Божественный ветер. Жизнь и смерть японских камикадзе. 1944-1945

– Даже если мы потерпим поражение, благородный дух специального ударного корпуса избавит нашу страну от гибели. Без него за поражением, несомненно, последует крах.

Слова «если мы потерпим поражение» звучали странно для нас, думавших до сих пор только о победе в войне. В ретроспективе оказывается, что настойчивость адмирала Ониси в продолжении тактики, рассчитанной на сверхчеловеков, имела целью не только достижение военной победы, но также и сохранение Японии после поражения.

После церемонии присвоения названия состоялось небольшое торжество. Говяжьи консервы, сушеная каракатица и другая пища подобного рода была изысканным угощением для нас, только что вернувшихся с фронта. Предусмотрели даже небольшие порции сакэ для каждого. Это была наиболее привлекательная вечеринка с участием адмирала и офицеров его штаба. Адмирал Ониси лично разливал сакэ новым пилотам-камикадзе.

После вечеринки я должен был прочитать новым летчикам-камикадзе лекцию о методах атаки, но, узнав, что нам покажут кино, я заявил, что откладываю лекцию. Кинофильм действует на зрителей по-особому, помогает им расслабиться. Однако вскоре после возвращения в свою комнату меня неожиданно посетил старший офицер вновь сформированной авиагруппы, который попросил меня прочитать лекцию в соответствии с графиком. Мой совет сначала посмотреть кино, а лекцию послушать позднее не произвел впечатления на офицера, который сказал:

– Нашему специальному ударному корпусу поставлена важная задача по уничтожению кораблей противника. Если завтра утром появится противник и нам придется совершить боевой вылет, мы не сможем воспользоваться вашим опытом и будем лишены уверенности. Все собрались в холле и просили вместо показа фильма прочесть лекцию. Вы не откажете нам в этом?

В такой просьбе невозможно было отказать, мое согласие было воспринято всеми с большим воодушевлением.

Никогда я не встречал более заинтересованной и внимательной аудитории. Люди ловили каждое мое слово и по окончании лекции задавали вопросы почти до полуночи. Даже после моего ухода пилоты не прекратили обсуждать различные проблемы. Это продолжалось до утра и даже в день боевого вылета.

Боевые вылеты подразделения «Ниитака»

Решение о боевом вылете подразделения «Ниитака» было принято 21 января, когда 1-й воздушный флот получил сообщение о том, что на юго-востоке от Формозы обнаружено тактическое соединение кораблей противника. Подразделение разделили на три атакующие группы следующего состава:

В инструктаже участников боевого вылета я сделал акцент на двух моментах. Во-первых, пункт сбора самолетов после взлета следует наметить к северу от летного поля. Во-вторых, подлет к пункту сбора должен осуществляться на минимальной высоте. Это следовало предусмотреть из-за постоянной угрозы вражеских налетов. Важно было убрать наши самолеты с летного поля как можно быстрее, а их полет на малой высоте предполагал наименьший риск быть обнаруженными противником. Дорога была каждая секунда.

Отдав приказ о приведении самолетов в боевую готовность, я взобрался на крышу убежища, укрытую мешками с песком, и огляделся вокруг. Стояла великолепная погода. Тридцать процентов небесного свода на высоте 1000 метров покрывали разорванные белые облака. Со стороны Такао не было видно ни одного самолета. Я отдал приказ на взлет.

Наземные команды, стоявшие поблизости в полном молчании, теперь забегали по летному полю, как мыши. Внезапно возникший рев двигателей нарастал. Все понимали необходимость действовать быстро. Несмотря на волнение и тревогу, вызванные опасениями неожиданного налета противника, каждый механик выполнял свои функции по доставке самолетов на стартовые позиции с максимальной эффективностью. Здесь опять сыграли свою роль хорошая подготовка и опыт.

С крыши убежища я следил за подготовкой к взлету палубных бомбардировщиков и сопровождавших их Зеро. У меня не было сомнений относительно способности истребителей быстро набрать высоту, но смогут ли это сделать «суйсэй». Эти тяжелые машины совершали боевой вылет подобного рода впервые. Хотя их пилоты успешно действовали на учениях, оставались опасения, что они могут не совладать с собой во время вылета на боевую операцию.

