Божий поселок

Машина свернула к Бандр Роуд. Над улицей тянулись

гирлянды разноцветных фонариков. Устад сидел с гордо поднятой головой. Это был невысокий мужчина средних лет, с густой шапкой вьющихся волос и усами, глаза его хитро поблескивали.

Проехав по центральным улицам, они повернули в сторону «ставки» (так называл Педро место, где собиралась его шайка). Было уже около полуночи. «Ставка» — довольно большой дом из шести комнат с огромной верандой — располагалась среди маленьких земляных халуп, в узком и темном переулке. В ветвях единственного дерева ним , росшего в углу немощеного двора, свили себе гнездо вороны, не прекращавшие крика ни днем, ни ночью.

Машина остановилась на углу. Педро расплатился, и она уехала. Устад испытующим взглядом оглядел Ношу и, отозвав Покара в сторону, спросил:

— А что собирается делать твой друг?

— Будет работать у вас, устад.

— Это можно, конечно, но годен он на что-нибудь?

— Какой разговор! Он ловкач, да и я его кое-чему научил.

— Чему ты мог научить, сам-то еще как следует ничего не умеешь. Поглядите-ка на него — учитель выискался,— и устад шлепнул Покара по затылку. Тот смущенно засмеялся.

Педро сделал знак Баджуа и Ноше следовать за ним. В комнате, куда они вошли, прислонясь спиной к стене сидел молодой парень. Увидев Педро, он вскочил.

— Они еще не вернулись, Чакрам?—спросил его Педро.

— Кадыр и Панчхи вернулись, пошли выпить чаю.

Педро устало опустился на расстеленное на полу одеяло.

Чакрам и Покар обнялись.

— Без тебя у нас тут ничего не клеилось. Клянусь богом, как садимся играть, так тебя вспоминаем!

— Сегодня же начнем,— засмеялся Покар.— Сколько времени не держал колоды в руках. Там мы раздобыли однажды карты, но сволочи выследили и отняли.— Он вполголоса стал рассказывать Чакраму о жизни в колонии. Педро лежал, опершись подбородком на руки, Баджуа проворно массировал ему ноги.

В комнату, громко разговаривая и хохоча, вошли два парня лет двадцати. Один из них смуглый до черноты, с густо смазанными бриллиантином волосами, в брюках и рубахе навыпуск. Другой — бледный, с шелковым платком, повязанным вокруг шеи, в свободных, широких шароварах.

— Чего раскудахтались?!—прикрикнул на них Педро.— Давно не били вас, да?!

Парни притихли, торопливо поклонились ему и тихонько уселись в углу.

— Чего прячетесь?—снова загремел Педро.— Где были до сих пор?

Они молчали.

— Ну, чего молчите?

— Немного запоздали, устад-джи, извините,— пролепетал смуглый.

— Немного?! — разозлился Педро.— Уже полночь! По -твоему, это немного? Вы ведь были сегодня у паспортного отдела, а он закрывается в четыре.

— Мы прошлись по улице,— вступил в разговор другой.

— Ишь разболтались, мерзавцы! Смотрите мне!—не унимался Педро. Потом, обращаясь к Чакраму, сказал: — А ты так и собираешься лясы точить?

Чакрам испуганно вскочил, прошел в угол к сундучку, вытащил из него большую конторскую книгу, ручку и сел к лампе.

— Посмотрим, что вы сегодня принесли,— повернулся Педро к парням.

Смуглый выложил перед Чакрамом несколько купюр и разменную монету.

— Сколько там получается, Чакрам?—спросил Педро.

— Пятьдесят пять рупий девять анн,— пересчитав деньги, ответил тот и записал сумму в книгу.

— И все? Вчера у вас была неплохая добыча, что же случилось сегодня?

— Сегодня только раз удалось, а вчера мы четыре раза делали заход.

— Вот уж это ни к чему. Почему вы вчера мне об этом не сказали. Одного раза в день достаточно, не то поймают.

Педро немного успокоился и теперь терпеливо поучал парней тонкостям и дипломатии карманного вора. В это время в комнату вошли три мальчика, они поздоровались с Педро и уселись в сторонке. Еще минуту спустя вошел высокий парнишка, молча поклонился и тоже присел поодаль. Баджуа продолжал массировать ноги Педро. Комната постепенно наполнялась, приходившие радостно обнимали Покара и расспрашивали его о жизни в колонии.

Стоял гул. Когда собрались все шестнадцать человек, Педро сел. Все смолкли.

— Ну, давайте отчитывайтесь!—обратился Педро к своим подопечным.

Один за другим они подходили к нему и выворачивали карманы. Педро громко произносил имя карманника и принесенную им сумму денег. Чакрам записывал все в конторскую книгу.

Педро одних хвалил, похлопывая по спине, других ругал, третьему тут же преподавал практический урок. Когда все отчитались, он передал Чакраму третью часть от общей выручки — эта часть принадлежала «ставке», остальные деньги он начал распределять между карманниками. Они были не равноценны: одни получали пятьдесят процентов от каждой вырученной рупии, другие — пять анн от рупии, третьи — только три анны.

Покончив с дележом, Педро обратился к Чакраму:

— Выдай Баджуа двадцать рупий, пусть купит угощение.— Потом повернулся к Баджуа:—Только не бери у Ханана, этот подлец подмешивает что-то в масло. В прошлый раз ты приносил от него сладости, так у меня до сих пор во рту горчит.

Баджуа взял деньги и ушел. Следом за ним вышел и Педро. В комнате сразу поднялся шум, все заговорили разом, перебрасывались шутками, смеялись и, окружив тесной толпой Покара, забросали его вопросами. Ноша сидел, молча наблюдая за происходящим. Ребята смотрели на него, и он ежился под их взглядами.

Немного погодя вернулся Педро. На нем была только белая набедренная повязка. Он вошел, вытираясь полотенцем (должно быть, только что принял ванну). Кончив обтираться, он бросил к ногам Чакрама связку ключей.

— Поди достань из сундука чистое белье. Да захвати мою феску.

Чакрам ушел. Педро поманил пальцем Ношу. Тот робко подошел к нему и присел рядом.

— Покажи-ка правую руку,— приказал Педро. Ноша протянул ему руку. Педро ощупал кисть и длинные пальцы Ноши.

— Пальцы у тебя хорошие. Придется только потренировать их несколько дней: гибкости не хватает.

Педро отпустил его руку, Ноша встал.

— Ты куда?

Ноша снова сел. Педро хотел сказать что-то, но тут заговорил Панчхи:

— Вчера столкнулись устад Ахмад-хан и Кхара. Спорили чуть не до драки.

— Из-за чего? — заинтересовался Педро.

— Кхэра говорит, сейчас в Карачи не осталось ни одного стоящего специалиста, кого ни возьми, все в устады лезут.

Педро это задело.

— А сам-то он что умеет? Из него и карманник приличный не выйдет. Все они, бомбейцы, сопляки! Калькуттских, я думаю, никто не превзойдет. У нас там был устад Шейх Бани Бахш. Ему тогда уже было за семьдесят, но выглядел он гораздо моложе. Он держал школу. Сто рупий брал задаток в виде подарка, а потом еще девятьсот рупий за обучение... Чуть что не по нему, развернется — и в морду... Но специалист был классный...