Братья крови

Красное Село давно осталось позади. По обе стороны дороги раскинулись поля. Предложить оборотням уходить по бездорожью? Но я решил не отвлекать сосредоточившегося на гонке Пашутина. С его-то опытом он должен сам знать, что лучше предпринять.

На встречной полосе показалась длинная колонна грузовиков-длинномеров.

«Форд» пискнул клаксоном, причем, как мне показалось, довольно жалобно, и нырнул назад.

Тяжелые, нагруженные машины летели мимо, обдавая нас снежной крошкой и запахом выхлопных газов. Ревели моторы, мелькали заляпанные грязью борта.

– Мастер Николай, что будем делать? – перекрикивая шум, спросил Гриша.

– Попробуем уйти… – неуверенно ответил Пашутин.

– Может, подмогу вызвать?

– Не успеют. Ладно, ребята! Будем драться – в первый раз, что ли?

Гриша кивнул и зашевелился на сиденье. По-моему, раздевался.

– Ишь ты, прицепились, как репей к собачьему хвосту, – рычал Николай, но несмотря на все его старания «УАЗ» скорости не прибавлял.

Более ходкие иномарки и вправду держались позади, как приклеенные.

Вот мимо пронесся полосатый, украшенный какой-то безобразной рекламой тент последнего грузовика. «Форд» снова пошел на обгон.

– А ну-ка, ребята, закрепились! – рявкнул Пашутин.

Я едва успел упереться ладонью в потолок, а спиной в кресло, как оборотень рванул руль влево, под острым углом врезаясь в преследователя. «УАЗ» ощутимо тряхнуло, но «форду» досталось больше – он пересек встречную, вылетел в кювет, перевернулся и застыл посреди снеговой целины колесами вверх. Подсознательно я ждал взрыва, но это только в голливудских боевиках автомобили взрываются при малейшем столкновении. А в реальной жизни хорошо было бы кинуть гранату, которой, к несчастью, не оказалось под рукой.

– Пугани их, Санька!

Молодой оборотень высунул пистолет в окно и три раза выстрелил, не целясь.

И тут наш маневр использовали против нас.

Следующий позади автомобиль ткнул «УАЗ» в задний бампер. На большой скорости удар получился не сильным, но Пашутин едва не потерял управление – колеса «загуляли» по асфальту вправо-влево. Выравниваясь, оборотень невольно сбросил скорость.

Серебристо-серый «опель» обогнал нас, дав короткую очередь из-за тонированного стекла.

Пули с чавканьем прошили обшивку салона. Застонал кто-то из оборотней на заднем сиденье. Пашутин дернул руль. Нас занесло, прямо перед лобовым стеклом возник бок «опеля» с блестящими никелированными ручками.

Визг тормозов!

Очередь из автомата!

Звонкой пылью осыпались осколки стекла!

Удар!

Прав и неправ был Пашутин, призывая меня пристегнуться. Если бы я последовал его совету, то не вылетел бы на капот, раздирая в клочья дорогой жакет. Но в противном случае я не смог бы подтолкнуть вверх ствол, поливающий пулями салон нашего автомобиля.

Раскаленная сталь обожгла мне ладонь, но ее жар – ничто по сравнению с серебром, а потому мне удалось развернуть ствол в сторону еще одного «форда». Но укрытый в автомобиле стрелок очень быстро сообразил, что бьет по своим, и перестал жать на гашетку.

Из распахнувшихся дверей «УАЗа» кубарем выкатились Пашутин и Гриша.

Николай, двумя руками сжимая наган, всадил две пули чуть ниже ствола, который я держал. Перевернулся и, лежа на спине, свалил выпрыгнувшего из «форда» автоматчика с лицом, скрытым маской.

Очередь второго заставила оборотня укатиться под прикрытие автомобиля. Стрелял человек из пистолета «Хеклера и Коха», по три пули подряд.

