Божьим промыслом. Стремена и шпоры

Судя по всему, эти разумные, хоть и не очень правдивые, речи возымели своё действие, и Нейман смягчился:

— Ну раз так, то заберу у вас деньги после сегодняшнего дела.

— А почему после дела?

— Я перед делом плату никогда не беру.

— Примера у вас, что ли, такая? — интересовался Волков.

— Да нет, не примета, — тут Нейман даже усмехнулся. — Дело всяко может пойти, может и не в мою пользу всё повернуться… В общем, не хотелось бы мне, чтобы мои деньжата, даже после смерти, попали в лапы к моим врагам или мародёрам, пусть не радуются моей смерти, а лучше даже пусть злятся, что ничего у меня не нашли.

Волков посмеялся немного такому мудрому поведению и сказал:

— Ну ладно, Франц, утром заберёте своё золото, тут пять монет вам и по монете тем, кто вам помогал в том деле.

— Как пожелаете, господин генерал.

— Кстати, Франц, надеюсь, вам не нужно напоминать, что язык надобно держать за зубами. И вам, и вашим помощникам.

— Не волнуйтесь, господин генерал, и я, и они — люди молчаливые, — заверил своего командира капитан.

* * *

Когда вернулся Дорфус, он доложил:

— Караулы по всему городу, к ночи ещё и улицы рогатками перегораживают, — генерал и офицеры собрались у карты, и майор показывал. — Тут застава, полдюжины человек. Тут застава, тут просто караул бродит по улице. Вот эта улица и этот выход на площадь заставлены рогатками, стража жжёт костры, значит, дровишек им привезли заранее и на всю ночь.

— То есть они готовятся к чему-то? — спрашивает полковник Рене.

— Может, и готовятся, — согласился Дорфус, — а может, просто после вчерашнего нашего дела решили усилить стражу на ночь.

Волков поглядел на все те точки на карте, на которые указывал майор, подумал немного: конечно, усиление городской стражи было фактом весомым, но отказываться от прекрасного шанса захватить цитадель, арсенал и часть офицеров он точно не собирался, посему и сказал:

— Капитан Лаубе, в связи с изменившейся в городе обстановкой я заберу из ваших рот ещё полсотни людей с тремя сержантами на усиление отряда.

— Как пожелаете, господин генерал. — отвечал капитан.

— Всё, господа, — закончил совещание Волков, — выдвигаемся.

Когда он уже хотел пойти на улицу, к нему подошёл полковник Брюнхвальд и спросил:

— Генерал, может, мне пойти с вами? Дело будет непростое, вдруг понадоблюсь.

— Нет, Карл, — сразу обрезал Волков. — Дело и вправду непростое, а если оно не задастся, то мне надобен будет крепкий тыл, и лучше, чтобы в тылу у меня были вы. Тогда я буду спокоен, да и люди тоже, если будут знать, что у них есть и место куда отступить, и опытный офицер, что ждёт их.

Тут полковнику и возразить было нечего.

А на улице их встретили тепло и сырость — кажется, весна начала брать своё. В голове колонны ехал полковник Рене, с ним был Дорфус. Передвигались по темным улицам медленно, осторожно. Ламп, кроме майора Дорфуса, никто не зажигал. А тому лампа была нужна, чтобы ориентироваться в хитрых городских улочках. Он вёл отряд так, чтобы во время движения избегать больших освещённых улиц, застав и ночной стражи. И генерал ещё раз убеждался в надобности и полезности этого офицера, который и карту может составить, и разведку провести, и запомнить все дороги, да так, чтобы даже в ночи их без ошибки угадывать. Замыкали колонну кавалеристы Юнгера. Волков с Нейманом и Кохнером ехал в середине отряда. Сам генерал ехал там, где был больше всего надобен, а именно рядом с бывшим ротмистром городской стражи, которому выделили крепкого мерина из обоза. Тот всё ещё терзался думами о будущем, и генералу приходилось расписывать ему, как хорошо он заживёт, если сделает всё как надо.

Но пройти отряду почти в дести человек, в латах и при лошадях по городу, так чтобы его не обнаружили, — задача даже ночью невозможная. Пару раз окна домов открывались, и люди высовывали из них головы, пытаясь разглядеть, что там в темноте происходит, пытались светить фонарями и, замечая массу вооружённых людей, интересовались:

— А это кто тут бродит? Что это такое?

— Спите, спите, честные люди, — отвечал таким кто-нибудь из офицеров, — всё в порядке, это мы, не воры.

— Это ещё надо посмотреть, — брюзжали жители, вглядываясь в шагающие массы солдат. — Не воры они, а раз так, чего же шастаете по ночам?

— Охраняем ваш покой, — отвечали офицеры, и колонна, по мере сил соблюдая тишину, продвигалась по ночным улицам дальше.

В одном месте, где улицу освещал висевший над дверью кабака большой фонарь, пришлось остановиться, и чтобы весельчаки, шумевшие в заведении, не слишком любопытствовали, Рене распорядился дверь кабака закрыть и подержать её запертой пока колонна не пройдёт. И хоть возмущённые посетители стали из-за двери браниться и обещать избить шутников, солдаты так и не выпустили никого, пока отряд не прошёл и не скрылся в темноте.

И, конечно же, на пересечении небольших улиц рядом с часовней святого Антония они всё-таки наткнулись на отряд ночной стражи. А было стражников шестеро. Причём стража, заметив фонарь Дорфуса, притаилась и дождалась его, а когда он подъехал ближе, вышли, пошли к нему с оружием наготове — видно, не разглядели впотьмах, что в десяти шагах за майором едет полковник Рене и целая колонна отборных солдат.

— А ну, кто тут? — бодро выкрикнул командир караула. — Отвечай по-хорошему!

— Убери-ка железо, дурень, — вместо майора отвечал шедший за ним сержант; он и ещё пара солдат уже обогнали остановившегося майора, — чего задираешься, не видишь разве, что честные люди идут?

Тут стражники пригляделись, и им даже в темноте стало ясно, что сила совсем не на их стороне, и тогда главный стражник поумерил рвение и сбавил тон:

— А что это… А куда это вы идёте, господа?

— Господа стражники, вам не о чем беспокоиться, мы не разбойники, — уже проехав вперёд колонны и появившись в свете ламп, произнёс генерал. — И оружие свое вы лучше опустите. Мы ваши союзники.

На что командир отряда стражи и не нашёлся, что ему сказать, кроме:

— Ну, раз так… то ладно, — но тут один из его подчинённых что-то ему шепнул, и он оживился: — А не скажете ли, господа, отчего это вы гуляете так поздно? До полуночи два часа осталось, не больше, а вы ходите тут. К чему это?

А меж тем стражников тихо и быстро обошли со всех сторон солдаты во главе с одним из пехотных ротмистров, и эти самые солдаты, эдак невзначай, стали у стражников забирать их алебарды.

— По делам идём, друг мой, по делам, и вы давайте с нами пройдитесь немного, — отвечал ему генерал ласково, а сам уже ближайшему сержанту махал рукой.

— Господин, да как же так, — возмущался начальник караула, когда, отобрав у него и у его людей оружие, солдаты толкали их вперёд: иди давай, не задерживай движение, — как же так, мы же тут на карауле.