Брак со стихийным бедствием

– А этот Венька, он тоже хотел посмотреть на тебя в розовых портах? Или, наоборот, без портов? Зачем он их украл? – озадачился Моржик.

– Чтобы принудить меня согласиться на ведение программы с бэккорректоршей, – уверенно ответила я.

Тут мне принесли суп, и я с аппетитом принялась за него. Мужики некоторое время помалкивали, уважая мой аппетит, но потом не выдержали и потребовали объяснить им все по-человечески.

– По-человечески не получится, – ответила я, облизнув ложку и положив ее в пустую тарелку. – Нормальному человеку такого не понять!

– Считай, что мы условно ненормальные, – предложил Лазарчук.

– История на самом деле дурацкая, я бы сказала – трагикомическая, – продолжила я, с любезного разрешения капитана записав его в идиоты. – Есть у нас в городе такая предприимчивая дама, которая называет себя биокармоэнергокорректором.

– Ого! – сказал Моржик.

– Мои коллеги попросту называют ее бэккорректором. Что такое эта самая биокармоэнергокоррекция, не знает никто. По-моему, дикая смесь шаманства, астрологии и доморощенного психоанализа. Бэккорректорша нуждается в рекламе, поэтому спит и видит себя постоянной гостьей моей телевизионной программы. У нее хороший рейтинг, и зрители мне верят.

– Не позорься ты, Кыся, с корректоршей! – скривился Колян. – Шаманы – это не твой формат!

– Не хочу позориться, – кивнула я. – Потому и отказываюсь от этой сомнительной чести, хотя наш главный редактор Роман Геннадьевич прессует меня, как дорожный каток, уже два месяца. То есть два месяца он меня прессовал, а с неделю назад перестал и вроде как ожидает, что я вот-вот сама, по доброй воле, попрошусь в эфир с корректоршей. Теперь-то я понимаю, в чем тут дело! Наш хитромудрый шеф предложил клиенту самостоятельно решить вопрос со строптивой ведущей неофициальным путем. Вот корректорша со своим верным помощничком Веником Орловым и решили повлиять на меня собственными силами и оригинальными методами.

– Денег предложили? – с надеждой предположил Колян.

– Если бы! Впрочем, это был бы не оригинальный метод, – рассудила я. – Нет, они попытались войти со мной в ментальный контакт.

– Ментальный – это от слова «мент»? – с подозрением спросил Лазарчук.

– От слова «ментальность»! Или не ментальный, а астральный, инфернальный, космический контакт – не знаю, я в бэккорректорских штучках не спец. В общем, эти деятели решили установить со мной незримую связь, чтобы потом дергать меня за ниточки, как марионетку. Для этого Венька старался раздобыть побольше моих личных вещей. Видимо, по идее авторов проекта, предметы, с которыми я непосредственно контактировала, должны были способствовать созданию у затейников моего образа вроде куклы-прототипа, которую мастерят в подобных случаях колдуны диких племен.

– Абсолютно ненаучный эксперимент! – авторитетно сказал Колян.

– Но было бы интересно посмотреть на его результаты, – добавил Моржик.

– Мне тоже, – согласилась я. – Тем более что Венька по ошибке наворовал чужих вещей! Не знаю, какая кукла получилась бы из подштанников Матрены Набалдашкиной, Женькиной кружки со спирохетами, Дашкиного лака для волос и костяного брелочка Любови Андреевны! Определенно, это был бы собирательный образ.

– А твоего в этом наборе ничего не было? – спросил Лазарчук.

Коротким кивком я поблагодарила его за своевременный вопрос и ответила:

– К сожалению, было. Коробочка с блеском для обуви!

– Ага! – многозначительно сказал капитан.

– Ага, – подтвердила я и посмотрела на мужа. – Для тех, кто не в курсе: взрывное устройство, которое отправило на тот свет Веньку Орлова, помещалось в этой самой коробочке с обувным кремом!

Колян поперхнулся пивом.

– Прости, Ленчик, я не понял, – извинился Моржик. – Так с чем же все-таки была эта твоя коробочка – с кремом или с бомбой?

– Моя-то была с кремом. Помнишь, когда мы отдыхали в пансионате, я то и дело доставала ее из сумки, чтобы натереть Масянькины туфли? Он без устали пачкал башмаки пылью и сбивал им носы, а мне хотелось, чтобы ребенок выглядел достойно, раз уж мы оказались в приличном месте.

– Я видел! – обрадовался Колян. – Это была такая небольшая продолговатая коробочка со скругленными углами, да? С блестящим черным тараканом на этикетке.

– Не с тараканом, а со скарабеем, впрочем, это неважно. Важно то, что Трофимов, который провел вечер субботы с нами, тоже видел, что я таскаю в сумке сапожный блеск.

– Его можно купить в любом супермаркете и даже в киоске Роспечати, – задумчиво сказал Лазарчук.

– Трофимов и купил, – я подхватила его мысль на лету и развила ее. – Во вторник, когда Ирка позвала нас всех на собачьи крестины, я разговаривала с Трофимовым по телефону и имела глупость ляпнуть лишнее. Или же это Ирка имела глупость…

– Обе вы ее имеете, – пробурчал капитан.

– Не перебивай, а то я потеряю нить. Поговорив с нами по телефону, Трофимов вдруг обнаружил, что мы с Иркой – крайне нежелательные для него свидетели…

– Свидетели чего? – влез Колян.

– Не перебивай! Свидетели того, что у него нет алиби.

Муж снова открыл рот, но я рыкнула:

– Не пер-ребивай, сказала! Дай договорить! В общем, Трофимову внезапно и сильно захотелось нас с подружкой убить.

– О, как я его понимаю! – закатил глаза Лазарчук. – Вечно вы лезете куда не надо!

– Ленчик, а куда вы залезли на этот раз? – с легким укором поинтересовался Моржик.

– В соседний, двадцать четвертый, номер отеля. Давайте об этом я расскажу позже? – попросила я. – Сейчас вернемся к обувному крему. Когда я встретила Трофимова в запруженном толпой холле офисного здания, он подменил мою коробочку точно такой же, только не с кремом, а со взрывчаткой. Возможность пошарить в моей сумке у него была – к выходу сквозь толчею мы проталкивались паровозиком, и я шла первой.

Я немного помолчала, а потом сказала:

– Не было бы счастья, да несчастье помогло: в тот вечер мне пришлось срочно вернуться на работу, а там Веник Орлов утащил из моей сумки бомбу в коробочке.

– Дальше все ясно, – сказал Лазарчук.

– Дальше – да, а что было раньше? – Колян еще не удовлетворил свое любопытство. – Из-за чего вообще весь сыр-бор, Кыся, почему Трофимов так взъелся на вас с Иркой?

– Мы знали, что в ночь с субботы на воскресенье его не было в гостиничном номере, а ведь именно на телефонных звонках оттуда строилось его алиби.

И я рассказала благодарной публике все, что мне удалось выяснить о гибели Лилианы Марусенко, угоне «Нексии» и роли Павла Маврина, а также о том, каким образом, по моему мнению, Трофимов обеспечил себе алиби.

Коляна хитрость с подмененным телефонным аппаратом искренне восхитила.

– Как просто и вместе с тем эффективно! – удивился он. – Я бы на месте Трофимова привез с собой ноутбук, чтобы войти в компьютерную сеть отеля и сделать звонок с переадресовкой на телефон в номере через Интернет… Но это был бы гораздо более громозкий способ.