Брат для волчонка 3
Шрифт:
Комбриг посмотрел на него недоумевающе. Кажется, Рэму удалось совершенно вынести ему мозг.
Он потёр виски, выдвинул из-под стола «табуретку» — сидение на магнитной подвеске — и рухнул на него, «промяв» почти до земли.
— Клоун твой Дерен, — сказал он глухо. — Нашёл же, кого послать.
Рэм заглянул под стол, тоже выловил сидение и устроился напротив, как они обычно садились с лейтенантом.
— Дерен не хотел меня посылать, — пояснил он. — Но причинность — это сложная штука.
— Вот-вот, — сержант тяжело вздохнул. — И подставишь ты меня, как эта ваша причинность…
Рэм
— Я не на той стороне, чтобы вас подставлять. Мы не идём против личной граты. — Он замолчал, раздумывая, как бы сказать попроще.
При храме Рэм бывал часто, и сам, в общем-то, понимал разницу, между путями воли, души и тела. Но «нубу» такое не объяснить.
— Смотрите, — решился он. — У нас с вами есть общая цель — прекратить на Прате войну. В рамках этой цели — мы союзники не только потому, что выполняем один приказ. Мы вместе плывём через реку. Выплыть вдвоём — шансов больше. Но это — всего лишь уровень выживания. А ещё страшнее, чем утонуть, просто остаться на этой реке в одиночестве, понимаете?
Сержант потёр виски, лоб, болезненно поморщился.
— Это ты уже не по реке сейчас — по болоту, — констатировал он и погасил карту.
В палатке сразу стало темнее. Рэм прикусил губу, понимая, что снова вырулил на эйнитскую идиому, непонятную для чужака.
— Угу, — согласился он. — По болоту моей собственной глупости. Сложно это — про грату. Внутри я всё понимаю, а как сказать… — Парень развёл руками. — Прилетит Дерен — вы у него спросите, хорошо? — Он поймал взгляд острых глаз сержанта. — А пока так скажу — спецон своих не бросает. Мы же — спецон. Я напишу Дерену, объясню, что это ваш эксперимент.
— А если он прикажет тебе прекратить «эксперимент»? — мрачно спросил комбриг.
— А вы не бойтесь. Будет то, что должно быть. Дерен лучше понимает в причинах и в связях реального. Если то, что вы делаете, опасно или бессмысленно — может и приказать прекратить. Но не потому, что он хочет окончательно испортить вашу карьеру. Ему такое неинтересно.
— Это ты людей не знаешь, мальчик, — мотнул головой сержант.
— Вот! — обрадовался Рэм. — Это и есть грата. Может, я и неправ. Но я не хочу, чтобы вы ошиблись во мне для того, чтобы вам стало больно. Я хочу, чтобы вы ошиблись во мне так, чтобы это принесло вам радость. Понимаете?
Рэм выдохнул. Кажется, у него получилось объяснить? Или всё-таки нет?
Он посмотрел в глаза комбригу, и тот кивнул. Мол, я тебя понял. Ты, мальчишка, говоришь мне, что это я не разбираюсь в людях. Время покажет, конечно, но…
«Сержант Нуб» полагал, что наделённые властью идиоты вынуждают его выполнять идиотские приказы. Пожалуй, он был готов сейчас сложить и сержантские полномочия…
И Рэм добавил, куснув губу:
— Я сообщу Дерену о нашем разговоре завтра. Посмотрим, может, ещё кто-нибудь вылезет из развалин и мы поймём, что там всё-таки происходит? Хорошо?
— А тебе не влетит, парень? — нахмурился комбриг.
— Понятия не имею, — признался Рэм. — Но меня учили брать на себя ответственность.
Сержант кивнул, это он понимал. Уточнил:
— Останешься ночевать?
— А куда мне теперь деваться? — улыбнулся Рэм. — Раз я пообещал разобраться —
то лучше остаться здесь. Формально меня сменит пара наших пилотов, а я, с вашего разрешения, ещё поторчу тут немного. Найдёте для меня койку?Глава 9
Ночью Рэму никак не спалось. Он вроде бы сделал всё правильно: отписался Келли, получил разрешение остаться в расположении десантной бригады.
Место для него нашли хорошее, в сержантской палатке. Там жил Добрый и ещё двое сержантов по личному составу.
Рэму они не мешали, сторонились — начальство же. Казалось бы — спи спокойно, но парень лежал, зажмурившись, и отбивался от мыслей.
Мысли мучали не про Прат — про себя. Что с ним вообще? Он нормальный?
Одно дело, реши он защищать мальчишку. Тогда бы он и Дерену сразу написал, что надо вмешаться. Что не стреляют десантники правильно, ведь не в детей же?
Но о детях Рэм в тот момент вообще не подумал. И не из-за пацанов, голодающих в развалинах, согласился поучаствовать в «эксперименте» комбрига.
А зачем? В командира захотел поиграть? В умного и понимающего?
Скопировал манеру Дерена во всём разбираться, проникаться чужими проблемами?
А он понимает в них что-то, в чужих проблемах? Он даже не знает точно, за что этого «Нуба» разжаловали до сержантов! Можно верить ему или нет?
Но повёлся. В умного захотел поиграть…
Нужно было написать старшему и ждать его распоряжений. А он зачем-то влез.
Сам-то он — чего хочет? Есть у него своя воля?
Или все эти мысли оттого, что он не доложил Дерену, а теперь трусит? А не доложил, потому что не смог в глаза отказать комбригу?
Теплее…
Взять на себя ответственность — это только звучит красиво. А на деле — ты теперь двойной идиот. И перед Дереном, и перед «сержантом Нубом».
А что если история с пацанами — какая-то хитрая подстава повстанцев? Если следующий «гость» прибудет, начинённый какой-нибудь хитрой нетестируемой взрывчаткой? И кто виноват будет? Сержант Нуб?
Рэм повернулся лицом в подушку. Вот бы сейчас в карцер. В родной, на «Персефоне». Но ведь от Дерена потом и карцера не дождёшься…
Он всё-таки начал задрёмывать, в полуспоре с собой, когда глаза вдруг раскрылись сами.
Тихий свистящий звук донёсся так чётко, словно Рэм лежал не в палатке, а под открытым небом.
Что это за звук?
Осветительную ракету пустили, наверное? Неужели опять кто-то в развалинах лазит?
Пацаны?
С тонким дрожанием воздуха ринулась с высоты шлюпка, судя по звуку — своя, «двоечка». Зависла. Стена палатки полыхнула белым.
Рэм вскочил.
Сменщики прибыли сегодня минута в минуту. Линдон, спокойный такой сержант, сроду не лезущий в корабельную бузу, и его второй, Рэм не спросил, кто.
Они сразу заняли стратегически правильную точку — зависли в километре над расположением. И висели там, наблюдали — за лагерем, за развалинами.
Стандартное дежурство — завис себе на свои шесть часов и наблюдай.
Вот что и ему надо было сделать! Зачем он вообще на грунт полез! Белые его за уши дёргали?!
— Вы не спите? — спросил Добрый, проникая в палатку.