Брат-зверь

– Не говори глупостей, - отрезал отец.
– Если что-то можно здесь, не обязательно это можно и там. Эти миры все-таки выдуманные, здесь другие законы.

Сергей вскочил и запрыгал вокруг отца.

– Ты все-таки поверил!
– крикнул он.
– Поверил, что это возможно. Пусть пока и здесь. С этим мы еще поработаем. Но ты поверил.

– Отстань, - серьезно сказал Алексей.

– Зря.

– Чего зря?
– не понял Алексей.

– Отгоняешь зря. Прогресс отгоняешь.

– Ты где такого начитался?

– Ну, пап, согласись. Ты же любишь разные технические новинки перенимать. Компьютеру любишь апгрейд. Представь, что ты сам такой компьютер. Имеешь возможность улучшиться. Так улучшайся.

Алексей сурово посмотрел сыну в глаза. Тот только улыбнулся в ответ. Нахально так улыбнулся. Алексею захотелось улыбнуться в ответ.

– Не след яйцу курицу учить, - сурово проговорил он, но Сергей уже уловил слабину, засмеялся.

– Тебе же хочется, признайся, хочется.

– Хочется, - покаялся Каширцев.
– Но не верится.

– Так ты же уже сделал.

– Сделал, да сам не понял как.

– Проверь. Подумай. Вспомни.

– Некогда мне думать. Надо Ваню вытаскивать.

– Правильно, надо, - воодушевился Сергей.
– Так представь. Разовьешь ты способности. Оружие с другого мира цап и сюда. Кащею по дыне бац и Ваню на волю. А затем в наш мир. Пистолет Степановичу к виску, он перетрухает, всех и отпустит. Вот и все. Все свободны, все ликуют.

– Я подумаю, - пообещал Алексей.

– А я проверю, - Сергей укоризненно погрозил пальцем.

– Иди уж, - засмеялся отец.
– Проверяльщик.

Х Х Х

Но все-таки слова сына задели за живое. Алексей думал о них все время, пока они шли по лесу. Предположительно в сторону жилища гражданина Кащея. Хотя Алексей сильно подозревал, что ведущий их Горыня сам не знает куда идет, а направление высчитал, понаблюдав, куда драпали поверженные гуси-лебеди. Не согласитесь? Стоит ли опираться на беспорядочно и панически убегающих? Так же считал и Алексей, но все же не вмешивался. Отвлекали мысли о словах сына. В них он находил все больше смысла.

Позади мерно шагал Грымт. Голова опущена. Тоже задумчивый. Сергей объяснил отцу, что Горыня не стал скрытничать и рассказал другу, что с ним случилось, и что его ожидает в скором будущем. Великан поразил всех своей реакцией. Вместо того чтобы буйствовать, орать и сквернословить Грымт сел и заплакал. Плакал он, правда, не долго, но все же плакал. Потом поднялся и сказал, что он все равно пойдет с ними. Пока сможет контролировать себя - будет помогать. Глядишь, и постепенно увеличивающиеся силы пригодятся. А потом, перед самой гранью, он покончит с собой. Нельзя жить монстром.

Третьим в их компании размышляльщиком являлся Кемиранос. Гном так и не отошел от смерти брата. Шагал, словно робот. Механически и, похоже, даже не замечая, что ноги у него что-то делают. Молчал. Только один раз проронил слова, когда Алексей задал ему давно мучивший вопрос по поводу его обритой бороды. Кемиранос кратко объяснил, что бритье бороды есть траур по ближайшему родственнику. И снова замолчал.

К полудню небо неожиданно потемнело.

– Что это?
– проговорил Алексей.
– Сергей?

– Я не знаю, пап, - проговорил сын.

– Как это не знаешь?

– Не знаю. Я этого не придумывал. Честное слово.

В лицо ударил резкий порыв ветра. Алексей подавился следующим вопросом, и счел за лучшее закрыть рот. Быстро набежали облака. Да такие плотные, что солнце утонуло в них, как в пуховых подушках. Заморосил мелкий дождь, но почти сразу закончился.

Земля под ногами вздрогнула. Качнулась. Кемиранос не удержался, упал и сбил Сергея. Алексей удержался, но пришлось раскорячиться как лягушке на стекле.

– Мама!
– взвизгнула Аленка. Ее покатило по земле кубарем. Сергей успел схватить за руку. Остановил. А то девчушка могла сильно расшибиться о деревья. Сам он завалился на спину. Лицо задралось к небу. Оно сразу начало краснеть, потом бледнеть. Глаза выпучились.

– Папа!
– закричал Сергей, - Посмотри. Ты должен это увидеть.

На его лице Алексей прочитал ужас. Сразу поднял взгляд к небу и обмер.

– Что это, волхв?
– испуганно проговорил Горыня.
– Неужели Перун сошел с ума?

Грымт посмотрел вверх. Сверкнула молния. Алексей в ярком, слепящем свете рассмотрел у него каждый волосок, каждый прыщик. Зрение обрело нечеловеческую четкость и подмечало все признаки изменений произошедших с лицом великана. Впалые скулы. Заострившийся подбородок. Покрасневшие белки глаз и оранжевая радужка. Последнее уж точно было необыкновенным признаком.

Плевать. На небе происходило явление более страшное.

На фоне сизых туч появилось небольшое пятнышко. И это пятнышко было ничем. В нем исчезало все. Кружево облаков. Зигзаги молний. Прозрачность воздуха…

Пятно расширялось. Не аккуратно расплывалось, а лезло во все стороны неряшливыми мазками. Нередко в нем оставались тоненькие полоски бытия, но они быстро растворялись в пустоте. Казалось, невидимый великан закрашивает мир невидимой краской.

– Папа!
– прокричал Сергей.
– Мир тает. Его стирают. Что происходит?

– Мир тает, - тихо проговорил Алексей и вдруг до него дошел настоящий ужас.
– Мир тает!
– заорал он.
– Сергей, ты понимаешь, что это значит?

– Нет!
– прокричал мальчик.
– но мне страшно.

– Счастливый, - прошептал Алексей. Он почувствовал, что из него словно выдернули стальной стержень, поддерживающий его все это время, и он сложился, как фигурка из желе, безвольной массой.

В плечо, как клещи, впились громадные пальцы. Алексей посмотрел пустым взглядом на великана. Грымта качало порывами ветра. С обоих сторон в него вцепились Горыня и Кемиранос.

– Волхв, что будем делать?
– потребовал великан.

Подполз Сергей, волоча на буксире Алену. Кое-как поднялся. Великан ладонью подхватил девушку. Поставил на ноги.