Братва. Пощады не будет

Настенные часы пробили половину двенадцатого. В полдень была назначена встреча в парке. «Слет молодых, да ранних», – так пошутил Артист.

Я мухой позавтракал, оделся и легкой пружинистой походкой направился на место сбора. Все ребята уже были там. Рядом со скамейкой притулился мотоцикл Жоры. Последний приветственно помахал рукой и усадил меня рядом с собой;

– Слушай сюда, Джонни! Не пора ли нам заняться серьезными делами?

– В каком смысле?

– Генрих предложил экспроприировать выручку пары магазинчиков. Ты как?

– Даже не знаю... Я как все...

– Молоток! Хватит нам кусочничать, а то мелочевка затягивает не хуже болота! Значит, сделаем так. Мы с тобой сейчас рвем к тебе. Ты садишься на «Яву», и катим сюда. Цепляем Серого с Дантистом – и на улицу Блюхера. Там, в тупичке, два магазина есть – «Мясо» и «Молоко». Тормозим у перекрестка и дальше топаем на своих двоих. Спокойненько входим. Мы с тобой в «Мясо», а Серый с Дантистом в «Молоко». Изымаем дензнаки и рвем когти на мото к центральной улице. Оставляем колеса на автостоянке и исчезаем в толпе. Да, чуть не забыл – номера заляпайте до неузнаваемости и шлемы на деле не снимать! Все ясно?

Дантист хмуро кивнул. Серый, глубоко затянувшись сигаретой, выдохнул:

– Опасное мероприятие... Жареным попахивает. Ну да кто не рискует – тот шампанского не пьет! Согласен!

– Я как все, – невольно изменившимся голосом повторил я.

Артист, поправляя упавшую на глаза челку, провел ладонью по осунувшемуся лицу:

– Все о'кей! Приступаем к реализации!

– Я могу один смотаться за мото. Дом-то рядом.

– Не хочешь, чтоб я знал адрес, Джонни? – глаза Жоры остро прищурились. – Не доверяешь, выходит?

– Да нет... Пошли!

Дальнейшие события промелькнули для меня, как ускоренно прокрученная пленка в сломавшемся видеомагнитофоне.

Уже через полчаса мы были на Блюхера. Оставив мотоциклы недалеко от перекрестка, прошли полквартала до торговых точек. Сначала, для страховки, оценили обстановку через витрины.

– Всего несколько бабенок с авоськами. Приступаем! – приказал Артист.

Покупателей в магазине «Мясо» почти не было, так как в ассортименте вместо мяса почему-то присутствовала мороженая рыба.

Молоденькая толстушка-продавщица, ойкнув, замерла, увидев направленный на нее черный зрачок «ТТ».

– Коли вякнешь – хана тебе, крошка! – ласково сообщил Артист. – Джонни, за прилавок!

Немногочисленные покупатели ошарашенно-испуганно замолкли.

Я перемахнул через прилавок и, выдвинув ящик, стал лихорадочно рассовывать по карманам смятые банкноты. Мешали мотоциклетные перчатки – были великоваты.

– Заканчивай! Рвем когти!

Мы с Жорой выскочили из магазина и побежали к припаркованным у тротуара мотоциклам. Скорость я развил натурально спринтерскую – во мне явно пропадал бегун-рекордсмен. Из соседнего магазина «Молоко» донесся сдавленный женский крик, и оттуда вырвались Серый с Дантистом.

Артист, чуть не упав, резко остановился – на тротуаре у мотоциклов стоял сержант милиции.

– Здесь стоянка транспорта запрещена. Придется уплатить штраф. Предъявите водительские права! – казенным тоном сказал тот, раскрывая свой засаленный блокнот.

Из магазинов выскакивали люди.

– Держите! Держите бандитов! – вопили они.

Милиционер кинулся на стоявшего к нему ближе всех Артиста.

– А-а! Легавая падла! – прохрипел тот и дважды выстрелил. – Получай, сука!

Потом-то я узнал, что целил он в ноги, но от отдачи ствол увело вверх, и одна пуля угодила менту в живот.

Сержант продолжал по инерции бежать, но вот ноги его подкосило, лицо исказила судорога боли, и он рухнул под ноги Жоре. Тот, видно, в шоке застыл перед телом с опущенным пистолетом.

Серый дернул его за плечо, круто разворачивая:

– Сматываемся, короче! Заметут же!

Жора, очнувшись, встрепенулся и бросился к мотоциклу. Моторы завелись с пол-оборота. Мотоциклы взревели и сразу взяли предельную скорость.

Проскочив несколько улиц, мы уже были на центральном перекрестке. Здесь из-за плотного встречного движения сбавили обороты. На стоянке пристроили мотоциклы в разных концах и поодиночке просочились в парк.

Встретились на старом облюбованном месте у скамейки. Отсутствовал только Артист. Минут через десять появился и он. Карманы его пиджака заметно топорщились. По контурам было ясно, что это винные «бомбы» по ноль восемь.

– Для профилактики необходимо срочно промыть мозги, – мрачно сказал он и выставил на доски скамейки две бутылки «Волжского». – Черт бы побрал поганого мента! Надо же – так не вовремя нарисовался!

Жора необычно долго возился с полиэтиленовой пробкой, но вот наконец, справившись, стал жадно, не отрываясь, пить.

Серый, завладев второй бутылкой, последовал его примеру.

– Не стоило палить, Жора! Мент был без оружия, к тому же совсем зеленый. И без пушки бы его уделали! – передавая вино Дантисту, заметил он.

– Да? Много времени у меня оставалось прикидывать, болван? – Артист, утолив жажду, передал наполовину опустошенную бутылку мне.

Серый, закуривая, усмехнулся:

– Не кипятись, Жора! Нас не найдут. Номера на мотоциклах были замазаны грязью, и зацепок у ментов просто-напросто нету.

– По теории, конечно. Но кто их знает... А у вас там что за крики были, Серый?

– Да ерунда! – пренебрежительно отмахнулся тот. – Продавщица на руке повисла, и я врезал ей в ухо, чтоб не больно усердствовала.

– А я думал – ты перышком ее.

– Вот еще! Зачем к грабежу «мокруху» еще вешать. Это ж верная вышка! Прости, Жора, я не про тебя говорил.

Дантист, в полминуты разделавшись с бутылкой, зашвырнул ее в кусты.

– Отлегло чуток! Ну и натерпелся я... – он тяжело плюхнулся на скамейку и закурил.

Я, даже не заметив, прикончил «Волжское», но опьянения или тошноты не чувствовал. Только почему-то обострились зрение и слух.

– Ну, братва, пора поделить навар, ради которого все шкурами своими рисковали! – заявил Артист, не увидя поблизости посторонних.

Серый и я выложили на скамейку мятый ворох разноцветных дензнаков. Жора, старательно мусоля большой палец, сосчитал добычу. Всего оказалось тысяча пятьсот семьдесят шесть рублей.

– Я думал, будет куда больше! – подозрительно покосился он на Серого.