.

Рагх, прикладывает палец к губам и пускает коня в намет. Скачу за ним, перехватывая поудобнее копье. Бью сверху спящего лигура в грудь. Чудо обходит его кругом, выдергиваю копье, у этого костра уже все мертвы. Со мной только Хоэль и Вудель. Медленно едем за беснующимися в резне спящих лигуров всадниками. Вижу, что некоторые из них спешиваются и режут лигурам головы. "Зачем? Лагерь огромен! Мы ведь только начали!" — что толку от таких мыслей, галлов теперь не остановишь.

Звук барабана поднял с веток птиц: лигуры забили тревогу. Дав Чуду шенкелей, несусь в глубь лагеря. Вижу сенонов. Их тела разрисованы краской, волосы измазаны грязью. Даже у меня от их вида по спине мурашки пробежали. Молотят мечами направо и налево.

Чувствую боль в голени. Оборачиваюсь, вижу падающего лигура. Это он пытался проткнуть меня. Хоэль подстраховал. Еще один заходит слева. Разворачиваю Чудо, бью. Лигур уклонился, но получил гостинец от Вуделя.

Их вокруг становится все больше и больше. Мои дружинники почти все вернулись и теперь бьются рядом. Островки других всадников потихоньку затапливает волнами лигуров.

"Рука бойца колоть устала", — это обо мне. Скольких я убил? По большей мере от моих ударов лигуры уворачивались. Бросаю потяжелевшее копье, достаю меч. С ним стало получаться лучше. Мы даже смогли продвинуться метров на пятьдесят вглубь лагеря.

Слышу крик невесть откуда взявшегося Уэна:

— Бренн! Артоген сказал, что пора уходить!

Кричу, что есть силы:

— Отходим к повозкам! — пытаюсь развернуть Чудо, не прекращая рубить.

Как только развернулись, стало легче. Оторвались от пеших лигуров, сбивая наземь встреченных одиночек. Скачем к повозкам.

Увидев нас, лучники прижались к кромке деревьев. Осаживаем коней, шагом проходим в проходы между возами.

Ору: "Лучники! К бою!" Вижу изготовленные для стрельбы луки, солнечные блики на наконечниках. "Да поможет нам Юпитер!" Спиной ощущаю близость преследователей. Слышу за собой: "Слагра-а-а-а!" — звук спущенной тетивы, усиленный сотнями стреляющих лучников.

"Уходите в лес!" — пытаюсь докричаться Сколана и его людей.

Оборачиваюсь и вижу бегущих лигуров, темной массой вливающихся на прогалину. Останавливаю Чудо. " Лучники не успеют уйти! Уходят в лес!" — выдыхаю, скачу за дружиной. Рядом Уэн и Хоэль едут. Живые. Это хорошо. Славлю Богов всех, что есть!

Вылетели на прогалину, что уместила всего три сотни. Лигуров тут не видать. Кричу сотнику щитоносцев: "Ариг, уводи людей туда!" — показываю на центр, где кипит сражение.

Машу Сколану, он заметил, подъехал.

— Строй всадников перед телегами, охраняй проход. Услышишь карниксы, бей лигуров везде, где увидишь!

— Понял, бренн, — отвечает и отъезжает к своим людям.

Вокруг меня собирается дружина. Навскидку вроде все живы. Машу рукой, мол, за мной. Возвращаемя назад, к центру. Там идет бой, но лигуры пока даже на телеги взобраться не могут.

Скачем дальше.

На третьей прогалине сражение идет за повозками: сеноны теснят лигуров. Лучники лениво постреливают, целясь наверняка. Щитоносцы за телегами опустили щиты на землю.

Протяжный рев кариниксов доносится от Мельпума. "Молодец, Алаш! Сделал, как договаривались".

С того момента, как затрубили карниксы, сеноны косили мечами и топорами лигуров, как траву. Затем те встали на колени и склонили головы.

Несемся на центральную прогалину, там склонившихся лигуров бьют и щитоносцы, и хастаты.

Ору: "Прекратить!" — напрасно. Вудель поскакал вперед, раздавая направо и налево удары древком копья. За ним другие дружинники. Насилу усмирили обезумевших крестьян.

Слава Богам, мы победили!

Глава 10

Стоим огромным лагерем у закрытых ворот Мельпума. Пленные женщины и дети лигуров теперь живут с воинами — бойями и сенонами. Их мужья и отцы, слава Богам, не все принесены в жертву моими дикими галлами. Большая часть сдавшихся воинов лигуров получили назад оружие и принесли что-то вроде присяги Артогену.

Почему не мне, бренну? Артоген объяснил вполне доходчиво: я пришел не только защитить Мельпум, но и наказать лигуров за угон скота из деревень бойев. То обстоятельство, что скот угоняли инсубры, он упустил. Таковы политические реалии. Спасти разбойников от наказания мог только защитник. "Ведь бренн не хочет прослыть мягкосердечным?" — лукаво улыбаясь, спрашивал Артоген. Вот он и вызвался в защитники, в свою очередь, гарантируя, что под его рукой плененные лигуры будут послушны, как овцы у пастуха.

Приготовившиеся к смерти лигуры с радостью стали под его руку. О последствиях того, что Артоген встал во главе армии, превышающей по численности мою, и думать не хочу.

Менталитет самих лигуров для меня вообще непостижим: ради семей они опустили оружие и проиграли сражение, при этом их семьи тут же стали рабами бойев. Все их богатства перешли к победителям.

Только мои трофеи едва уместились на десяти возах, наполненных глиняной и бронзовой посудой, мешками с золотом в изделиях и монетах Генуи, Карфагена, Этрурии и греческих полисов.