Божество

— Айден, ты был только ребенком.

Он отсутствующе кивнул.

— Мама кричала мне забрать Дикона и выбираться с ним из дома вместе с Хелен. Я не хотел оставлять её, поэтому я пошел вниз. Демон появился из ниоткуда, схватив её за горло. Она смотрела на меня, когда он сломал ей шею. Её глаза… просто поблекли. И Хелен… Хелен кричала и кричала. Она не останавливалась. Я знал, что он собирается убить её тоже. Я побежал вверх по лестнице и схватил её за руку. Она паниковала и боролась со мной. Это замедлило нас. Демон добрался до нас и схватил сначала Хелен. Она загорелась.

Я вскрикнула. Мои глаза жгли слёзы. Это… это было более ужасающим, чем я думала, и это напомнило мне о мальчике, которого демон сжег в Атланте.

Айден повернулся к огню.

— потом демон пошел за мной. Я не знаю, почему он не использовал огонь и просто опрокинул меня на пол, но я знаю, что он собирался выпить мой эфир. Там был Охранник, которого он сжег внизу. Каким-то образом, через боль, которая, должно быть, была самой ужасной, которую можно представить, он добрался вверх по лестнице и убил демона.

Он посмотрел на меня, но в его выражении лица не было боли. Может быть, скорбь и сожаление, но еще немного изумления.

— Он был полукровкой. Одним из тех, за которыми я ходил. Ему было возможно столько же лет, сколько сейчас мне, и ты знаешь, не смотря на эту ужасающую боль, он все-таки выполнил свой долг. Он спаси мою жизнь и жизнь Дикона. Я обнаружил через несколько дней, что он умер от ожогов. У меня не было возможности поговорить с ним.

Его толерантность к полукровкам имела смысл. Действия одного Охранника изменила вековые предрассудки в одном маленьком мальчике, превратив предубеждение в благоговение. Не удивительно, что Айден никогда не видел отличий между полукровками и чистокровными.

Айден преодолел расстояние между нами и сел. Он встретился со мной взглядом.

— Поэтому я решил стать Стражем. Не столько из-за того, что случилось с моими родителями, сколько из-за того, что один полукровка, умирая, спас жизнь мне и моему брату.

Я не знала, что сказать, и могла ли я что-то сказать. Поэтому я положила руку на его предплечье и сморгнула слезы.

Он положил свою руку на мою и отвернулся. На его челюсти ходила мышца.

— Боги, я никогда не говорил ни с кем о той ночи.

— Даже с Диконом?

Айден помотал головой.

— Это… честь, что ты поделился со мной. Я знаю, это важно, — я сжала его руку. — Я просто хотела бы, чтобы тебе не пришлось этого пережить. Это было не честно по отношению ко всем вам.

Прошло несколько секунд, прежде, чем он ответил.

— Те демоны заплатили за то, что сделали со мной. Я знаю, это отличается от того, что ты пережила, но я хотел, чтобы в твоем случае справедливость восторжествовала. Я жалею, что не рассказал тебе раньше.

— Произошло много всего, — сказала я. Мы не разговаривали, потом умер Калеб. Моё сердце сжималось не так сильно, как раньше, при воспоминаниях о нем. — Я понимаю, что случилось с Эриком.

Он слегка улыбнулся.

— Это была спонтанная реакция.

— Ага, — я искала что-нибудь, чтобы мы оба могли обо всем забыть. Нам обоим было это нужно. Мой взгляд нашел акустическую гитару, прислоненную к стене. — Сыграй мне что-нибудь.

Он встал и небрежно взял гитару. Подойдя обратно к дивану, он сел на пол передо мной. Он склонил голову и локоны волос упали вперед, когда он начал возиться с колками на грифе. Его длинные пальцы вынули медиатор из натянутых струн.

Он взглянул наверх, его губы поднялись в полуулыбке.

— Плутовка, — пробормотал он. — Ты знала, что я не откажу тебе.

Я опустилась на бок. Живот редко болел но я привыкла к тому, что нужно быть осторожной.

— Ты это знаешь.

Айден рассмеялся и медленно перебрал пальцами струны. Через несколько секунд настройки, он начал играть. Песня была запоминающейся и нежной, звук поднимался на несколько секунд и потом его пальцы скользили вниз по грифу. Мои подозрения подтверждались. Айден умел играть. Не было ни одной ошибки или неточности.

Это гипнотизировало меня.

Положив голову на подушку, я свернулась калачиком и закрыла глаза, позволив мелодии, наполнявшей комнату, плыть сквозь меня, как прекрасная колыбельная. Мои губы растянулись в улыбке. Я представляла его, сидящим в переполненном баре, играющим мелодии и очаровывающим всех в зале.

Когда песня закончилась, я открыла глаза. Он смотрел на меня, его глаза были такими нежными, такими глубокими, что я не хотела отводить взгляд.

— Это было прекрасно.

Айден пожал плечами и мягко положил гитару рядом с собой. Он протянул руку вверх, осторожно забирая едва тронутый бокал вина из моих пальцев. Его глаза наблюдали за мной, когда он сделал глоток и отставил этот бокал тоже. Минуты проходили, пока мы смотрели друг на друга, и никто из нас не говорил.

Я не знала, что на меня нашло, но я вытянула руку и положила руку ему на грудь, рядом с сердцем. Под моей правой рукой было что-то твердое и по форме напоминающее каплю. Я знала, что там кулон, на который я до этого не обращала внимания, но теперь в нем было что-то… знакомое.

Я резко вдохнула когда ко мне пришло понимание. Айден смотрел на меня, его глаза были невозможно яркими. По моему позвоночнику прошла дрожь, распространившаяся по коже с головокружительной скоростью. Я потянулась наверх, скользнув пальцами под тонкую цепочку.

— Алекс, — приказал Айден, почти умоляя. Его голос был низким, грубым. — Алекс, пожалуйста…

Я сомневалась какую-то секунду, но я должна была это увидеть. Я осторожно потянула цепочку вверх. Я просто должна была. Дыхание застряло у меня в горле, когда я полностью вытащила цепочку из-под его рубашки.

С серебряной цепочки свисал медиатор, который я подарила ему на день рождения. В тот день он сказал, что не любит меня. Но это… это должно было что-то значить. Мое сердце переполнилось чувствами, угрожая взорваться.

Лишенная возможности говорить, я провела пальцами по полированному камню. Сверху было маленькое отверстие, в которое была продета цепочка.

Айден положил руку на мою, сдав мои пальцы вокруг медиатора.

— Алекс…

Когда мои глаза встретились с его, я увидела беспомощность в его взгляде, такую же, как и у меня. Мне хотелось плакать.