Божий Дом
Шрифт:
— … и по своему ты делал это. Кто-то должен был заботиться о гомерах и ты по своему заботился весь этот год.
— Хуже всего — горечь. Я был другим, мягким, даже щедрым, не правда ли? Я не всегда был таким, ведь правда?
— Я люблю тебя за то, кто ты есть. Для меня ты до сих пор такой, — она делает паузу и добавляет с радостью в глазах, — может быть и лучше.
— Что? Что ты хочешь сказать?
— Это возможно единственное,
Она плачет и добавляет:
— Я буду любить тебя еще больше, Рой, потому что я слишком долго ждала, когда это произойдет.
Переполнен. Безмолвен. Взволнован, даже счастлив. Но все же это слишком просто.
— Я хочу верить тебе, но это слишком больно. Весь этот год кажется кошмаром.
— Не весь. Там были и удовольствия: удовольствие изучения медицины, удовольствие от друзей, латентности. [222]
— Латентность? Что это такое?
222
Очередной Фрейд
— Это время перед взрослением. Время клубов, групп, команд. Время, когда бейсбол наиболее важное в твоей жизни и когда дни слишком коротки, чтобы сделать все, что ты хочешь. Это забота. Этот год был путешествием в латентность. Во время интернатуры, видя всю жестокость и безжалостность, забота была тем, что поддерживало вас.
Свернувшись в ее объятиях, я возвращаюсь мыслями к тем дням, дням шалашей на деревьях, ранних летних ночей, когда, убежав из дома, погружаешься в теплый сумрак, дней бейсбольных матчей, когда принимающий ловит мяч с двойным отскоком и достает бьющего точно выверенным пасом, и, когда я начинаю погружаться в реку сна, как будто песни, напетые кем-то и подхваченные птицами, мои идеи наполняют меня, и я думаю о днях, когда воздух настолько неподвижен, что огонь спички стоит прямо и думаю о слепых рыбах в гигантских пещерах с живописью древних, которые, несмотря на постоянные темные стены, покрытые льдом, каким-то образом знают о горячих белых камнях, хранящих тепло, согревающее спящего кота посреди французской деревенской улицы с видом на долину реки и шато, на настоящую мясную лавку с висящими окороками и птицами и на коробки со сладостями,
завязанными зеленой ленточкой вокруг детского пальца, и рыночный день, когда улицы наполняются гулом голосов из кафе, где мужчины, карикатуры на французских крестьян, сидят с сигаретами, прилипшими к губам, и кладбище, которое просит «Молись за нее» в смертельной тишине, а потом я думаю, что вне Божьего Дома, даже кладбище не результат, а лишь процесс, и что, наконец, меня поддерживает любовь и что каждый день может быть наполнен разноцветной радостью, которая возвращается вновь и вновь, наполняя себя новыми цветами, и я чувствую, что может быть с течением времени горечь уйдет и раны зарубцуются и останутся лишь летние дни и игры, и веселье, и я борюсь с остатками горечи, которая оставляет меня плывущего вверх по реке в невинной обнаженности и покое, как было до Божьего Дома, и я думаю, что я должен благодарить Бэрри, ведь, где бы я оказался, если бы не она, Бэрри, без которой я бы не вспомнил, что такое любить, как я любил когда-то и как буду любить еще и еще.Неуклюже я попросил ее выйти за меня замуж.
ЗАКОНЫ БОЖЬЕГО ДОМА:
I.ГОМЕРЫ НЕ УМИРАЮТ.
II.ГОМЕРЫ СТРЕМЯТСЯ ВНИЗ.
III. ВО ВРЕМЯ ОСТАНОВКИ СЕРДЦА — ПЕРВЫМ ДЕЛОМ ПРОВЕРЬ СВОЙ СОБСТВЕННЫЙ ПУЛЬС.
IV. ПАЦИЕНТ — ТОТ У КОГО БОЛЕЗНЬ.
V.ПЕРВЫМ ДЕЛОМ — РАЗМЕЩЕНИЕ.
VI.В ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ТЕЛЕ НЕТ ТАКОЙ ПОЛОСТИ, КОТОРУЮ НЕЛЬЗЯ БЫЛО БЫ ПУНКТИРОВАТЬ С ПОМОЩЬЮ БОЛЬШОЙ ИГЛЫ И ТВЕРДОЙ РУКИ.
VII.ВОЗРАСТ + УРОВЕНЬ МОЧЕВИНЫ = ДОЗА ЛАСИКСА.
VIII.ОНИ ВСЕГДА СМОГУТ ТЕБЯ ДОСТАТЬ.
IX.ЛУЧШЕЕ ПОСТУПЛЕНИЕ — МЕРТВОЕ ПОСТУПЛЕНИЕ.
X.НЕ ИЗМЕРЯЙ ТЕМПЕРАТУРУ И НЕ ОБНАРУЖИШЬ ЕЕ ПОВЫШЕНИЯ.
XI.ПОКАЖИТЕ МНЕ СТУДЕНТА, КОТОРЫЙ ВСЕГО ЛИШЬ УТРОИТ ОБЪЕМ МОЕЙ РАБОТЫ, И Я БУДУ ЦЕЛОВАТЬ ЕГО ПЯТКИ.
XII.ЕСЛИ РЕЗИДЕНТ ИЗ РАДИОЛОГИИ И СТУДЕНТ ВИДЯТ ОБРАЗОВАНИЕ НА РЕНТГЕНЕ ЛЕГКИХ, НИКАКОГО ОБРАЗОВАНИЯ БЫТЬ НЕ МОЖЕТ.
XIII.ОСНОВА ПРЕДОСТАВЛЕНИЯ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ — КАК МОЖНО БОЛЬШЕ НИЧЕГО НЕ ДЕЛАТЬ.