Я прыжком взвился на крышу «опеля». Люди заметили меня и попытались подстрелить. Пуля дернула за штанину.

«Ну вот, еще и брюки испортили…»

Хозяин средства передвижения, на крыше которого я стоял, очевидно, заботился о комфорте, иначе не заказал бы исполнение с квадратным вентиляционным люком. Но тем самым он облегчил мне доступ в салон. Кулаком я выбил прозрачный пластик и первым же ударом растопыренными пальцами угодил кому-то в глаз. Из черного отверстия отвратительно запахло пороховыми газами и сладко – кровью. Пошарил вслепую… Под моими пальцами оказались волосы. Я дернул изо всех сил и вытащил бы орущего от ужаса человека, но застряли плечи. Без всякого сожаления я резко надавил ему на висок. Хрустнул шейный позвонок.

– Уходи, Анджей! – Пашутин выкатился из-под «УАЗа», несколько раз выстрелил и скрылся.

А ведь и правда, шальная пуля, угодившая в сердце, может запросто отправить меня в Великую Тьму, а я еще не всем отомстил. За Збышека, за Селивана, за Агнессу…

Под шквалом пуль я скатился с крыши.

Половина дверей «опеля», должно быть, заклинилась от столкновения. Зато из двух остальных полезли люди в одежде, разрисованной зелеными и коричневыми пятнами. Их лица закрывали черные вязаные маски, оставлявшие лишь дырки для глаз. Так же наряжались и взорвавшие мою квартиру на Андреевском спуске. А где же их предводитель, вампир?

Крупный серый с рыжим подпалом волк прыгнул на грудь автоматчика. Челюсти сомкнулись у человека на лице. Второй пятнистый хотел выстрелить в Гришу, но я успел раньше – людям не под силу двигаться с той же скоростью, что и кровный брат. Перехватив запястье стрелка, я сломал ему руку, тыльной стороной ладони ударил по лицу, в кровь разбивая губы и дробя челюсть. Алые капли, теплые и восхитительно пахнущие, упали мне на щеку. Нет, сейчас не время. Может быть, после боя, если кто-то из них проживет достаточно долго.

С четверкой, ехавшей в «опеле», было покончено.

Оборотень ужом ввинтился между автомобилями и исчез, только хвостом махнул.

Пашутин вяло перестреливался с теми, кто гнался за нами на «форде». Один палил из-за багажника, двое из-за капота. Все пользовались немецкими или австрийскими автоматическими пистолетами, очевидно, автоматчиков было всего лишь двое – по одному на машину. Николай, постоянно меняя положение позади «УАЗа», отвечал им гулкими выстрелами из нагана.

Вдруг у меня заныли виски. Казалось, будто кто-то норовил запустить пятерню мне в мозги и порыться там, нажимая на одному ему известные болевые точки. Силы и напористости моему противнику было не занимать, а вот опыта не хватало. Он шел напролом, используя такую магическую мощь, которая предполагала наличие мастерства. Только где же твое мастерство? Я, слегка напрягшись, поставил на пути его атаки ментальный барьер, уплотнил защиту до полной непроницаемости и толкнул обратно.

Отчаянная вибрация, раскатившаяся в мировом эфире, дала понять – отдача удалась на славу.

Растирая человеческую кровь по щеке, я выпрямился и увидел его.

Перевернутый «форд» остался на обочине довольно далеко – где-то с полверсты, или, по-новому, почти километр. От него, прямо по проезжей части, стремительно приближался черный силуэт. Длинные полы пальто развевались за спиной подобно черным крыльям.

«Над Кабиром бьет крылами Ангел Смерти, Ангел Зла…»

Сиявшая высоко в небе луна позволяла мне до мельчайших подробностей рассмотреть его лицо. Светлые волосы, зачесанные назад, но теперь растрепавшиеся на бегу. Прямой нос, упрямо сжатые губы, подбородок с ямочкой. Ошибки быть не могло. Именно он пытался застрелить меня серебряной пулей.