Брак
Шрифт:
Ким послушно проглотил лекарство и скосоротился: горькая вязкая гадость обожгла гортань.
– И руку дай: надо сделать инъекцию от лучевой, иначе откинешься.
Только сейчас Ким заметил, что на тощей шее борца с режимом мотается полосатый сине-жёлтый галстук. Интересно, зачем ему галстук так глубоко под землей? Странный всё-таки тип...
– Руку!
Ларго вздрогнул и хотел уже воспротивиться, но подумал: зачем? Хуже-то всё равно не станет. Он сжал кулак и отвернулся, безропотно позволяя Ладимиру делать всё, что тот сочтёт нужным. А нужным чудаковатый дед счёл протереть почерневшую
– Во-о-о-т, – протянул старик, и тонкая игла вонзилась в вену. – Так-то оно лучше. А теперь давай-ка посмотрим...
Лей вооружился карманным дозиметром. Ларго частенько видел такие у надсмотрщиков и врачей в лазарете. Если уровень радиации приближался к критической отметке, эти штуковины начинали мигать красным и противно пищать. Сейчас же, когда Ладимир ткнул прибором Киму в грудь, датчики зажглись зелёным – опасности нет, однако в выцветших стариковских глазах мелькнула тревога.
– Эй, парень... – лидер оппозиционеров коснулся его предплечья сухими узловатыми пальцами. – Ты... чего это? Ты как?
– В полном порядке, – ответил Ларго и ничком повалился на земляной пол.
***
Какой странный звук...
Ничего более удивительного Ким в своей жизни не слышал. Тихое потрескивание. Такое уютное, что от одного звука становилось теплее.
Так хорошо...
Ларго сладко потянулся и понял, что лежит очень удобно и явно не на нарах: под головой мягкая подушка, сверху – тёплый плед. Рядом – камин: искусственное пламя хрустит фальшивыми дровами.
Это ведь Ладимир позаботился обо мне, – сообразил Ким, рассматривая повязку на руке. – Да ещё и раны обработал. Похоже, не такой уж он и психопат...
И вдруг по голове словно лопатой треснули.
Норма!
Смена!
Парализующие чипы!
Ларго резко сел на постели, готовый вскочить и бежать... вот только куда? Дорогу от бункера к штреку он помнил с трудом, а от мысли о том, сколько времени осталось до конца смены, бросило в пот.
Не успею! Ни за что не успею! Чёрт!
– Тише ты, – голос Ладимира проскрипел над самым ухом. – Тише, тише... Угомонись. Вот твои браслеты, держи.
Ким взял протянутые ремешки и уставился на показатели.
Ну ничего себе!
Две десятки. Полная норма. И у него, и у Лео.
– Но... как? – Он с сомнением глянул на старика.
– Много будешь знать, скоро состаришься, – хмыкнул оппозиционер и в линзах его очков заплясали отражения искусственного огня: озорные рыжие всполохи. – У меня, кстати, имеется для тебя ещё один гостинец.
– Гостинец?
– Это, кажется, твоё? – Ладимир протянул нечто небольшое, прямоугольное, слегка обугленное...
– Мой блокнот! – выпалил Ким и с трудом сдержался, чтобы не прижать старого приятеля к сердцу. – Но... откуда? Как? Кто...
– Сколько сразу вопросов. – Лей скрестил руки на груди. – Чаю хочешь?
Ларго понурил голову.
Похоже, старик забыл, что мне надо возвращаться на каторгу, пока не хватились, – грустно подумал он.
– Расслабься! – Лей, казалось,
прочёл его мысли. – Не так уж и долго ты провалялся в отключке: до конца смены целых четыре часа – вернуться успеешь. Чаю?– Да... пожалуйста, – учтиво ответил Ларго, поглаживая потрескавшуюся обложку блокнота загрубевшими шершавыми пальцами, а в душе росло и крепло чувство признательности к чудаковатому оппозиционеру.
Как Ладимир очутился под землёй? Что он делает в этом бункере? Зачем ему понадобилось его, Кима, спасать? Откуда у него блокнот?
Вопросов, действительно, многовато...
– Интересное, кстати, чтиво. – Лей водрузил на электроплитку видавший виды чайник и кивнул на потёртую книжечку. – Много толковых мыслей.
Ларго нахмурился. Что за мода, совать нос в чужие записи? Хотя... Наверняка Ладимир не первый, кто читал его блокнот.
Первым был Рион Штерн...
– Мне нужно ответы, – глухо сказал Ким, глядя на танец фальшивого огня в камине.
– Ты их получишь. – Старик уселся на высокий лабораторный табурет и закинул ногу на ногу. Один его тапок прорвался, и сквозь дырку виднелся большой палец с пожелтевшим ногтём. – Но сначала послушаю, к каким выводам пришёл ты сам.
– Зачем?
– Хочу понять, почему он так в тебя вцепился.
– Кто? – Ларго бросил на старика внимательный взгляд.
– Наш лидер, – просто ответил Ладимир.
– Лидер? – Ким нахмурился. Дед, похоже, выжил из ума, или всерьёз близок к этому. – Но лидер левых радикалов – это вы!
– О! Как зелен нынче виноград! – хохотнул Лей и качнулся на табурете, чуть с него не слетев. – Я всего лишь подставная фигура. Прикрытие. Красная тряпица, необходимая для отвода глаз. Благодаря мне, истинный предводитель нашей боевой организации сумел сохранять инкогнито долгие годы. Он, к слову, приказал тебе выжить любой ценой.
Как мило, – подумал Ларго, а вслух сказал:
– Кто он?
– Говорю, ты получишь ответы. – Ладимир сполз с табурета, нырнул в кособокий, лишённый дверок шкаф, и извлёк две замызганные чашки. – Все ответы, которые я смогу тебе дать. Но сначала – твоя версия.
– Моя версия... – эхом повторил Ким, раздумывая с чего начать.
В итоге он начал с самого начала. Рассказал о смерти Виктора Лессера и своих подозрениях. Поведал о Милосе Карре, и о жестокой судьбе его красивого голубоглазого любовника. Не упустил из виду загадочное исчезновение Реважа и в деталях расписал роковую ночь, когда в апартаментах комиссара случился пожар. Слово в слово передал беседу с Мануэлем Лопесом, но воздержался от подробностей собственного ареста.
– Их всех шантажировали, – сказал Ларго с нажимом. – Карра, Лопеса, Лессера... Уверен, что Хара и Токадо тоже не смогли избежать этой участи. Да и вы, по идее, тоже, но...
– Но? – Лей сверлил его бесцветными глазами. Казалось, старик чего-то ждёт.
– Мне кажется... – Ким сглотнул. – Мне кажется, всех членов правления объёдиняли вовсе не акции Кибериума. Точнее – не только они. Думаю, имелась какая-то тайна. Жуткая тайна, которая связывала их вместе и заставляла действовать сообща. Ну а потом... Потом что-то пошло не так, и единство треснуло.