Братва. Пощады не будет

– Как о вас доложить? – смущенно спросила секретарша, стараясь не замечать нахально-пристальных взглядов моих молодых подручных.

– Господин Монах с компаньонами! – доброжелательно-подбадривающе улыбнулся я этому невинному созданию.

Девчушка исчезла за высокой, обитой натуральной кожей дверью в кабинет шефа. Через мгновение появившись вновь, строго-официально заявила:

– Григорий Алексеевич примет только вас одного, так как разговор предстоит конфиденциальный. Компаньонов просит подождать в приемной.

– Ничего не попишешь, – не стал я глупо лезть в бутылку. – Отдохните пока, ребята, в приятном обществе очаровательной церберши. Но без лишних вольностей, пожалуйста, с девочкой! Если она мне потом пожалуется на вас – уволю без выходного пособия! Зарубите себе на носу!

Подмигнув мальчикам, чтоб не приняли по наивности мои слова за чистую монету, я повернул бронзовую ручку двери и проник в святая святых офиса.

Ожидал увидеть более солидный интерьер, даже разочаровался децал. Кабинетик занимал менее десяти квадратных метров площади. На стенах банальные обои в мещанский цветочек, из мебели только письменный двухтумбовый стол и несколько круглых кресел-«ракушек» рядом. По ходу, редкий скромняга Шепот либо скуповат до дурости. Никогда бы раньше ни в том, ни в другом его даже не заподозрил. Чужая душа – потемки, как наглядно смог убедиться на данном простеньком примере.

– Привет, брат Монах! – с наигранным воодушевлением просипел Шепот, в знак уважения чуток приподняв свою тяжелую тушу в кресле и протягивая мне руку. Впрочем, тут же плюхнулся обратно, не дожидаясь, пока я тоже приму сидячее положение.

– Привет, Гоша! Ты никак серьезно захворал, браток? Даже встать навстречу старому лагерному кенту сил уже не осталось? Искренне сочувствую, но довожу до сведения – рукопожатия, сидя, не производятся. Это явно против правил этикета. А мы с тобою люди культурные как-никак.

– Ну ты и формалист, Монах! – недовольно скривился Шепот, с трудом выбираясь из глубокого кресла. – Сейчас ништяк?

– Более или менее, – усмехнулся я, пожимая его мясистую теплую ладошку, и, платя Гоше той же фамильярно-мелкой монетой, первым уселся в кресло, закинув ногу на ногу.

– Чай, кофе? – заметно стал исправляться хозяин кабинета, изобразив на лице благодушно-радушную мину. – Может, коньячку? «Наполеончика»?

– Пока не в кайф, – отказался я, отметив про себя, что Гоша не так уж и прост, коли так неплохо информирован даже о моих пристрастиях в напитках.

– Тогда сразу обсудим наши взаимовыгодные партнерские отношения. Согласен?

– Ладушки. Внимательно тебя слушаю, дружище.

Шепот вскинул на меня настороженно-подозрительный взгляд, желая убедиться, что я не иронизирую, но ничего путного прочесть на моей серьезно-спокойной, честной физиономии, ясно, не сумел. Оно и понятно. Лицо Монаха не букварь для дошколят, а как минимум учебник тригонометрии.

– Ну так вот, – волнуясь, собеседник полностью оправдывал сейчас свою кликуху, – раз ты проявил благоразумие и свойственную тебе деловую хватку, мудро согласившись на слияние наших усилий в общем бизнесе, то и доход, полагаю, мы будем делить поровну... Не стану скрывать – да ты и сам отлично в курсе – девочек на меня работает поменьше, чем на тебя. Но, соединив всех «ночных бабочек» под одной крышей, не только я, но и ты, уважаемый Монах, получишь неплохие дивиденды.

– Какие именно? – полюбопытствовал я, неторопливо закуривая.

– Весьма даже приличные, брат, будь уверен! – заявил Шепот, отводя бегающие глазки в сторону. Не умеет он все же врать убедительно, надо с прискорбным сочувствием отметить.

– Ты, Монах, очень неглупый человек и не фраер. Должен понимать, что дивиденды далеко не всегда в рублях или долларах исчисляются. Чего морщишься?

Признаться, я на какое-то краткое мгновение утратил жесткий контроль над собственной мимикой. Совершенно непроизвольно. Просто когда меня величают «очень неглупым человеком», это обычно всегда означает, что думают при этом как раз обратное.

