Божий одуванчик

– Нормально, не болит, -ответила я, - очень даже замечательный бронхит - просто нарадоваться на него не могу.

– Эх ты… -обиделся Пашка, но быстро оттаял, - я так по тебе соскучился…

– И я… -совершенно искренне проныла я в трубку, - сил моих нет.

– Ты точно в порядке?
– голос Пашки звенел от беспокойства.

– В полном, -заверила я мужа и присела на обломок какой-то мебели, - лучше не бывает.

– Что-то мне не спокойно… -продолжал сомневаться Пашка, - сны нехорошие снятся…

– Ты приезжай скорей, -проныла я, - мне так тухло без тебя…

– Немного осталось, не хнычь, -попросил Пашка.

– Я не хнычу, -буркнула я, - я просто скучаю.

– Буду очень скоро, -заверила меня моя лучшая половина, - я тебя очень люблю…

– А я тебя, приезжай скорее, -прошептала я и положила трубку.

– Врет и не краснеет, -восхитилась мной зависшая в дверях Катерина, - смотри, нос отрастет как у Буратино.

– Так мне и надо, -погрузилась я в пучину самобичевания, - и ослиные уши для комплекта.

– Согласна, -покивала Катерина, вплывая обратно на кухню, - но где же все-таки Марья Степановна?

– В магазине -очень умно предположила я.

– Хорошо бы, -покачала головой Катерина, - а вдруг Серега взял ее в заложники?

Сама мысль, что Серега взял в заложники мою бабулю, необычайно позабавила меня. Я коротко рассмеялась и отковыряла кусок Катерининой яичницы.

– Тогда я ему не завидую, -проговорила я с набитым ртом, - несладко придется бедняге. А через пару дней, когда у него совсем крыша поедет, мы согласимся забрать бабулю обратно в обмен на картон…

Катерина бросила вилку и захихикала. Я присоединилась к ней. Некоторое время мы ржали.

– Стоп, -посерьезнела вдруг Катерина, - это истерика.

– Лучше смеяться, чем плакать, -весьма резонно заметила я.

Катерина рассеянно покивала и углубилась в раздумья. Я присоединилась к ней, и мы на пару начали представлять себе ужасные картины - нас пытают и убивают бандиты, а Серега сидит себе на Багамах и в ус не дует. В тот момент, когда от таких мыслей мы уже были близки к буйному помешательству, раздался настойчивый звонок в дверь.

– Ну вот, -выдохнула Катерина, - уже пришли.

Я вжала голову в плечи и зажала уши. Звонили весьма упорно.

– Мамочки, -прошептала я, - что мы им скажем?

– Может, в окно?
– предложила Катерина.

– Ага… С десятого этажа… -обреченно проговорила я, - вот весело-то будет…

– Тогда иди открывай, -заявила Катерина.

– Боюсь, -честно призналась я.

– Сама заварила, сама и расхлебывай, -буркнула Катерина, встала из-за стола, вцепилась в мою руку и принялась тянуть меня к входной двери, которую уже кто-то выламывал.

– Нет!
– я слабо сопротивлялась и пыталась вырваться, - я боли боюсь! Я все им расскажу!!!

– Что ты им расскажешь?
– опешила Катерина, - что напилась, как сапожница, и проворонила картон? Главное, про герань расскажи, акробатка! Иди, открывай!!! В своих ошибках надо признаваться!

Со вздохом я повиновалась. На подгибающихся ногах дотащилась я до двери, которая угрожающе дрожала под чьими-то ударами.

Некоторое время я мялась и пыталась проскользнуть под Катерининой рукой, но та стояла крепко, как свая, и отступать было некуда. Дрожащими руками взялась я за замки, поковырялась в них и распахнула дверь.

– Детка!
– на пороге стояла бабуля. С плеч рухнул камень весом в целую тонну.

– Детка!
– вопила бабуля, - я думала, что что-то случилось!
– она влетела в квартиру и заключила меня в свои крепкие объятия. Оказавшись на груди нашего матриарха, я расклеилась и захныкала.

– Ну что ты, -утешала меня бабуля, гладя по волосам, - ну не реви, а то я тоже зареву. Галочка, ну прекрати, - я продолжала рыдать.
– Прекрати!
– бабуля хорошенько меня потрясла, - прекрати разводить сырость!
– проорала она мне в самое ухо. Я еще пару раз шмыгнула носом и затихла.

– Что у вас тут случилось?
– бабуля отволокла мое обмякшее тело на кухню, - что за истерики? Почему, милая, - бабуля усадила меня на диван и внимательно оглядела, - ты так ужасно выглядишь?

– Потому что вашей внучке, -ответила за меня Катерина, - давно пора бросать пить.

– Галочка, ты напилась?
– изумилась бабуля, - напилась?

– У меня похмелье, могла бы и потише кричать, -буркнула я, вытирая лицо диванной подушкой.

– Детка, -покачала головой бабуля, - тут такое творится, а ты квасишь в одиночку…

– Если бы в одиночку… -наябедничала Катерина.

– Предательница, -прошипела я.

– Алкоголичка, -не осталась в долгу подруга.

– Девочки!
– повысила голос бабуля, - не ссорьтесь. Чем это у вас таким вкусным пахнет?

– Яичницей, -буркнула Катерина, указывая на сковороду.

– Вы не против, если я ее доем?
– не дожидаясь нашего ответа, бабуля схватила вилку и набросилась на еду. Некоторое время она жевала так, что за ушами трещало.

– Ты где была?
– прервала я наше молчание, - мы чуть с ума не сошли…

– Заметно, -бабуля сочувственно посмотрела на меня, - но, похоже, времени вы зря не теряли…

– Да уж, внучка ваша особенно, -пробормотала Катерина, с тоской наблюдая, как быстро бабуля расправляется с яичницей.

– Ну, рассказывайте, -проговорила бабуля, приканчивая еду, - что у вас тут произошло?

– Бардак тут у нас, -Катерина принялась тоскливо делать себе бутерброд.

– Серега споил меня, и я проговорилась ему, где лежит ключ от ячейки с картоном, а когда проснулась утром, его уже не было, -выпалила я на одном дыхании, зажмурилась и вжала голову в плечи.

– Трепло, -бабуля как ни в чем ни бывало отправилась ставить чайник, - а еще носишь нашу фамилию.

– И все?
– я приоткрыла один глаз.

– Да, Марья Степановна, -покивала Катерина, - как-то слабовато.

– А что мне, убить ее, что ли?
– бабуля включила чайник и села рядом со мной, - значит, напоил бедную девушку, гад, и ключики упер?
– как бы невзначай поинтересовалась она.