Божественный рассвет

Су Сянь сел перед учителем и нагло улыбнулся.

— Правда? — Парень сжал подбородок учителя, поднимая голову. — Тогда почему, совершив такой большой грех, как убийство, ты остался богом?

— Я не бог! — Цин Лун резко дёрнул голову, освобождая подбородок.

— Хватит претворятся. — Су Сянь вздохнул, покачав головой и поднялся. — Печать не позволяет тебе вернуться на Небеса. Каждый раз, якобы умирая, Небеса взывали тебя, но ты сопротивлялся. Боялся посмотреть в глаза остальным, верно?

Цин Лун молча опустил взгляд, поджав губы. Этот ребёнок знал слишком много. Он был на десять шагов впереди всех и продумывал все наперёд. Его проницательность пугала. Он понял то, чего не мог понять больше никто.

— Я отпускаю тебя. — Су Сянь отозвал ленту и протянул учителю голубую жемчужину. — Знаешь, почему я пошёл на этот шаг? Отдача от проникновения призрака была большой и вызывала внутренние повреждения. Мне они не страшны, а вот за твоё здоровье я беспокоился.

— И ты думаешь, услышав это, я забуду обо всем? — Цин Лун поднял на мальчишку полыхающие глаза. Они светились во тьме, как раскалённое золото, но Су Сянь лишь мягко скривил губы в подобии улыбки.

— Вот именно, забудешь. Главное, что я узнал то, что нужно мне.

Мальчик бросил Цин Луну жемчужину. Маленький, голубой шарик прилетел в худые ладони. Мир погрузился во мрак. Цин Лун утонул во тьме, слышав отголоски юношеского смеха, перетекающий во взрослый.

Мир рассыпался перед глазами учителя и собрался вновь, ослепив ярким светом. Цин Лун подорвался с футона, прижимая к сердцу руки.

— Наконец-то ты очнулся! — Счастливо воскликнул Су Сянь, входя в комнату с деревянным ящиком для еды. — Так долго спал… Мне начало казаться, что ты никогда не проснёшься.

Ученик поставил ящик с горшочками рядом с футоном, где спал Цин Лун и грустно вздохнул.

— Что произошло? — Юноша нахмурился и тяжело вздохнул.

Его сердце бешено колотилось в груди, а одежда пропиталась холодным потом. Все тело казалось онемевшим, а щеки полыхали от пролитых слез.

— Не знаю. — Пожал плечами Су Сянь, поднимая крышечки горшков с горячей едой. — После того, как призрак вселился в меня, я ничего не помню. — Мальчик испытывающее посмотрел на Цин Луна, слегка нахмурив брови. — А ты что-нибудь помнишь?

Цин Лун задумался, опустив взгляд на дрожащие руки.

— Кажется, да… Я кое-что помню.

Су Сянь поддался вперёд, побледнев в лице.

— Что ты помнишь?

Цин Лун нахмурился, подняв на мальчика потемневший взгляд. Зло поджав губы, он схватил ребёнка за руку и притянул к себе, заключив в крепкие объятья.

— Ты глупый мальчишка! — Ругался учитель, сильнее прижав к себе мальчика. — Как ты мог?! Я едва не потерял свою душу! Зачем оттолкнул меня и забрал талисман? А если бы с тобой что-то случилось? Ты хоть подумал обо мне? У меня же больше никого…нет.

Цин Лун прикрыл глаза, сдерживая горькие слезы.

— А если бы с тобой что-то случилось?.. — Пробормотал Су Сянь, уткнувшись в широкую грудь.

— Какой же ты глупый. — Цин Лун покачал головой, отстранив ребёнка. — Со мной ничего не случится.

Су Сянь улыбнулся, взяв руку Цин Луна в свою, и снял с запястья ленту.

— Хорошо поешь и приходи во дворец главы ордена. Тебя ждёт сюрприз. — Мальчик подмигнул, собрав со лба и висков волосы и перевязав лентой.

Цин Лун посмотрел на еду. Его взгляд зацепил два красных, переплетённых узелка с бусиной, на поясе ребенка, что он когда-то сделал для защиты от Бугарда.

— Почему у тебя два узелка, если я дал всего один. — Учитель указал на талисманы. — Джи Шао отдал тебе свой?

— Нет. Один из них всегда был со мной. — Усмехнулся мальчик, щёлкнув пальцем по бусине. — Я дорожу тем, что дарит учитель.

Су Сянь покинул комнату, оставив Цин Луна наедине со своими мыслями. Ему приснился по-настоящему чудовищный кошмар, где Су Сянь стал демоном и надсмехался над его прошлым. Можно ли это считать правдой?

Цин Лун обнял ноги, положив голову на колени. Его белые одежды по краям рукавов и подола начали медленно темнеть, будто пропитываясь чернилами. Мысли юноши метались так быстро, что он потерял связь с реальностью.

Су Сянь занимал все его мысли и сердце. С каждым ударом ему становилось все тревожнее, но в то же время окутывала пелена нежности. Мальчик первый, кто за триста лет проявил к нему такую безграничную заботу и любовь. Зачем это демону, если, конечно, он не преследует какой-то свой план?

Юноша прикрыл глаза, сжавшись в комочек. Перед глазами мелькали фрагменты из сна. Как лента стягивает его руки, как глаза ребёнка загораются демонические свечением, как он надсмехается над ним, выплескивая правду, слово за словом. И бесконечный смех.

Этот ребёнок не мог быть таким умный. Это же не может быть в самом деле? Никто из богов до сих пор ни о чем не догадался, но как он смог все понять?

— Почему я чувствую такой страх. — Едва слышно прошептал Цин Лун, опустив взгляд на еду. — Может это все в моей голове? Я не встречал в своей жизни никого, кто мог бы читать меня, как открытую книгу. Если только не я сам.

— Цин Лун? — В комнату вошёл Ван Чэн. Увидев мужчину, с отреченным взглядом, ученик сразу понял, что что-то случилось. — Цин Лун, тебе нездоровится?

Юноша сел перед учителем, взяв его холодную руку в свою. Цин Лун поднял опустошенный взгляд и выдавил жалкую улыбку.

— Я просто устал. Слишком много воспоминаний.

— Ты знаешь, кто убил девушку? — Оживился Ван Чэн, сжав руку юноши. — Значит, она больше не причина нам вреда?

— Всё не так просто. — Цин Лун поднял вторую руку и раскрыл ладонь. Голубая жемчужина переливалась и горела как светлячок. Это была душа, что поймал и отдал Су Сянь. — Боюсь, я огорчу тебя. Но ни сказать правду не могу, хотя бы ради Чжоу Сюнь.

— Чжоу Сюнь? — Переспросил парень. — Так завали призрака?..

— Да. — Раздался холодный голос. Он обрушился на мужчин, как ушат ледяной воды.

Су Сянь вошёл в комнату, скрестив руки на груди.

— Ван Чэн, я просил не беспокоить учителя. Почему ты здесь?

Ученик поднялся, бросив на подростка хмурый взгляд.

— Я пришёл спросить о здоровье Цин Луна. Твоя выходка могла унести ваши жизни.

Су Сянь нахмурился. Его высокомерный, тёмный взгляд пробирал до мурашек. Мальчик был ниже, но казалось, что это он возвышается над всеми.