Брачный аферист

Джек сквозь толпу пробирался к группе людей, стоявших у самого подиума. У Натали упало сердце — это было именно то, чего она боялась. Мужчины были в смокингах или вечерних костюмах, в то время как женщины, отражая положение в обществе и размер счета в банке мужей, потрясали великолепием драгоценностей и элегантностью платьев.

Как тут же выяснилось, любая надежда на то, что ей удастся затеряться в толпе, была обречена с самого начала. Отчасти по ее собственной вине. Конечно же, не следовало надевать такое короткое платье. Впрочем, с ее ростом и непокорной гривой рыжеватых волос, Натали все равно не удалось бы избежать всеобщего внимания.

Джек провел церемонию взаимных представлений, а она очень старалась запомнить имена присутствующих и понять, кто с кем пришел. Разговор, естественно, крутился вокруг машин.

— Если уменьшить прижимную силу, это, конечно, скажется на устойчивости при прохождении поворотов. — Говоривший, крепко сбитый мужчина лет сорока пяти, оказался мужем Сесиль. — Но тяговое усилие тогда тоже уменьшится и, даже если двигатель форсировать, скорость все равно останется прежней… О, простите, моя дорогая, — добавил он, обращаясь к Натали с тем выражением отвратительной мужской снисходительности на лице, которое всегда раздражало ее. — Боюсь, все эти технические подробности для вас ужасно скучны.

— Вовсе нет, — ответила Натали, улыбаясь в ответ. — А вам не кажется, что меньшая прижимная сила увеличит гоночные характеристики машины? Это даст пилоту лучшее чувство трассы.

— Да, пожалуй… — согласился Пьер, удивленный тем, что она поняла все, о чем он говорил. — Так, значит, вы тоже любительница автогонок?

— Не совсем — я предпочитаю мотоциклы. Я и сама водила один до… недавнего времени. — До тех пор пока не забеременела Моникой, но она предпочла не упоминать об этом. — Это был «харлей».

— «Харлей»? А не слишком ли он велик для женщины? — спросил Пьер, покровительственно улыбаясь ей.

Натали ответила ему долгим, холодным взглядом.

— Я как-то справлялась.

У нее было непреодолимое желание нанести завершающий удар, но она побаивалась вызвать недовольство Джека, уязвив его приятеля. Натали рискнула бросить на него быстрый взгляд из-под опушенных ресниц и увидела, что Джек улыбается своей останавливающей сердце улыбкой, на этот раз предназначенной только ей. Господи, помоги мне! — мысленно взмолилась она, чувствуя, как в который уже раз щеки заливает краска. Похоже, я действительно влюбляюсь в него.

Упоминание о мотоциклах вызвало неподдельный интерес, по крайней мере, среди мужчин. Неожиданно Натали оказалась в центре дискуссии, что не осталось незамеченным женами и подружками, чьи враждебные взгляды открыто обвиняли ее в том, что она затеяла этот разговор намеренно.

— Я и сам всегда любил эти японские «хонды», — заметил кто-то еще.

— А я предпочитаю английские мотоциклы, — заявил третий. — «Триумф» — лучшая машина на дороге. Мне, конечно, нравятся и «харлеи», — добавил он, словно боясь обидеть Натали. — Я тут увидел одну новинку — модель с принудительным впрыском топлива. Отлично подойдет для путешествий.

— Думаю, что да, — сдержанно ответила Натали, с неохотой принимавшая всякий прогресс. — Зато он сильнее будет рычать на средних оборотах. Но мне все равно больше нравится старая карбюраторная версия, — добавила она задумчиво.

Уже более смело взглянув на Джека, она увидела блеск веселой признательности в карих глазах и поспешила отвести свои. Господи, если ему достаточно лишь посмотреть на нее, чтобы она вся начинала таять…

— Шампанского? — предложил он, беря два бокала у проходившего мимо официанта.

— Спасибо, — прошептала Натали, отчаянно надеясь, что он отнесет ее румянец на счет духоты в зале.

Надо выпить, чтобы успокоить нервы, только немного, рассудительно предупредила себя Натали, вспомнив о вечере их первой встречи. Сегодня она должна быть начеку и держать себя в руках. Дело, конечно, не в том, что, напоив ее, Джек способен попробовать извлечь из этого известные преимущества. Нет, такого рода примитивная тактика не в его стиле. Он будет действовать гораздо тоньше, пытаясь обольстить ее.

Обольстить… Даже мысленно представив, что стоит за этим словом, Натали почувствовала, как во рту у нее пересохло. Плотно притиснутая к Джеку в толпе, она слишком хорошо ощущала атлетическую легкость его движений, мускулистость торса под смокингом. Даже не закрывая глаз, она могла представить себе, какое тело скрывает прекрасно сшитая одежда. Поджарое и упругое, отливающее бронзой и покрытое жесткими черными волосками…

— Месье Вендел, вы позволите сделать несколько снимков?

Натали испуганно моргнула, когда вспышка ослепила ее с расстояния всего в несколько метров. Джек продолжал насмешливо улыбаться, а его рука все так же властно прижимала ее к себе. Она едва успела осознать, что происходит, а фотограф уже сделал полдюжины снимков. Репортер, сопровождавший его, вытаскивал записную книжку.

— Чего вы ожидаете от предстоящего сезона, месье Вендел?

— Крупных успехов, — спокойно ответил Джек. — У нас отличная машина, отличная команда и два прекрасных пилота. Опытность Жерара и потенциальные возможности Клода способны покорить и другие высоты.

— «Формула-1»?

— Думаю, для этого у них вполне достаточно мастерства.

— А каковы ваши личные планы, месье Вендел? — нахально спросил репортер, бросив многозначительный взгляд на Натали.

Джек снисходительно рассмеялся, давно смирившись с тем, что вторжение прессы в личную жизнь — неизбежное зло, сопутствующее занимаемому им положению.

— Если у меня таковые возникнут, я сообщу дополнительно.

— Могу ли я узнать имя мадемуазель? — Карандаш в ожидании замер над блокнотом, но Джек покачал головой.

— Можете назвать ее просто близкой приятельницей.

Репортер понимающе усмехнулся.

— Благодарю вас, месье Вендел, — сказал он и моментально исчез в поисках следующей жертвы.

Взбешенная Натали освободилась от руки Джека.

— Зачем вы это сделали? — возбужденно воскликнула она.

— Что? Позволил сделать несколько фотографий? — спросил он с выражением невинного удивления на лице. — Это их работа.

— Но почему вы сказали репортеру, что он может назвать меня вашей близкой приятельницей? — задохнулась она от гнева.

Жесткие губы Джека сложились в насмешливую улыбку.

— Вы предпочли бы, чтобы я назвал ему ваше имя?

— Нет! — резко возразила Натали. — Я предпочла бы, чтобы мои фотографии вообще не появлялись в газетах.

Он пожал плечами с нарочитым безразличием.

— Боюсь, с этим ничего нельзя поделать. Опыт научил меня, что чем больше противишься публикации, тем с большим рвением они гоняются за тобой. Лучше всего не обращать на них внимания.