– Зуб ноет, – нашелся я, мигом снова надевая на лицо привычно-полусонную «рыбью» маску.

– Лечить вовремя следует, – назидательно посоветовал Шепот, демонстрируя в снисходительном оскале свои превосходные фарфоровые зубные протезы. – У меня замечательный стоматолог в знакомцах есть. Знатный специалист! Могу порекомендовать, если желаешь.

– Не желаю! – усмехнулся я. – Твой специалист заместо обезболивающего новокаина наверняка, якобы по ошибке, мне цианит вколет. Шутка! Давай дальше. Ты что-то о недолларовых дивидендах поведать собирался, как крупный дока в данном вопросе.

– Ну да! – собеседник опять почему-то заметно напрягся, подозрительно на меня косясь. – Существует целая масса и разных других весомых плюсов, не связанных напрямую с валютой!

– Не в деньгах счастье, – философски согласился я, подбадривающе ему кивая. Прямо как добрый опытный педагог на экзамене туповатому абитуриенту, который от волнения и испуга начал нести уже полнейшую архиахинею. Неправдоподобную дикую «дичь» то бишь.

– Вот именно! – искренне обрадовался поддержке Шепот, подтверждая тем мое личное нелестное мнение о нем как о недалеком, плоскомыслящем уголовном индивиде. – Не в деньгах счастье – ты это точно подметил! Сечешь поляну, Монах! Скооперировавшись со мной, ты получаешь не только расширение своей фирмы, но и надежного сильного партнера. Мы с тобой весь екатеринбургский рынок проституции запросто монополизируем! Всех мелких конкурентов передавим, как клопов! Помяни слово! Ни одна «бабочка» без нашей лицензии на панель выйти не рискнет! Так что в оконцовке прибыли твои возрастут многократно.

– И когда же эта миленькая оконцовка наступит? До второго пришествия ждать, по ходу, придется?

– Не будь черным пессимистом, Монах! За какой-то месячишко-другой ты с несерьезными фирмочками запросто покончишь. Ребятишками я тебе подсоблю, если понадобится. Хотя навряд ли в этом необходимость есть – как я собственными глазами мог совсем недавно убедиться на двенадцатом километре, у тебя и своих головорезов достаточно вполне. Даже снайпер в наличии имеется!

– Будет натуральная бойня, – заметил я, с любопытством изучая довольную пухлую мордаху этого доморощенного Атиллы. – Несерьезных, как ты выражаешься, фирмочек в городе насчитывается более двух дюжин. И все поголовно клыкасто-зубастые! Рыбки пираньи, кстати, тоже маленькие, но даже быка вмиг в клочья растерзают, буде он сунется сдуру в их тихий с виду водоем...

– Мы-то не быки! – недовольно скривил губы Шепот. – Не узнаю тебя, Монах! Уж не трусишь ли, брат? На воду дуешь!

– Нет. Просто констатирую ситуацию, не закрывая глаз, как глупый страус, на возможные опасные осложнения и подводные камешки.

– Лажа! Не так страшен черт, как его малюют! Тем более что со стороны властей нам будет оказана всяческая поддержка. С этой стороны мы застрахованы выше крыши – как танковой броней, одним словом. Думаешь, зачем я тебе билет в правительственную театральную ложу прислал?

– И зачем же? – по-настоящему заинтересовался я, так как этот вопрос уже вторые сутки не давал мне покоя. А плавать в тумане домыслов и предположений мне никогда не было в кайф. Люблю во всем ясность и полную определенность – имею сию простительную слабость в характере. К тому же от ответа Шепота зависело сейчас слишком многое: отменять, корректировать или претворять в жизнь уже разработанный мною вчерне план.

– По двум причинам, Монах, – Шепот хитро прищурил левый глаз и сразу стал похож то ли на Мефистофеля, то ли на площадного паяца. – Я продуманный не хуже тебя, браток! Во-первых, пусть все увидят, что мы с тобою в паре отныне, а во-вторых, чтоб ты в натуре осознал – моя ликвидация тебе боком выйдет. Ты же не дурак, Монах! – Гоша цедил слова так искренне-убедительно, что верить ему совершенно не хотелось. – Ежели со мною вдруг что-то случится, брат, то и ты совсем ненадолго меня переживешь! Будь спокоен!