Братки

Женщина подошла к Грибановым, достала из своего кармана маленький блокнотик и авторучку, приготовившись записывать. На сей раз она радушно улыбалась.

Улыбнулся ей и развалившийся на диване Антон Грибанов, при этом шутливо, по-свойски обнял её. Поскольку он сидел низко, обнимать её за талию ему было неудобно, и он обнял её… за ногу. При этом его рука погрузилась глубоко в пространство, скрываемое юбкой.

Титов, наблюдавший за этой сценой, увидел, что официантка не возражала против подобной фривольности.

Она так и осталась стоять с записной книжкой в руке, только улыбка её стала явно натужной. В таком состоянии официантка записала продиктованный Грибановым заказ и шустро ринулась его исполнять.

— Похоже, ребята здесь как у себя дома, — произнёс Титов.

— Да, рыжий не соврал, — подтвердил Пастухов, — у них здесь что-то вроде общественной приёмной.

К уголку, за которым сидели Антон и Никита, подошёл невысокого роста лысый мужичок и, спросив разрешения, устроился на краешке и стал что-то рассказывать им.

Стол перед братьями к этому времени уже был заставлен едой, и они, активно расправляясь с ней, внимательно слушали рассказ лысого.

Лысый закончил своё повествование.

Антон, молча продолжая жевать, отрицательно покачал головой. Лысый воспринял отказ Антона весьма болезненно и принялся горячо в чем-то убеждать братьев. Неожиданно младший из Грибановых, Никита, схватил лысого и, под тянув к себе за шиворот куртки, бросил ему в лицо несколько фраз, после чего, столь же резко отшвырнув его от себя, продолжил трапезу.

Напуганный и побледневший визитёр медленно поднялся и, слегка ссутулившись, направился к выходу из бара.

— Круто ребята разбираются со своими посетителями, — усмехнулся Пастухов.

— А главное, — вторил ему Титов, — все в открытую, никого не боятся.

— Да, отмороженные они какие-то, это же очевидно, — предположил Пастухов.

— Или имеют солидное прикрытие наверху…

Официантка принесла заказ. Титов» и Пастухов уже начали ужинать, когда в баре появился новый посетитель.

В сопровождении двух «качков» в бар вошёл невысокого роста, широколицый мужчина с большим животом, на вид ему было лет тридцать пять — сорок. Как и его телохранители, мужчина был коротко подстрижен. На толстой, едва заметной — настолько она была короткая — шее поблёскивала золотая цепь. На мясистом лице отразились недовольство и высокомерие.

— Ба-а, — протянул Пастухов, — господин Капитонов с телохранителями собственной персоной.

— Кто это? — удивлённо спросил Титов.

— Помнишь, я ездил на разборку у ресторана «Радуга»? Ресторан купил человек, который находится под нашей «крышей». У господина Капитонова были к нам небольшие претензии, так как он со своей бригадой патронировал прежнего владельца. Впрочем, мы быстро уладили конфликт: Капа, хоть и считает себя крутым, явно не дурак и с людьми Крёстного связываться не стал.

— Не хотелось бы, чтобы он нас здесь приметил, — сказал Титов.

— Ему не до нас, — успокоил его Пастухов, — у него, похоже, серьёзный разговор к романовским браткам.

Капа, подойдя к Грибановым, уселся рядом с ними.

На этот раз братья вели себя иначе: они были приветливы и разговорчивы.

Судя по жестам, даже предложили гостю разделить с ними трапезу. Однако явно чувствовалось, что разговор идёт на тему, непростую для обеих сторон.

Было видно, что Капа предъявлял претензии романовским браткам. Титов и Пастухов, продолжая есть, украдкой наблюдали за беседующими бандитами.

Беседа их длилась довольно долго, около получаса.

Неожиданно входная дверь бара открылась, и в помещение вошёл человек, один вид которого вызвал у Титова неоднозначную реакцию, чему очень удивился Юрий. Костя вдруг бросил на пол ножик и резко нагнулся за ним, явно для того, чтобы не попасться тому на глаза.

— Что случилось? — осторожно спросил Пастухов, когда голова Титова появилась из-под стола.

— Это он, — произнёс Титов, наблюдая за тем, как вошедший молодой парень подошёл к столу, за которым сидели бандиты, и, поздоровавшись, уселся вместе с ними.

— Кто он-то? — продолжал недоумевать Юрий.

— Теннисист, — коротко ответил Титов и добавил:

— Я видел этого парня в толпе в день убийства Губина.

— Ну и что? — пожал плечами Пастухов. — Мало ли там было народу!

— Нет, — покачал головой Титов, — это уже дело не Гоши Кислицина, на которого наехали бандиты, сдаётся мне, что здесь дело куда более серьёзное, а поэтому, прежде чем что-то предпринять, нам стоит посоветоваться с Потаповым…

* * *

— Ну ладно, братаны, будем считать, что мы договорились, — хлопнув ладонью по коленам, произнёс Капа и поднялся, — надеюсь, вы на меня не в обиде, я, может быть, резковато говорил, но от чистого сердца.

— Да брось ты, Толян, какие обиды, — ответил Антон Грибанов, — ты все правильно сказал. Ты извини, если мы на твои интересы наехали, то случайно. Мы люди новые в городе, своё дело только разворачиваем. Бывает, по незнанию вторгнешься на чужую территорию.

— Угу, — пробубнил Капитонов, — только больно резво вы начинаете, и братве это не нравится. Летайте, ребя та, лучше на своём уровне, не то вам крылья пообломают.

— Мы же извинились, — холодно произнёс Никита Грибанов, — чего ты ещё хочешь, зачем этот гнилой базар поднимаешь?

— Да так, для профилактики, — усмехнулся Капитонов, но все же протянул руку для прощального рукопожатия.

Попрощавшись с братьями Грибановыми, он посмотрел на сидящего за столом Моню. Во взгляде Капы засквозило явное презрение. Он проигнорировал протянутую для рукопожатия руку Ильи и, развернувшись, направился к выходу из бара, сопровождаемый своими телохранителями.

— Что это с ним? — спросил Моня, бросив недобрый взгляд в спину уходящему. — Почему он со мной не попрощался?

— Капитон хочет по понятиям жить, — усмехнулся Антон, — а людей твоей профессии в воровском мире, сам знаешь, не очень жалуют.

— Кто ты для него? — угрюмо произнёс Никита. — Мокрушник отмороженный, ничего больше.

— Опять меньше, — в голосе Ильи звучала явная обида, губы поджались, ямочки на щеках углубились, — как вы там договариваетесь с «папой», это не моё дело, но уже второй раз такие непонятки возникают. Я что, плохо работаю?

— Работаешь ты чисто, — ответил Никита, — ничего не скажешь. Но ты и нас пойми: с ребятами, которых мы тебе в помощь дали, надо было рассчитаться.

Они говорят, что рисковали, и попросили больше, плюс стволы новые, незасвеченные надо закупить для тебя же.