Братья по крови

Безусловно, задетый таким отпором, Гораций строптиво поджал губы, а затем промолвил:

– Если только вы оттуда вернетесь, господин трибун.

– Если я не вернусь к ночи или не пришлю известие, что со мною все в порядке, то для тебя это будет означать, что я и те, кто со мной, взяты в заложники. В таком случае в переговоры о нашей выдаче не вступать. А потребовать ее со всей строгостью. Если из этого ничего не выйдет, то тогда срочно отрядить гонца к легату Квинтату. Колонна должна оставаться здесь, пока не последует иных указаний. Понятно?

– Понятно, господин трибун, – с нарочитой неохотой отозвался Гораций.

– Вот и хорошо. – Отон оглядел свое небольшое собрание. – С собой я возьму префекта Катона – мне нужен человек с быстрой сметкой. А еще вас, центурион Макрон: на случай заварухи нам не помешает хороший мечник. Также Веллоката и пару моих телохранителей. А еще жену.

– Жену? – поднял брови Макрон. – Прошу прощения, господин трибун: вы думаете взять жену?

– Почему бы нет? Как указал префект Катон, нельзя показывать этим людям, что мы нервничаем. К тому же это создаст у местных благоприятное расположение духа. Сомневаюсь, чтобы даже варвар имел бесстыдство напасть на безоружную женщину.

– Но господин трибун, – упорствовал Макрон, – их ведь не зря зовут варварами.

– Вздор и чепуха! – отмахнулся Отон нетерпеливым взмахом руки. – Решение принято. Вам, префекту и моим стражам следует одеться как на смотр: хочу, чтобы первое впечатление этих людей о нас было самое приятное. Гораций?

– Господин трибун?

– Указания вам перед моим уходом будут поданы письменно. Исполнять буква в букву.

– Слушаю.

– Это всё, господа. Можно расходиться.

< image l:href="#"/>

– Что он такое творит? – возмущался Макрон на обратном пути к палаткам. – Это просто безумие: тащить с собою жену… Как он додумался до такого? Это же ему не пирушка какая-нибудь, язви ее, на лоне природы в Тоскане!

– А по мне, так он прав, – возразил Катон. – Это показывает, что трибун доверяет Картимандуе. А если он заблуждается и что-нибудь произойдет, то вряд ли Поппее Сабине в лагере будет так уж безопасно. Перед общим скопищем бригантов колонна долго не продержится.

Макрон, глядя куда-то на сторону, указал другу:

– О, глянь. Кто-то уже успевает делать ноги, пока может.

Катон проследил взглядом за его рукой: невдалеке от ворот, выходящих на Изуриум, стояла повозка виноторговца, а рядом с нею – тележка, запряженная мышастым осликом. На нее сейчас взваливал большущую амфору Септимий. Управившись, он остановился, чтобы отдышаться и утереть пот со лба. При виде двоих офицеров на его лице мелькнуло беспокойство, но когда они приблизились, на них уже со всегдашним лукавым прищуром поглядывал виноторговец Гиппарх.

– Это еще что? – мрачно осведомился Макрон. – Никак, ты нас уже покидаешь?

– Не дождетесь, мой дорогой центурион, – беспечно парировал тот. – Таких хороших заказчиков я не покину ни за что. А вот поторговать с местными не мешало бы. Вино за меха, а еще лучше за серебро с золотишком…

Беглого взгляда на телегу оказалось достаточно, чтобы разглядеть там несколько пузатых амфор и с два десятка сосудов поменьше, каждый с названием сорта.

– Я вижу, ты им в основном дешевку везешь? – спросил Катон.

– Ну а как же! Где еще сбагрить дрянцу, на какую римлянин в здравом уме не польстится? – Септимий проворно огляделся: не подслушивает ли кто. – Я тут видел, в лагерь приезжал гонец… Что там деется?

Макрон еле заметно ткнул пальцем в сторону штаба:

– Их владычица послала за трибуном. Он собирается туда к полудню. Берет нас с Катоном, нескольких человек стражи и свою жену.

– Жену? – Септимий округлил глаза. – Однако…

– И не спрашивай, – досадливо махнул рукой Макрон. – Некоторые говорят, мысль хорошая.

– Ну, а ты что тут затеваешь? – осведомился Катон.

– Вы ведь знаете, какие отношения у кельтов с вином. Если что и развязывает им языки, так это оно, родимое, – он любовно пошлепал по округлому боку одной из амфор. – Испробую-ка я его на приближенных их владычицы. Если повезет, то глядишь, выведаю что-нибудь полезное, хотя бы крупицу… А то за тем лазутчиком след чего-то подостыл.

– Если что-нибудь услышишь, обязательно поделись с нами, – наказал Катон.

– То же самое и вас касается.

– Неужели ты нам не доверяешь? – притворно ужаснулся Макрон.

– Просто напоминаю, центурион, что мы с вами на одной стороне. Помнишь, ты же сам просил…

– Правда? Я уж в этих сторонах и запутался, которая где. Ты вон горбатишься на Нарцисса, лазутчик – на Палласа… А теперь добавляются еще и Каратак с Венуцием. Да еще Веллокат с его королевой. – Макрон театрально развел руками: – Столько сторон, что впору запутаться.

Имперский агент посмотрел холодно и отстраненно:

– Стороны есть только две: та, что служит подлинным интересам Рима, и та, что им противостоит. Такова простая и ясная реальность, центурион.

Макрон, подавшись вперед, зловеще пропел:

– Там, где маячит твой папаша, друг мой, простой и ясной реальности не бывает.

Септимий ответил лютым взглядом, а затем улыбнулся:

– Береги спину, Макрон. И ты тоже, префект.

С этими словами он повернулся и пошел к повозке за очередным кувшином.

Центурион стиснул кулаки и, судя по знакомому поджатию челюсти, боролся с соблазном отвесить выжиге как минимум тумака. Все это Катон разгадал довольно быстро и решительно повел друга прочь.

– Идем, идем. Не время сейчас. Шлемы надо драить, нагрудники, чтобы перед королевой смотреться во всем великолепии…

Макрон, с рычанием вздохнув, хрустнул зубами.

– Ладно. Пока сдержусь. Но в другой раз, если этот выродок тявкнет что-нибудь насчет наших спин, уж я его…

– Конечно-конечно, – утешительно сказал Катон, за что получил взгляд такой грозный, что не удержался от смеха. – Вот это дух! Прибереги-ка его для врага, хорошо?

Глава 25