Бран Мак Морн: Последний король

Оказавшись среди деревьев, ничто не могло поймать меня, даже леопард или Волосатая Свирепая обезьяна.

Мы, жители Деревьев, называли их Волосатым народом, потому что они были всего лишь дикими обезьянами. Они были могущественны, ужасны и обладали отвратительным характером. Мы, деревья, были намного выше по шкале эволюции. У нас было чувство юмора, детское и гротескное, я согласен с вами, но все же чувство юмора. У волосатых людей не было чувства юмора, и поскольку они были угрюмыми, дикими и вели отшельнический образ жизни, мы, Деревья, оставили их в покое.

Они были могучими воинами; взрослый мужчина из Волосатого народа был в десять раз сильнее современного человека и почти вдвое сильнее человека Деревьев.

Если бы у них был союз, они могли бы уничтожить Древесный народ, но когда они приходили, чтобы украсть женщин Древесного народа, как они иногда делали, они приходили поодиночке или только парами и тройками.

У нас, жителей Деревьев, были распри и драки друг с другом, но мы всегда объединялись против общего врага. И ни один, ни три, ни десять Волосатых Мужчин не могли одолеть целое племя Древесных людей.

Когда Древесный человек поодиночке сражался с Волосатым человеком, Волосатый человек почти всегда выходил победителем.

И все же, когда свирепый и могущественный Волосатый Мужчина попытался похитить девушку из Древесного народа, которую я желал себе в супруги, я доказал, что у меня сильные руки, а также быстрые ноги.

Ибо я видел красную ярость, и там, на качающихся верхушках деревьев, в сотне футов от земли, мы сражались, врукопашную, Волосатый Человек и я, и голыми руками, без посторонней помощи я убил его, там, на верхушках деревьев, когда мир был молод.

Я был рабом в Египте, когда Менес построил первую пирамиду. Днем я неустанно трудился вместе с тысячами других рабов, работая на возведении пирамид, а ночью я делил убогую глинобитную хижину с другими рабами.

Я был высоким, светлокожим и светловолосым. Один из племени светловолосых людей, которые жили в пещерах на побережье Средиземного моря. Предки современных берберов.

Я трудился без передышки и не раз чувствовал на себе удары кнута надсмотрщика за рабами, пока не вспомнил, что был вождем на своей земле. Затем, подняв руки на надсмотрщика над рабами, я убил его и вырвался, вернув себе свободу одним смелым ударом.

Я бежал в Эфиопию и там стал вождем воинов. Я поднимался от власти к власти, пока Карун, король Эфиопии, не позавидовал моему растущему могуществу и не покушался на мою жизнь.

Я снова бежал через пустыню, пока не наткнулся на племя черных людей.

Они были свирепыми воинами, и они приняли меня в свое племя. Я привел их к победе над другими племенами, и меня сделали вождем среди них.

Когда мы победили врагов племен, я повел армию численностью около двух тысяч человек из джунглей через пустыню в Эфиопию.

Чернокожие соплеменники были копейщиками. Они ничего не знали о луке, а все эфиопы были искусными лучниками, и они значительно превосходили нас численностью. Но я умело руководил ими, и мы напали на эфиопов, застигнув их врасплох и приблизившись так быстро, что у них не было времени воспользоваться своими луками. В рукопашном бою эфиопы не смогли устоять перед свирепыми копейщиками, сломались и обратились в бегство.

Карун, король Эфиопии, был убит в битве, и я взошел на эфиопский трон.

Эфиопия стала могущественной под моим правлением, и египтяне были вынуждены удвоить свои пограничные армии.

Я обучал армии Эфиопии и вторгся в Египет. Египетские армии были отброшены, и египетские города пали под натиском моих эфиопских лучников и свирепых черных копейщиков.

Я завоевал Египет и какое-то время правил на троне страны, в которой я был рабом.

Но египтяне восстали против меня, и я был вынужден бежать в Эфиопию.

Но ни одна египетская армия никогда успешно не вторгалась в Эфиопию во время моего правления, и я был доволен эфиопским королевством, потому что я превратил его в могущественную нацию, верховную в этой части Африки.

Я был пиктом, и меня звали Мерак. Я был жилистым мужчиной среднего роста, с очень черными волосами и очень черными глазами.

Мое племя жило в плетеных хижинах на восточном побережье Британии. Тогда это место не было известно как Британия, поскольку бритты еще не дали острову его названия.

Тогда мой народ был ремесленниками, а не воинами. Мы немного охотились и возделывали землю и были мирным народом.

Я сидел перед дверью своей хижины, выковывая бронзовое копье.

До гэльского вторжения пикты изготавливали свое оружие и орудия труда из искусно обработанного кремня, обсидиана и нефрита.

Но первые кельты пришли из Гибернии и поселились в Британии, принеся с собой первый металл, который когда-либо видели пикты острова. Гэлы никоим образом не завоевали Британию полностью и никогда полностью не подчиняли пиктов.

Мы были ремесленниками, и мы не были воинами, но мы были хитры и искусны во многих видах ремесел.

Создавая копье, я поднял глаза и увидел проходящую Меа-лах, дочь одного из советников вождя.

Я почувствовал, что большие, темные, красивые глаза смотрят в мои. Всего мгновение, и девушка прошла дальше.

Я наблюдал за ней, и смутная тоска наполняла мою душу.

У Меа-ла были очень красивые глаза, ее кожа была нежно-белой, как снег. Ее мягкие темные волосы струились по стройным белоснежным плечам. Она легко ступала на изящных ножках, которые, казалось, едва касались земли.

Она направлялась к морскому берегу, и вскоре я увидел ее хрупкую фигуру, очерченную на фоне затянутого облаками неба. Она стояла на большой скале, глядя в сторону моря, ее развевающиеся волосы развевались на морском бризе.

Изящное, прелестное создание, едва ли больше девочки – и она должна была выйти замуж за сына вождя.

Видели ли эти прекрасные глаза во мне больше, чем в обычном деревенском ремесленнике? Была ли в их взгляде определенная тоска?