Братья Карамазовы 3 том 3 Книга

66. И дано было ей. И изрекла то жена, не помня себя.

67. А Петр бывший рядом слова ее записал,

68. дабы провозглашено было, то, что пророки Моисея в Законе писали,

69. а Иисус Назарей, сын Иосифа, из Вифлеема, начал проповедовать,

70. ей же, в окончательном облике ныне явлено было.

ЧАСТЬ

I

У ПОКРОВИТЕЛЯ НИКОЛАЯ

I

Наш край

Наш край, наш край, наш край родной, -

О звук, всех громче слов!

Чей кряж, растущий над землей,

Чей брег, встающий над водой,

Любимей гор и берегов

Родной земли отцов.

Ступай, надменный чужевер,

Ты звону злата рад!

Наш бедный край угрюм и сер,

Но нам узоры гор и шхер –

Отрада, слаще всех отрад,

Неоцененный клад.

Нам люб потоков наших рев,

Ручьев бегущих звон,

Однообразный шум лесов,

Свет звезд, прозрачность вечеров,

Все, все, чем слух был поражен,

Чем взор был полонен.

Здесь с мыслью, с плугом и с мечом

Отцы ходили в бой,

Здесь ночь за ночью, день за днем

Народный дух пылал огнем –

С согласьи с доброю судьбой,

В борьбе с судьбою злой.

Кто счет народным битвам вел,

Когда все вновь и вновь

Война неслась из дола в дол,

Мороз и глад за ним пришел, -

Кто мерил пролитую кровь,

Терпенье и любовь?

Да, здесь, вот здесь та кровь текла,

За нас текла тогда,

Душа народа здесь цвела

И тяжким вздохом изошла

В давно прошедшие года

Под бременм труда.

Здесь – наше все, здесь – светлый рай,

Отрада наших дней!

Как рок жестокий ни пытай –

Он все при нас, родимый край.

Что ж нам любить еще полней,

Святей и горячей?

И здесь, и там блуждает взор,

Я руку протяну –

Взгляни на радостный простор,

Вон берега, вон рябь озер,

Взгляни на все, как я взгляну

На милую страну.

И пусть на нас прольется свет

Из тверди золотой,

Пусть станет жизнь игрой планет,

Где слез не льют, где вздохов нет,

А все – убогий край родной

Мы помянем с тоской.

О, край, многоозерный край,

Где песням нет числа,

От бурь оплот, надежды рай,

Нал старый край, наш вечный край,

И нищета твоя светла,

Смелей, не хмурь чела!

Он расцветет, твой бедный цвет,

Стряхнув позор оков,

И нашей верности обет

Тебе дарует блеск и свет,

И наша песнь домчит свой зов

До будущих веков.

Й.Л.Рунеберг, 1847

Перевод А. Блока

В Гельсингфорс, ныне Хельсинки, Алексей Федорович, Ева Александровна и Петр Моисеевич, прибыли в последнее воскресение июля. Миновав на пароходе Свеаборг, морскую крепость, состоящую из восьми островов, шесть из которых были укреплены, в четырех километрах к юго-востоку от центра города, столицы Финляндии, они благополучно пришвартовались в южной бухте порта, а их поддельные паспорта верно послужили им беспрепятственным пропуском в город.

Эта земля была включена в состав Российской империи в рамках Фредриксхамского мирного договора заключенным между Швецией и Императорской Россией 17 сентября 1809 года. Международный договор завершил Финскую войну и был подписан в финском городе Хамина (шведский: Фредриксхамн).

Согласно договору, Швеция уступила части провинций Лапландия и Вестерботтен (к востоку от реки Торнио и реки Муонио), Аландские острова и все провинции к востоку от них. Уступленные территории образовали Великое княжество Финляндское, к которому также были присоединены части Карелии и Савонии и, завоеванные Россией в XVIII веке (позже они будут называться Старой Финляндией), в 1812 году как Выборгское графство. Вместе с Сеймом Порвоо (1809 г.) и Присягой Государя, Фредриксхамнский мирный договор является краеугольным камнем для автономного Великого герцогства, его собственной администрации и институтов и, таким образом, началом развития, которое приведет к возрождению финской культуры.

Как только разместились в гостевом доме, Алексей Федорович не теряя времени, взяв у Евы Александровны римские записи озарений, начал работать над написанием Новейшего Завета. А Петр Моисеевич поехал в городишко Кюменлааксо на встречу с членами финской партии активного сопротивления, куда уже прибыл ее руководитель Конни Циллиакус для обсуждения созыва учредительного съезда, созданного Карамазовым «Российского рабочего союза» в Гельсингфорсе.

Написав первую главу, Алексей Федорович, понял, что, чтобы писать дальше нужно нечто большее чем вдохновение и нахождение в довольно маленькой комнате и он решил отправится в Гельсингфорский туомиокиркко, Сууркиркко – финский евангелическо-лютеранский собор Святого Николая, который он заметил еще издалека, когда они входили на пароходе в бухту города.