Брачный сезон или Эксперименты с женой

Ее печально-красивое лицо слегка дрогнуло.

– Я ведь люблю тебя! – продолжал наседать я. – А это… Это – полная чепуха!

Шурша шинами, подкатил троллейбус. Мадам Еписеева уцепилась за поручень. Что же придумать?! Я попытался задержать ее, но Маша решительно поднялась в салон. Двери троллейбуса захлопнулись, прищемив мне кончики пальцев.

– Давай поженимся! – проорал я в полном отчаянии. – Завтра же…

Мои слова заглушил ветер. Он яростным зверем вцепился в Виталькин галстук, болтавшийся на моей шее. Я сорвал ненавистную тряпку, швырнул в слякотную жижу и принялся ожесточенно топтать галстук ногами. Потом, опомнившись, подобрал дорогую вещь, встряхнул и сунул в карман пиджака.

Глава 25 Как завоевать мужчину

«Да почему ж я такой нелепый?» – пульсировала в моей голове одна-единственная мысль. Я петлял вокруг «Гаваны», завершая уже второй круг. Внутрь заходить не хотелось. Из раскрытого окна на втором этаже неслись уютные звуки. Вот и отпраздновали…

Но в конце концов, я свободный человек! Почему бы мне не зайти в ресторан? Ну хотя бы пальто свое забрать я имею право?

– Старик, – донеслось до меня из раскрытых дверей, – тебе что, плохо? Проветриться вышел?

Ленька ни о чем не подозревал.

– Еще как плохо! – выкрикнул я. – Ты бы мне хоть фамилию своего заказчика назвал, прежде чем приглашать!

Тимирязьев продолжал недоумевать. Пришлось пересказать все обстоятельства торжественного вечера.

– Ну ты даешь! – изумился Ленька. – Это только тебе так повезти могло… Так какая твоя баба-то? Первая или вторая?

Теперь я уж и сам не знал какая.

– А та, с которой я пришел, все еще сидит? – осторожно спросил я.

– Ага. С какой-то усатой теткой разговаривает. Изольда.

Мороз пробирался все выше и выше.

– Может, зайдешь все-таки? А то ведь совсем окоченеешь.

Я вошел в теплый холл ресторана и присел на скамеечку. Может, теперь есть смысл приударить за Светланой, коль уж все так получилось?

– А как она, – поинтересовался я у Тимирязьева, – не грустит?

– Да вроде нет.

– Вызови ее. На пару минут…

Ленька согласился и полез наверх. Вскоре на лестнице появилась мадам Рыбкина, из зала донеслись буйные взвизги Ленькиного саксофона.

– Ну у тебя и рожа, – сказала Светлана, присев рядом со мной. – Здорово я тебя. Недаром все говорят, что у меня рука тяжелая.

– Что там такое? – встревожился я.

– Да ладно, сойдет за естественный алкогольный румянец. Куда теперь повезете, кавалер? – иронически спросила она. – В номера?

Я посмотрел на ее загорелую шею и почувствовал себя немного лучше.

– Давай посидим еще… – неуверенно предложил я.

Светлана округлила глаза.

– Ты совсем дурак или как? Можешь, конечно, оставаться, а я поехала…

Она подошла к гардеробу и накинула на плечи свою роскошную шубу. У дверей мадам Рыбкина еще раз посмотрела на меня и покрутила пальцем у виска:

– Ну пока, соблазнитель! До скорого…

Я, как небольшая гора, тупо сидел на скамеечке. И просидел бы еще тысячу лет, если бы не шум в зале.

– Пустите меня! – кричал пьяный Виталькин голос. – Пустите!

Но какие-то молодчики крепко держали обманутого мной друга. Наконец Рыбкин вырвался из цепких объятий и кубарем скатился с лестницы. Он пошарил мутными глазами по вестибюлю и, видимо не найдя Светланы, направился ко мне.

Я сжался в комок, на всякий случай приготовившись дать отпор. Нельзя же быть такой тряпкой.

Виталька несколько мгновений покачался передо мной на каблуках, а потом рухнул на меня, раскинув руки. Его мокрые губы всосались в мою припухшую щеку.

– Аррсюш-шка! – раздавалось где-то у самого моего уха. – Прсссти, старик… Бабы, они, знаешь… А ты – м-молоток… Я бы на твоем месссте…

От неожиданности я даже не пытался сопротивляться.

– Я ить всссе видел, – продолжал Виталька. – И бабу твою… А моя… Она ить сама увязалась… Да, старик?

– Да, – нехотя ответил я.

Зачем ему эта убежденность, будто его жена увязалась за мной сама? И почему он не спрашивает, как я, собственно, здесь оказался?

– У-у, гадина! Чуть мне всю обедню не расстроила. Выгоню ее из дому! – Рыбкин слегка протрезвел. – Хорошо еще, Л-ларисса ничего не поняла… – Внезапно он оживился. – Пойдем наверх, а? Выпьем, раз такая радость!

Я не посмел отказаться. Следовало как-то загладить свою вину. Обнявшись, словно сиамские близнецы, мы поползли вверх по лестнице.

– А теперь, – загремел в динамике бодрый Ленькин голос, – по просьбе королевы и хозяйки нашего импровизированного бала, несравненной Ларисы, песня «Расскажи» с компакт-диска «Не говори». Исполняет Татьяна Мягкотелова!

Тимирязьев приготовился дунуть в трубу, а из-за кулис высунулось было чье-то бледное личико, но Виталька заорал:

– Тихо! Никаких «Расскажи»! Это мой друг Васильев Арсений Кириллович! Прошу любить и жаловать!

По столикам пронесся шепот, Рыбкин подтолкнул меня вперед, к своему месту. Там уже надувала губы Лариса. Перед ней лежал глянцевый номер «Космополитена». Он был открыт на странице с заголовком «Как завоевать богатого мужчину». Лариса заглянула в журнал и жеманно проговорила:

– Дорогой, как мило, что ты привел… Арсения…

Похоже, «Космополитен» рекомендовал читательницам радушно встречать друзей намеченной жертвы. Виталька просиял, поддавшись на незамысловатую уловку. Он наклонился ко мне и пробормотал:

– Вот это женщина, а? Разве Светка догадалась бы такое сказать?

– А теперь все-таки песня «Не говори», – раздался голос Тимирязьева. – Вернее, «Расскажи»…

Оркестр грянул примитивный мотивчик.

– Дорогой, – проворковала Лариса, – что же ты не угощаешь своего друга?

Ну вот, опять… Виталька послушно принялся наваливать мне на тарелку провиант. Я попытался подлить Ларисе шампанского. Может, хоть алкоголь отобьет у нее тягу к пошлостям?

– Ну что вы, – притворно изумилась она, – я бы и сама… Я считаю, что этикет – выдумка уродин.

Наверняка эту глубокую мысль она вычитала в том же журнале.

– Это еще поч-чему? – удивился торговец кетчупом.

– А потому, дорогой, что по-настоящему красивая женщина не требует внимания к себе. Его ей и так оказывают.