Братья Карамазовы том 2 (продолжение)

Нервничай, сядь, выпей воды. На вот, – и она тоже встала, налила из графина стакан воды и подала ему.

Тебе легко говорить, – жадно выпивая воду, сказал Иван Федорович, – а тут брат, одна почти кровь. Я тогда совсем один остаюсь.

Не жалуйся и не ной – терпеть не могу, когда ноют мужики. У тебя я есть и целый Исполнительный комитет. Ты в организации, а не сам по себе. Пиши записку. Вот перо и бумага, – она достала все из трельяжа. Иван Федорович, молча держа в руке пустой стакан молча повиновался, сев за стол.

Что писать-то? – он, оглянулся и посмотрел жалобным взглядом на нее.

Так. Пиши: Алексей жду тебя у Конюшенного моста в четыре часа после полудня по очень важному делу, точка. Подпись Иван Карамазов.

И все? – И Иван Федорович взял перо и написал то что она ему сказала.

Сделал?

Да. Вот на возьми, – и он отдал ей бумагу.

Так посмотрим, – и она глазами пробежала по написанному, – все вроде верно. Так дорогой я пошла, – одеваясь и убирая бумагу в карман направилась в переднюю. Иван Федорович последовал за ней.

Ну все. Ты молодец! – Сказала Перовская, когда оделась. Затем обняла его и поцеловала в щеку и хотела развернуться к двери, но Иван Федорович не отпускал ее.

Постой звезда моя, а когда снова увидимся? Опять через шесть дней?

Да не знаю я, дел по горло, отпусти, сам не приходи, жди меня, я приду, скоро приду – обещаю тебе, – вырвавшись из его объятий сказала Перовская и скрылась за дверью. А Иван Федорович, закрыв за ней на замок медленно пошел в комнату и сев на кровать склонился и обхватил голову обоими руками.

ПОКУШЕНИЕ

Новый год Алексей Федорович встречал в кругу своей семьи. Нарядили елку конфетами и маленькими ангелочками. Накрыли праздничный стол и больше всех была радостна Lise, доктора в один голос заявили, что она действительно беременна, вот только все они качали головой мол: «А как рожать-то будешь?». Но она не отчаивалась по этому поводу «Там увидим, когда время подойдет тогда и будем думать. Главное сбылось чудо!» – говорила с улыбкой. А Иван Федорович был тоже рад только не совсем, его очень тяготила мысль о брате. Он все думал, молился, просил Христа о помощи и потому часто стал молчать мысленно, перебирая способы, как ему дальше действовать по спасению брата. Его сильно огорчило, когда от Екатерины Ивановны, он узнал, что Иван ушел от нее и ребенка. Она сидела в гостиной за столом, на котором лежали их свадебные фотографии и плакала, и просила его по чаще бывал у них. Поэтому встречал он Новый год в радости, конечно, не мог же он огорчать Lise, но с оскоминой грусти. А Lise продолжала, изо дня в день, рассуждать к оно будет, когда ребеночек родится, какая жизнь наступит.

А ты кого хочешь, мальчика или девочку? – Спросила Lise.

Мне все одно, лишь бы свет белый увидел, – ответил Алексей Федорович.

А я мальчика хочу, вот. Наследника.

Я же думаю о том, как его выносить и родить, а мальчик или девочка это уж как Бог пошлет то я и готов принять с радостью.

Да не волнуйся ты так Алексей Федорович, Бог дал, а Богородица поможет и выносить, и родить.

Дай бы Бог, дай бы Бог Lise.

Ты про имя малышу придумай, потому что я хочу, чтобы, если девочка родится, то назвать Мария…

Хорошо, но, если мальчик народится, то Александром как Александр Невский и Александр Пушкин, и наш Император тоже Александр, – перебил ее Алексей Федорович

Согласна. Затягивать с крестинами не будем, как только я оправлюсь от родов, так и проведем. В крестную мать позовем жену твоего брата Ивана, Екатерину Ивановну, а вот в крестные отцы позвать бы Ивана, так вот видишь он умом тронулся. Даже не знаю кого и звать. – Задумчиво сказала Lise.