Но мои опасения оказались напрасными. В течение трех минут после запуска двигателей первый «суйсэй» начал пробег по взлетно-посадочной полосе, за которым быстро последовали второй и третий бомбардировщики. Когда я с чувством удовлетворения наблюдал за происходящим, меня кольнула тревожная мысль о том, что виновниками задержки могут оказаться истребители. Но тревога рассеялась, как только я увидел, как истребители стартовали немедленно за бомбардировщиками. Первый Зеро изготовился на южном конце взлетно-посадочной полосы и после подачи топлива в двигатель двинулся вперед, быстро набирая скорость. За ним последовали другие истребители, исчезая в северном направлении по прямой линии. Они летели, как и было предусмотрено, на малой высоте. Словом, первая группа поднялась в воздух без сучка и задоринки.

Две другие группы ожидали своей очереди в полной боевой готовности. Я снова осмотрел горизонт. Вражеских самолетов по-прежнему не было видно, наш радар все еще не нащупывал целей. Я распорядился, чтобы начали взлет и две оставшиеся группы. Когда на взлетно-посадочной полосе появился для взлета первый из этих самолетов, я с тревогой обнаружил, что он принадлежал к третьей, а не ко второй группе. Самолеты этой группы оторвались от земли без проблем, но меня беспокоила вторая группа. После бесконечной паузы, в течение которой я ожидал появления вражеских самолетов в любую секунду, последняя группа самолетов наконец вырулила по летному полю к взлетно-посадочной полосе. Однако облегчение, которое я почувствовал от ее энергичных действий и последовавшего наконец взлета, было кратковременным, поскольку она перешла к построению в боевой порядок, совершая круги прямо над летным полем. Не успел я подумать о том, насколько ужасно вторая группа уступает в летной подготовке двум другим, как она понеслась на юг, с лихвой перекрыв все свои прежние ошибки!

Затем прозвучала воздушная тревога. Этот звук никто не может слышать спокойно. С юга к Такао крохотными точками приближались самолеты противника. Послышался отдаленный грохот зенитного огня. Я в отчаянии думал о том курсе, которым следовала вторая группа «Ниитаки». Полетев на юг, чтобы, обойдя стороной горы, повернуть на восток, они почти неизбежно должны были встретиться с противником. Задержка увеличила опасность такой встречи. Оставалось только надеяться, снова надеяться на благополучный исход.

Через несколько минут после того, как самолеты противника показались со стороны Такао, они уже роились над летным полем. К грохоту зенитного огня прибавилась дробь вражеских пулеметов. Однако, поскольку все наши самолеты благополучно поднялись в воздух, атака противника вызвала лишь непродолжительную досаду. Мы черпали присутствие духа в понимании того, что, какими бы яростными ни были бомбардировки летных полей, Формоза оставалась непотопляемой. Мы молились за успех боевого вылета нашего авиационного подразделения.

Благополучный боевой вылет с базы ВВС принес большое удовлетворение. Я сидел на КДП, покуривая, но мысленно следовал курсом наших камикадзе. С течением времени и приближением момента атаки на цель ко мне возвращалось волнение. По мере того как в моей голове возникали и отметались тревожные мысли, беспокойство сменяла надежда на успех…

Смогут ли наши пилоты определить цель? Конечно! Промаха не будет. Сможет ли противник сорвать атаку камикадзе? Нет и нет, наши самолеты сумеют прорваться.

Как раз сейчас атака камикадзе завершается. Самолеты сопровождения возвращаются назад. Обнаружили камикадзе свои цели? Поразили их? Если это не удалось, вернутся ли наши самолеты благополучно на базу?

Ожидание было бесконечным. Цели атак отстояли от нас на 200 миль. Один полет в обратную сторону потребовал бы полтора часа. Но в период тревожного ожидания время не имело смысла и конца.

На земле нам оставалось лишь терпеливо ждать – надеяться и ждать, молиться и ждать. Нервы были на пределе. И вот в одно мгновение бесконечное ожидание закончилось, наблюдатели сообщили, что два Зеро летят под таким-то углом, на такой-то высоте. Оставалось лишь дождаться рапорта по заведенной форме.