Брат для волчонка 3

Повстанцы, конечно, себе на уме. Но ведь понимают, гады, что корабли висят на орбите и всё видят. Зачем бесполезно шпионить? Ничего это не даст, никакого тактического выигрыша.

И всё-таки они посылают «в разведку» подростков…

Рэм попробовал спросить у сержанта, зачем повстанцы занимаются такой хренью, но Добрый только плечами пожал.

Версий у него не было, и это обрадовало Рэма.

Если смысла в таких действиях повстанцев нет от слова «совсем», значит, это и есть некая странность-нелогичность. А Дерен всё странное-нелогичное просил подмечать.

Есть что писать в отчёте!

Рэм принёс пакет с пайками в палатку-карцер, положил перед пленником на тоненький пластиковый пол.

— Бери, — сказал он. — Всё, что есть. Я не знал, что у вас так. Потом ещё привезу. Сержант говорит, что ты не донесёшь — отберут. Так что ты уж подумай, как донести. Не ташип, поди, раз уцелел до сих пор?

Пацан быстро глянул на пакет, отвёл глаза. Подумал и опять глянул.

— Четыре кило отравы, — фыркнул Рэм. — Сухпаёк называется. Не очень вкусный, но выжить можно. Ну и галеты под сидением были. Бери.

— Зачем это? — пленник поднял глаза и уставился на Рэма.

Тот плюхнулся рядом. Это не очень приятно, когда на тебя смотрят вот так, по-собачьи: снизу вверх. Не жалобно, но жалко.

— Затем, что надо что-то жрать. Смотри. — Рэм вынул из пакета галету и откусил. — Вполне съедобная. Не знаю, хватит всем или нет, но хоть что-то.

— Ты хочешь узнать, сколько нас там? — поморщился пацан. — Так я не скажу.

— А мне и не надо, — пожал плечами Рэм — Для прямого светочастотного… плюс-минус пара тысяч гражданских — вообще роли не играет. А вот голод — это хреново. Война и здесь закончится рано или поздно — надо же как-то дожить?

Пацан дёрнул плечами и снова уткнулся в колени. Рэм знал, что десантники его накормили, и от еды он не отказывался. И спокойно дожевал галету.

Хорошая была галета, трофейная, у таггеров конфисковали.

— Пора, стемнело уже. — В палатку заглянул сержант Добрый.

Рэм встал, стряхнул крошки с новенького комбинезона.

Вот и на пленнике был новенький. Тоже десантный, с подвёрнутыми штанинами и рукавами. Издалека, может, сразу и не заметишь, что просто пацан.

Десантный комбез постепенно подсаживается по фигуре, значит, переодели мальчишку недавно. А зачем?

Добрый вошёл в палатку, сгрёб пленника за шкирку, поставил на ноги, сунул ему в руки пакет.

— Пошли, мелочь! — он перехватил пацана за плечо.

Тот разжал пальцы, и пакет упал.

— Видишь? — спросил сержант Рэма. — Они не хотят ничего брать.

Пацан вряд ли отказывался брать пакет, он просто дрожал. И Рэма осенило — пленник не поверил, что его отпустят. Решил, что это такая шутка на тему прибить потихому.

— Да у него просто руки не держат! — взорвался он. — Он же думает, что ты его расстреливать потащил! Отпусти!

Рэм не ожидал, что сержант послушается, но тот выпустил пленника и мальчишка безвольно осел на пол.

Кем бы ни выглядел Рэм Стоун, статус у него был «командный», как и у Дерена. Сержант был обязан подчиниться, и он подчинился.

— Да не тронут тебя! — Рэм протянул руку, предлагая помочь мальчишке подняться. — Мы тебя проводим до той части развалин, где ваши норы под землю. Мы с детьми не воюем, понимаешь? Не бойся. Бери пакет и пойдём. Я с тобой пойду.

Пацан руки не подал, головы тоже не поднял и делал вид, что Рэма не слышит.

Сержант Добрый вздохнул, взял в одну руку пакет, другой подхватил пацана поперёк туловища и пошёл к выходу из палатки.

Пленник был лёгонький — болтался в воздухе, как котёнок.

Рэм пошёл рядом. Открыл Доброму дверь палатки. Два бойца, заметив сержанта с мальчишкой под мышкой, двинулись ему вслед, прикрывая.

И тут же в атмосферу свечкой ушла одна из тяжёлых шлюпок.

Воздух сразу стал плотным и густым — сверху давили магнитным щитом. Теперь чем бы ни выстрелили из развалин, толку не будет.

Но зачем такая перестраховка? Десантников и Рэма защитит домагнитка доспеха…

Рэм укусил губу. Это что за кипиш такой? Выходит, десант и пацана защищает? А от кого? От повстанцев?

Значит, повстанцы выгоняют пацанов «на убой», а если те возвращаются — добивают сами. Зачем?

Сержант Добрый вынес мальчишку за периметр, поставил на ноги у беспорядочного нагромождения вывороченных из земли каменных плит. Сунул ему за пазуху пакет с сухпайками.

Рэм осмотрелся. В этом месте по грунту лупили магниткой, пытаясь выкурить тех, кто сидит под городом.

Любой из проломов мог вести в подземный туннель. Тут, главное, знать, куда лезть. Видимо, здесь и поймали незваного гостя.

— Найдёшь дорогу? — спросил он у всё ещё дрожащего пацана. — Или подальше тебя проводить?

Пацан молчал. Понятно, что он не поверил в нежданную свободу.

Сержант Добрый демонстративно отвернулся. Двое его бойцов сосредоточенно изучали развалины. Их активированные доспехи чуть заметно поблёскивали.

— Иди, — Рэм подтолкнул пленника. — Мы постоим, чтобы не стреляли.

Пацан неуверенно сделал шаг в сторону вздыбившейся плиты. Обернулся.

— Иди-иди, — подбодрил его Рэм.

Ещё шаг и… бывший пленник исчез, словно его и не было.

Рэму хотелось посмотреть, куда он так быстро делся, но он и тут сдержал любопытство. С орбиты всё видно, потом посмотрит в записи.

— Идёмте-ка ужинать, младший сержант, — позвал Рэма Добрый.

— Мне сначала отчёт надо написать, — чуть растерянно отозвался Рэм, запоминая на всякий случай место в развалинах.

Надо же — как сквозь землю провалился мелкий!

— Вы с лейтенантом Дереном летаете? — уточнил сержант.

— Так точно, — кивнул Рэм по-уставному. — И мне нужно отписаться. Я не понял, зачем они пацанов выгоняют наружу. Странно всё это. А вы что думаете? — он обернулся к сержанту.

— Думаю, потому что скоты, — отрезал тот. — Может, в наказание за что-то. Или чтобы нас подразнить. Им приютских не жалко.

Сержант всё-таки настоял, чтобы Рэма сначала накормили давно остывшим ужином.