Позовем старца Никодима, лучшего человека на всей земли не сыщешь.

Так он же старый и выдержит ли весь обряд и согласится ли?

Я его очень попрошу. А, если не его то, кого же? Я нашего первенца никому и доверить больше не могу.

Вся беда, что мы мало общаемся с людьми, сколько живем, а никого толком не знаем. – сказала Lise.

Думаю, тогда Николая Красоткина, он хороший правда социалистом тоже стал, но не так глубоко и веру похоже не потерял, как мой брат Иван, потому можно его позвать.

Я его не знаю, но, если ты его рекомендуешь, тогда давай так сделаем.

В дверь комнаты постучали, а потом она открылась, на пороге стояла госпожа Хохлакова.

Вам записка Алексей Федорович, только что принесли; маленькая такая лет, наверное, десяти девочка. Я, естественно, ознакомилась с содержанием.

Maman давайте ее сюда, – потребовала Lise и протянула руку. Екатерина Осиповна подчинилась и отдала послание. – Так сейчас поглядим от кого…

От брата Алексея Федоровича, Ивана, – вставила госпожа Хохлакова.

Maman я настоятельно прошу не перебивать меня. – сказала Lise и грозно посмотрела на Екатерину Осиповну. – Так, – сказала Lise и прочитала про себя, а потом посмотрела на Алексея Федоровича, – Твой брат Иван ждет тебя на Конюшенном мосту, после завтра, в четыре после полудня, – объявила Lise, как только закончила чтение и отдала записку Алексею Федоровичу, – но ты туда не пойдешь Алеша, или только в сопровождении меня.

Но здесь, он пишет о важном разговоре, – сказал Алексей Федорович, тоже прочитав послание.

Ну и что?! Только со мной и все.

Если я хочу спасти Ивана, я должен идти, а ты – жена моя возлюбленная лучше останься дома иначе ничего не получится.

Я тебя одного не отпущу!

Lise, в твоем положении тебе нельзя нервничать. Я твой муж и ты должна мне подчиниться, если я говорю: что пойду один, значит так и будет. Ты должна понять меня что это может единственный шанс спасти брата. И я так думаю, что у нас с ним состоится сокровенный разговор, а твое присутствие все нарушит и встреча пройдет в пустую.

Либо я пойду с тобой, либо ты вообще туда не пойдешь, – заявила Lise.

Lise, не ставь мне ультиматумы, прошу тебя. Ты можешь протестовать, но я туда пойду один и давай закончим на этом. – сказал Алексей Федорович и пошел в свою бывшую комнату.

Но споры не закончились, они продолжались весь следующий день, Lise впала истерику, плакала, умоляла, но все было тщетно Алексей Федорович был непреклонен, а когда пришло время идти на встречу Lise вся надутая заявила: «Домой можешь не приходить, я тебя не жду и нисколько не волнуюсь».

Я вернусь, Lise к тебе, потому что очень люблю тебя и жить без тебя не могу. Да и не дуйся пожалуйста. Прости меня, но мне правда нужно там быть одному. И не дуйся, тебе это не идет. Побереги нашего малыша, которого ты носишь под сердцем. «Все я ушел», – прощаясь сказал Алексей Федорович и поцеловав жену в губы скрылся за дверью.

На Конюшенном мосту через канал Грибоедова, он был уже без четверти четыре после полудня стоя прямо по середине его с нетерпением поджидая брата. Эта часть города не освещалась, а было уже достаточно темно и люди были похожи на тени, спешившие по своим делам. И тщетно Алексей Федорович всматривался в прохожих пытаясь в них угадать появления Ивана Федоровича, разглядеть лица было невозможно лишь только, когда человек подходил на несколько шагов, только тогда были видны его черты.