БП
Шрифт:
– Милейшие Иван Петрович и Федор Артурович, а позвольте-ка полюбопытствовать по какой такой причине некие "пиджак" Тимин и ефрейтор Александров не соизволили включить в список консультантов выпускника кузницы кадров для космических войск легендарной Можайки старшего лейтенанта Журова?
Павлов, сверкая лучезарной улыбкой, отвечает подозрительно-виноватым тоном:
– Да-с, Денис Анатольевич, пожалуй, мы тут дали маху… Но все еще можно исправить, тем более заручившись поддержкой суперпрофессионала из ВКС. Не будете ли так любезны поделиться с нами списочком фамилий отечественных и иностранных специалистов в сфере ракетного оружия?
– Да легко, позвольте только листок бумаги и карандаш! – Торжественно улыбаюсь, игнорируя панический
– Ну что, господин-товарищ космонавт, огласите Ваш список, пожалуйста. – Павлов преодолев легкое сопротивление, вытягивает листок из моей руки и, не торопясь, с чувством комментирует его содержание. – Как говорится – иных уж нет, а те – еще в пеленках? И кого из них можно привлечь к практической работе по созданию РСЗО?.. Циолковского? Так он чистейший теоретик… Или – Цандера?.. А, может, Сергея Павловича Королева? Так ему еще и десяти лет не исполнилось… Молчите? Хорошо, тогда говорить будем мы.
Не обижайся, Денис, но эти науки тебе в Можайке не читали. Если бы я, а точнее, Тимин не прошел через тернии адъюнктуры и не накропал с полдесятка статей по ракетной тематике периода XIX–XX века, то, скорее всего, назвал бы те же имена. А любитель "Что? Где? Когда?" Сашка Александров, ставший теперь Федором Артуровичем, не написал бы, зарабатывая копейку, сотню вопросов к турнирам, посвященным ракетам и космосу, и поступил бы аналогично. И мы не смогли бы ничего посоветовать Михаилу Александровичу. А так наши воспоминания из будущего о прошлом и настоящем позволили Петру Всеславовичу и его коллегам оперативно собрать необходимую информацию.
И даже более того… Тебе говорит что-нибудь фамилия Поморцев?.. Нет? А если я уточню – генерал-майор Поморцев Михаил Михайлович?.. Опять – нет? Так вот, это – человек гениальный и широко одаренный, крупнейший отечественный специалист в области различных летательных аппаратов и, прежде всего, замечу, ракет. И он сумел добиться реальных результатов, проводя работы на Петербургском артиллерийском полигоне, в Севастополе и на Ракетном заводе в Николаеве. Я уже не говорю, о сотрудничестве с Котельниковым по совершенствованию парашюта и изобретении кирзы. Да, Денис Анатольевич, Вам не послышалось – именно кирзы. Теперь нашим солдатикам на смех нашим "союзникам" и противникам не придется примерять лапти.
И, самое главное, мы сумели спасти жизнь этому человеку. Работая, он не щадил себя. Приобрел целый букет болезней – сердце, почки, печень. Нанюхался всякой гадости при экспериментах. Но, скорее всего, ему пытались помочь умереть. Как убили когда-то русского Тесла – профессора Филиппова. Надышался, понимаешь, бедняга синильной кислоты и помер. А Михаила Михайловича буквально вытянули с того света. Используя опыт Джона Абеля, мы сумели создать более мощный и эффективный аппарат, позволяющий помогать при болезнях почек. Но успели отработать методику только на собаках. Поморцев стал первым человеком, которого подключили к этому устройству. Риск был сумасшедшим, шансы на благоприятный результат составляли процентов десять. Но иного выхода не было, пришлось выбирать между неизбежной смертью и призрачной надеждой на спасение. Рискнули и победили. Правда, пришлось бросить в бой все наши наработки. И у меня, и у профессора Ижевского седых волос прибавилось…
Теперь, генерал Поморцев, пополнивший наш "лазаревский список", проживает на территории Института, совмещая длительную реабилитацию с научной работой. Естественно, ко всякой опасной химии мы его
не подпускаем ни на пушечный, ни на ракетный выстрел. Помогают ему несколько его опытных сотрудников, но двое из них сейчас наслаждаются мелодиями в небезызвестной Вам "музыкальной шкатулке". Не сомневаюсь, что Петр Всеславович скоро выяснит, кто поручил им помочь генералу умереть – зарубежные оружейники, или отечественные фабриканты-сапожники. Контракты на поставку сапог в армию десятками миллионов ведь оцениваются.– Хорошо… Согласен… Победили… Давайте устроим перекур… Но сначала в качестве извинения… У меня в роте огневой поддержки есть прапорщик Горовский, бывший студент-вольнопер. По специальности – химик, очень любит возиться со всем, что горит и взрывается. Программу подготовки прошел вместе со всеми, без скидок. Откомандирую его к Вам, пусть поработает с генералом. И "тенью", и по прямой специальности…
Так, пора возвращаться, дел еще много, и все вопросы так, или иначе касаются моей теперь уже скромной персоны. Захожу в кабинет, академик о чем-то разговаривает с Воронцовым, Келлер приглашающее показывает на стул и придвигает чашечку свежезаваренного кофе. Павлов, заметив меня, прекращает кулуарные шепотки, и мы переходим к следующему вопросу.
