Братья: Кирилл и Мефодий
Шрифт:
Константин согласно кивнул.
— Что ж, можно сказать, первое сражение ты выиграл. Василевс лично приказал тебе составить для славян грамоту, и теперь никто не скажет, что мысль эта исходила от самого тебя, не обвинит в сатанинском замысле. До каких только хитростей нам не приходится опускаться, разговаривая с царями. — Фотий горько улыбнулся. — А я сейчас пишу книгу, где утверждаю, что воля императора всегда должна быть ограничена советом из людей разумных и опытных в управлении страной.
Сначала Константин изобразил звуки, общие
Каждый неизвестный греческому языку звук он пробовал записывать по-разному. Старался изображать их так, чтобы по своему стилю они не отличались от уже готовых букв. Если знаки казались ему неуклюжими, он их заменял. Другие буквы оказывалось трудно вырисовывать, нужно было придумывать новые.
Каждая буква должна быть простой и четкой — легкой для письма. Ведь книг славянам потребуется множество, и чем проще будут письменные знаки, тем скорее можно переписать книгу. А писать станут люди неумелые, с непривычными к письму руками.
Буквы должны быть и красивыми, чтобы человек, едва увидевший их, сразу захотел овладеть письмом.
Наконец все сорок три буквы новой азбуки были составлены. Ими можно было записать такие славянские слова, как «живой», «бор», «юность», «широта». По-гречески же их написать было невозможно, потому что не было у греков особых букв для звуков «б» «ж», «ю», «ш». Так же, как и для звуков «з», «ц», «ч», «щ», «у», «я».
Все эти звуки в новом алфавите изображались своими буквами.
И сейчас азбука, составленная Константином Философом, остается самой простой и удобной.
Европейские народы, которые не составили для себя алфавита, а взяли латинский, до сих пор страдают от неудобств.
Звук «ш» по-немецки изображается четырьмя — буквами: tsch, по-английски и по-французски, тремя: tsh. Для изображения звука «щ» англичане пользуются тремя буквами: sch, французы — четырьмя: stch, а немцам приходится писать семь букв: schtsch. Нет в этих языках и специальных букв для изображения звуков «я», «ю».
Трудно составить впервые новую азбуку языка. Но для перевода книги на этот язык одной азбуки мало.
У каждого языка есть свои законы построения. Эти законы изучает грамматика. Спряжения, склонения, род, приставки и суффиксы, наречия и предлоги — чтобы все это выявить в новом языке, образованным людям приходится тратить немало лет.
Лишь зная законы языка, можно переводить книгу, иначе книжная речь будет неграмотной, любая фраза может принять противоположный смысл.
Выходил ли Константин в эти дни из дому, разговаривал ли с Фотием, он думал только о языке славян, об устроении его и правилах.
Наконец он попробовал перевести письменно первую страницу из Библии и показал Фотию.
— Если бы в детстве мне предложили две жизни — твою и мою, сказав: «Выбирай!», я бы, пожалуй, выбрал твою, — проговорил Фотий.
Это была высшая оценка.
— Я еду к Мефодию, Вместе мы переведем книги, самые необходимые
для просвещения славян.— Твой брат станет и первым твоим учеником, — улыбнулся Фотий.
Снова братья были вместе.
Мефодий за один день запомнил знаки славянской азбуки.
Константин рисовал ему буквы на земле тонкой палочкой, Мефодий вычерчивал их рядом, потом стирал и писал по памяти.
Затем Константин объяснил брату законы языка.
— Всю жизнь разговаривал на этом языке и не знал, что говорю по правилам! — удивлялся Мефодий.
На пятый день Константин отлучился ненадолго, а когда пришел, увидел перед домом на земле послание от Мефодия.
«Брат мой, пора приниматься за дело!» — писал Мефодий.
Послание было начерчено славянскими буквами по всем правилам.
С утра они сели переводить первые страницы. Сначала у Мефодия дело шло с трудом. Прежде он был воином, но не каллиграфом. Да и последние годы не увлекался работой писца.
Он старался вырисовывать буквы четкие и красивые. И писать надо было без ошибок.
Наконец Мефодий кончил страницу. При этом он устал так, словно в бою саблей рубил врага с утра до вечера.
Стал перечитывать — одно слово написано неверно, в другом буква пропущена, и глупый от этого получается смысл. Пришлось начать заново.
На следующее утро работа пошла легче.
— Сколько же нам надо книг перевести? — спросил Мефодий.
— Перевести три, а написать шесть. Три подарим Царю, а те, что перепишем с них, оставим себе.
Переводили они пока самое главное, то, что нужно для церковных служб и начального просвещения.
Так братья работали с раннего утра, едва светало, и кончали поздно, когда уже рябило в глазах от усталости.
Через три недели была готова первая книга.
Константин написал об этом Фотию.
Фотий сразу прислал ответ. Он просил не задерживаться, немедленно ехать в столицу, едва посчитают работу оконченной.
Через два месяца братья были в столице.
Они уезжали надолго, может быть, навсегда.
Путь им предстоял долгий и опасный.
Сначала навестили они город детства — Солунь.
Мать, маленькая, ссохшаяся от старости, привела их к могиле отца на высокий берег над морем. Там она взяла с обоих клятву: если в чужой земле одного постигнет смерть, другой отвезет его тело на родину.
— А я буду рядом с вашим отцом, — добавила она скорбно.
Братья вернулись в столицу и занялись сборами…
В консистории, в небольшом зале, где несколько месяцев назад совещались они о том, как быть с моравскими послами, снова собрались царь, кесарь Варда, Фотий, Василий и Константин. Теперь был здесь и Мефодий.
Константин бережно положил книги перед Михаилом.
Михаил раскрыл первую книгу, и, увидев знакомые греческие буквы, удивился:
— Да тут все понятно!