Братья-медвежата

– Ой, – воскликнул Паша, испугавшись не меньше своего младшего брата. Только гораздо позже.

Мама встала перед своими комочками, загородив их от пристального взора незнакомца. Всё его лицо было обезображено шрамами и, несмотря на бурные воды реки, он мог легко её преодолеть, ведь здесь она едва бы достигла его груди, и оказаться на одном берегу со старой медведицей и медвежатами в самое короткое время. Этого времени не хватило бы даже чтобы добежать до опушки леса.

– Медленно отходите назад, – приказала своим сыновьям старая медведица.

Медведь на другом берегу видя, что они отступают, встал на задние лапы и заревел так мощно, что медвежата прижали уши и зажмурились. Им казалось, что сердечки и так бьющиеся как сумасшедшие, сейчас выпрыгнут из них совсем и ускачут прочь. И тут, впервые в жизни, они услышали ещё один рёв. Прямо над ними. Медвежата открыли глаза. Их мама, бывшая всегда ласковой и нежной, вдруг, подражая незнакомому медведю, встала на задние лапы и ревела со всей силы так, что все ближайшие птицы, сорвались со своих веток и принялись возмущаться столь громкому и грубому прерыванию их покоя.

Оба медведя замолчали. Старая медведица опустилась на все лапы. Огромный незнакомец, громко фыркнув, подошёл к берегу и стал пить воду, кажется, потеряв интерес к встретившимся ему сородичам.

– Уходим, – сказала старая медведица и скрылась вместе с медвежатами в тайге.

Какое-то время спустя, когда волнение улеглось, а семья ушла далеко вглубь леса, Паша спросил:

– Мам, а кто это был? Почему вы рычали друг на друга?

– Это был чужак, не местный. Я его никогда раньше не видела. Нам надо остерегаться его, – старая медведица всё ещё шевелила ушами в разные стороны и втягивала воздух в себя, стараясь уловить признаки опасного незнакомца. Говорила она тихо. Её дети, неосознанно повторяя всё за ней, сами стали говорить вполголоса.

– Но он же тоже медведь?

Тут, впервые с самой встречи с чужаком, старая медведица ласково посмотрела на испуганного Пашу, и Мишу, жавшихся к ней.

– Дети мои, не все медведи добрые. Некоторые потерялись в лесу и выбрали неверный путь.

Медвежата надолго замолчали. Они не могли понять, как можно потеряться в лесу. Разве только он отстал от мамы своей и тогда потерялся. Им бы было страшно остаться одним!

– Он… мог нам причинить зло? Да? – спросил Миша.

– Пока я рядом с вами, никто не причинит вам зло. Но вам нужно быть и самим осторожными. Это касается тебя Паша. Ты слишком невнимательный и несмышлёный.

Паша опустил глаза. Он очень сильно испугался того здоровяка – так, что коряга напрочь вылетела у него из головы.

– Прости, мам, – ответил он.

Тут, прямо на головы медвежат, спикировал Быстрик:

– Ох! Слава Богу, вы целы! Примчался, как услышал рёв! Я так беспокоился! – взволнованно заговорил он.

– С нами всё хорошо, спасибо, что беспокоишься, – поблагодарила его медведица, – ты видел чужака? Куда он ушёл?

– Того огромного бурого? Если честно, то никогда я таких не видел. А шрамы! Вы видели его шрамы? На спине во всю длину! На носу и через глаз! – было видно, что Быстрик растерял всё своё спокойствие, коего и так было не так уж и много.

– Быстрик, я видела, но, – тут старая медведица указала на дрожащих медвежат. Соколик понял, что своими подробностями только сильнее их испугает.

– Ой, но я не видел, куда он ушёл. Что очень странно! Думал, что смогу проследить его, но, к своему величайшему стыду, – Быстрик быстро прикрыл глаза крылом, – он скрылся от меня в лесу, как будто растворился! Хотя при его размерах! Ах, как я мог! Как мог!

– Значит он где-то здесь. Пока не будем выходить на берег, дождёмся всех местных, я порасспрашиваю. Они уже должны вскорости подойти.

*******

– Нет, ты видел того здоровяка? – спросил шёпотом Пашутка вечером того же дня, когда сияние полной луны дополнилось светом россыпи звёзд на небе.

– Как же его не видеть! Видел, – так же шёпотом отвечал его братец.

Медвежата лежали под боком у мирно сопящей мамы. Сами они не могли заснуть, дивясь, как их мама могла так спокойно спать. Они не знали, что хоть старая медведица и была погружена в сон, но она слышала малейший посторонний шорох, в любой момент могла проснуться. Сами же они если засыпали, то делали это так качественно, что добудиться до них было делом не таким уж и лёгким.

Непоседливый Пашутка, на этот раз лежал тихо и не старался выбраться из-под крепких объятий мамы, а только смотрел вверх. Он вспоминал сегодняшнее происшествие, так сильно впечатлившее его. Они с братом впервые увидели другого медведя. И он оказался таким большим! Огромным! Невероятно огромным! Воображение добавляло несколько метров в холке тому, что уже и так увеличили от страха глаза.

– А про шрамы слышал? – не унимался Пашутка. Сам он их не видел, но благодаря, опять-таки, воображению, подхлёстнутым будоражащими подробностями от Быстрика, рисовал такие страшные шрамы, с холодящими жуть историями их появления, что будь оно так на самом деле, то по всем признакам выходило, будто повстречали они не самого медведя, а воплотившийся злой дух.

– Слышал, – вздрогнувшим голосом ответил Миша. Он и сам думал о том же самом. Ведь не подлежало никакому сомнению, что духи могут принимать облик всего, чего только угодно. Спросить же у мамы, храбрости не хватило у обоих.

– Ты смотрел на него больше меня, не разглядел – какие они? Такие, ух, такие как их описывал Быстрик?

– Ой, я… я не обратил внимания, видел, только, какой он сам был большой!

– Эх, я бы обязательно рассмотрел! Но мне мама всё загородила, я поздно увидел, – притворно сокрушался Пашутка. Миша это понял, тем более что голос его брата не был таким уж твёрдым, скорее похожим на дрожащую травинку.

– Врушка ты, ещё тот!

– Да нет!

– Да, да! А мама – она защищала нас! – перевернулся на другой бок Мишутка и укрылся маминой лапой, как одеялом. Не просыпаясь, та почувствовала шевеление и, лизнув родной комочек, вновь мирно засопела.

Мишутка уже стал проваливаться в сон, когда к нему опять подполз брат.

– Ну, чего ты! – сквозь развеянную дремоту промямлил он.

– Да он был на том берегу! Что могло произойти?

– А то, что он мог бы переплыть к нам! А ты видел, насколько он больше нашей мамы.

– Мне всё равно было не страшно!

Мишутка вяло хмыкнул:

– Это ты сейчас храбришься, – сказал он, – а тогда был напуган так же, как и я.

– Не правда! – стукнул лапой по земле Паша.

– Дети, – сквозь сон проговорила медведица, и ещё сильнее прижала к себе медвежат, так, что они оба оказались под одной лапой, – спите, утром поговорите.

– Я не испугался, – прохрипел Пашутка, безуспешно пытаясь ослабить мамину хватку.

– Конечно-о-а-у-о-о, – зевнул Мишутка и закрыл глаза, надеясь опять поймать за хвост убежавший сон… Под боком у мамы он перестал бояться неведомого пришельца и чувствовал полную безопасность. Ведь кто мог тягаться с их мамой: такой сильной и всезнающей!