– Итак, Денис Анатольевич, Вам слово. Вы привезли Сталина и Свердлова. Ваши впечатления, ощущения и умозаключения нам очень интересны. – Иван Петрович смотрит на меня. – От них зависит, что мы будем докладывать Регенту, и как будет строиться дальнейшее сотрудничество.
– Докладываю… Спектакль "Тупой, но решительный" отыграл, скорее всего – поверили. Потихоньку, намеками пытался ввести в головы мысль о возможности сотрудничества с Регентом. Свердлов, возможно, поверит, Сталин – нет. Убежденный большевик, пока что в некоторых вопросах выступает максималистом. И, к сожалению, в вопросе кому должна принадлежать власть – тоже. Очень близок с Лениным и Крупской, дорожит их мнением. Возможно, если Владимир Ильич вдруг решит, что возможность диалога с правящими кругами пойдет на пользу большевикам, и теоретически это со всех сторон обоснует, то дело с мертвой точки сдвинется…
Свердлов… Этот, – скорее, хороший технический исполнитель. Классический ведомый. В теории подкован, но самостоятельности мысли, как у Сталина, нет…
– Ну так его же не просто так председателем ВЦИКа назначили. – Вставляет реплику Келлер.
– Ну, Троцкого тоже вон председателем Реввоенсовета делали, а вояка из него… Хреновый – это еще комплимент. – Парирует Павлов. – Ладно… Петр Всеславович, еще денек им на медкомиссию, а там – работайте вплотную. И полиграф, и Мартьяныч. При необходимости – скополамин… Не улыбайтесь так ехидно, Денис Анатольевич, этот метод гораздо гуманнее, чем Ваши изощренные военно-полевые фантазии со всякими лопатками, ножами, ремнями и прочей амуницией. И, кстати, открою небольшой секрет – буквально на днях получил очень ценную посылочку. Килограмма три бурунданги и семена борачерро.
– … Милостивый государь Иван Петрович, если Вас не затруднит, будьте так любезны, переведите, пожалуйста, последнее предложение на русский язык. – С невинным выражением лица озвучиваю, как понимаю, общую просьбу. – А то мы как-то не успеваем за полетом мысли. Гербарием решили заняться на досуге?..
– Ну… Хорошо, Денис Анатольевич, хорошо. Считайте – уели… Борачерро – небольшое деревце, произрастающее в Колумбии, Эквадоре, Венесуэле и некоторых других странах. В переводе на русский язык – "запойное". А бурунданга – это мелко, буквально в пыль перемолотые его семена и цветки. В смеси помимо уже известного Вам скополамина содержатся еще некоторые вещества, что позволяет использовать порошочек, как средство зомбирования. Мне еще тогда… ну, Вы понимаете… в "Аргументах и фактах" попалась статья об этом наркотике. Проверил – оказалось так оно и есть. Правда, сейчас это снадобье используют в основном сутенеры для вовлечения женщин в занятие проституцией…