Брак по принуждению, или Его изумрудная тьма

— А ещё пять лет назад он травил её подарками, угрожая снова взять в рабство… — дополняет Стефан.

— Но это в прошлом, — исправляю я. Меня передёргивает. Как я вообще произношу эти слова и не морщусь.

Стефан побледнел, его рот приоткрылся от шока.

— Себастьян — совсем другой человек сейчас, — я говорю то, во что не верю. Но, должно быть, убедительно. — Тюрьма меняет людей. Я говорила с ним недавно и поняла, что он другой, — смотрю я на довольную судью. Видимо, она любит истории о том, как плохие мальчики становятся хорошими.

Честно говоря, я сама люблю такие истории. Но не в случае с Себастьяном.

— Что? — вырывается у Стефана. — Как ты можешь так говорить?!

— Заседание окончено. Себастьян Верлак, вы официально свободный гражданин нашей страны, поздравляю, — женщина поскорее заканчивает всё, видимо, устав от скандалов. Впрочем, всем кажется, интересно, что же будет дальше. Такая драма разворачивается на глазах.

Наручники с Себастьяна снимаются. Он идёт ко мне.

Взгляд малахитовых глаз Стефана перебегает от меня к Себастьяну и обратно, а потом ещё раз.

— Хах, хах, хах. Боже, как же ты пудрила мне мозги-то всё это время! Теперь я понял, к чему были все эти извинения, «любовь», да пошла ты! — презрительно выплёвывает слова он мне в лицо. Я съёживаюсь. Он не может знать, что я делаю всё это ради него… Даже не догадывается ведь. — А вы, миссис благодетельница, теперь чёртова прокурорша. Я уж об этом позабочусь, — поворачивается он к судье и улыбается. — Это было ваше последнее заседание, когда вы были судьей. Всего доброго всем, — ухмыляется муж и быстрым шагом уходит прочь. Стефан так хлопает дверью за собой, что я вздрагиваю.

Себастьян подходит ко мне с виноватым лицом.

— Я ведь должен извиниться? — посматривает он на меня глазами цвета светлого изумруда.

— Почему? — сухо спрашиваю я и смотрю на адвоката, который проделал хорошую работу. Надо поблагодарить Эрика за то, что нашёл его.

— За то, что так получилось со Стефаном.

Я прожигаю его взглядом.

— Можешь не переживать. Не мучайся угрызением совести, если таковая у тебя имеется — мы со Стефаном два месяца как не живём вместе, — отворачиваюсь я, беру сумку с собой и шагаю вперёд, к выходу.

Мы лишь потрахались. Очень хорошо потрахалались.

— Что? Ты серьёзно? — его голос как будто звучит заинтересованным. Он спешит за мной, шагая рядом. — Да как так-то?

— Хватит строить из себя кого-то, будь собой уже, Верлак, — огрызаюсь я и смотрю ему в глаза, а затем быстро отворачиваюсь и жду адвоката, который только сейчас сошёл со своего места.

— Это и есть я. Разве ты не поняла ещё? — осматривает меня Себастьян. — Ты, правда, изменилась, Елена.

Я стала дурой, которая предала того, кого любит.

Теперь всё выглядит так, как будто я специально легла под Стефана.

А всё потому что я не смогла сказать ему тогда… я опасалась его реакции. Я уже тогда хотела его и боялась всё испортить. Но я лишь усугубила ситуацию.

Я улыбаюсь адвокату, полностью игнорируя Себастьяна. Мы идём к выходу.

— Вот тебе адрес, там номер гостиницы для тебя снят. Пока будешь там пребывать, — вытаскиваю я листок из сумки и отдаю Себастьяну. — Тебе нужно ещё устроить безопасность, да?

— Ох, нет, поверь, об этом я сам смогу позаботиться, — на его лице играет злобная усмешка. — Я бы не выжил на зоне, если бы был слабаком.

— Охотно верю, — без всякого выражения отвечаю я и выхожу на улицу.

Мне хочется рыдать, но я сдерживаюсь. Взгляд Стефана… он был такой… Боже, я вроде и не виновата перед ним, ведь делаю это всё ради него, но и… мне стыдно. Боль в его глазах в тот момент просто невыносима.

Я попробовала позвонить ему, но каждая моя попытка была тщетна. Я порывалась оставить ему звуковое смс, но… не смогла.

Дома меня встретил обеспокоенный Стивен.

— Ты как?

— Я… — потерянно ответила я и быстро сняла с себя пальто. — Не знаю. Как дети?

— Переживали, что ты не пришла этой ночью и не отвечала на звонки. Как и я, Елена. Ты была с ним? — заглянул он мне в глаза. Нельзя понять, какие эмоции Стивен испытывает.

— Была, — поспешно выдала я, не в силах врать. — Прости меня, — почувствовала я слёзы в глазах.

Я даже не знаю, из-за чего мне хочется рыдать. Из-за того, что я предала Стивена, или из-за того, что Стефан теперь не простит меня.

— Почему же ты такая расстроенная? — удивился он. — Как там с Верлаком?

Я завидую его спокойствию.

— Освободили, — сглотнула я слюни, скопившиеся во рту.

— Елена… у вас всё наладилось?

Я прошла в гостиную и села на диван, уставившись взглядом в пол.

— Ничего у нас не наладилось, — я почувствовала волну истерики. — Я всё ради него, а он… — я опустила лицо в ладони. Жалкие всхлипы рвались из груди, я не могла сопротивляться. — Теперь он думает, что я шлюха, — продолжала я вытирать слёзы, а Стивен сел рядом и стал гладить мою спину. — Но всё ради него. Всё. Всегда. Теперь я чувствую себя виноватой, он так смотрел на меня… Стивен, почему мне так больно?! — вскрикнула я от настоящей боли в груди. — А сейчас я вообще сижу и жалуюсь на… своего мужа тебе. Я шлюха, он прав, да? Я занималась любовью с ним этой ночью, а сейчас я прихожу к тебе и прошу утешения!

Стивен промолчал. Я взглянула на него.

Вся эта ситуация выглядит просто отвратительно.

— Мне больно, но не думаю, что мне так больно, как сейчас тебе. Я… не знаю, как тебе помочь. Думаю, тут всё решит время, Стефан поймёт, что ты это делала для него. По-другому никак. А сейчас тебе стоит успокоиться… пойти поговорить с этим Верлаком. Кстати, хочешь, схожу с тобой? А потом я привезу домой Миранду и Криса, ты с ними увидишься и забудешь обо всём. Я не прав? — слегка улыбнулся он мне, а я успокоилась, сделав несколько ровных вдохов и выдохов.

— Нет, я сама. Спасибо тебе за всё. Ты переживал за меня, да? Что я не позвонила и не предупредила тебя? — виновато поджала я губы.

— Я очень переживал за тебя, — схватил он меня за руки, а я потупила взгляд. — Миранда, Крис и я очень переживали.

— Прости меня, я не думала… — раскаялась я. — Я виновата.

— Хватит, Елена. Сейчас тебе нужно собраться. Пока забудь о Стефане. Не надо убиваться… ты же знаешь, что у тебя есть цель. Сохранение его жизни.